Под прикрытием - читать онлайн книгу. Автор: Даниэла Стил cтр.№ 8

Упрятав пистолет в кобуру, Рауль повернулся и вышел из хижины.

* * *

До посадки в Вашингтоне оставалось менее часа, когда Билла Картера вызвали в пилотскую кабину. Там старший пилот вручил ему только что полученную шифровку. Командир отряда, штурмовавшего лагерь Волка, сообщал, что женщина Маршалла найдена застреленной и что Раулю Лопесу в очередной раз удалось скрыться, причем произошло это, по всей видимости, еще до того, как началась атака на лагерь. Куда он подевался – выяснить пока не удалось. Не исключено, что Волк самолетом перелетел в Венесуэлу или Эквадор, чтобы отсидеться, пока не уляжется пыль.

Дважды перечитав сообщение, Билл Картер вернулся в салон. Маршалл в кресле у окна задремал, и он не стал его будить. Билл считал, что посвящать его в трагические новости пока не стоит – в течение ближайших трех недель ему предстояло подробно отчитываться о проведенной операции, писать доклады и рапорты, отвечать на вопросы аналитиков и руководителей различных служб. Когда все это будет позади, думал Билл, ему скажут, но не раньше… В конце концов, нужно же парню адаптироваться к жизни в Штатах, где он не был шесть лет (короткий – десятидневный – визит в Вашингтон, куда он приезжал за новыми инструкциями после завершения эквадорской операции, был, естественно, не в счет). В течение всего этого долгого срока Маршалл жил жизнью латиноамериканских наркоторговцев; он был Пабло Эчеверрией и, наверное, уже начал подзабывать, что на самом деле он – совершенно другой человек. Билл хорошо знал, как это бывает, знал, сколько требуется времени и усилий, чтобы избавиться от личины, которую носил так долго, и снова стать тем, кем был когда-то. Самым трудным был, пожалуй, резкий переход от постоянной опасности – к жизни, в которой тебе ничто не грозит. Подобный переход был чреват серьезными психологическими трудностями, и нагружать агента дополнительными проблемами было совершенно ни к чему – особенно сейчас, когда ему необходимо отчитываться о работе. Управлению требовалось от Маршалла полное и сознательное сотрудничество: вспомнить и во всех мельчайших подробностях рассказать руководству о том, что́ он узнал и сделал за эти три года. Разумеется, все это время Маршалл слал в Управление шифрованные сообщения, в которых содержалась оперативная информация о датах и маршрутах поставок, о способах отмывания денег и клиентах Рауля, сейчас же все это необходимо было систематизировать и дополнить сведениями и догадками, которые не вошли в отправленные материалы.

В свое время Биллу пришлось буквально с мясом избавляться от привычек, усвоенных им во время семилетней работы под прикрытием, и он хорошо понимал, что Маршаллу будет не легче. Более того, он знал случаи, когда внедренные агенты так и не смогли полностью адаптироваться к нормальной, мирной жизни. В случае с Маршаллом вся надежда была на его ответственное отношение к работе, хотя Билл по-прежнему не мог сказать с уверенностью, сумеет ли парень справиться с собой или нет. Похоже, вытащить его у Рауля из-под носа им удалось лишь потому, что на карту были поставлены жизни других оперативников. Ни один нормальный агент не стал бы подвергать риску коллег, даже если собственная жизнь ничего для него не значила.

Маршалл проснулся, как только шасси самолета коснулось бетонной полосы на базе ВВС Эндрюс под Вашингтоном. Несмотря на загар, лицо его казалось изможденным и бледным. Искусственный шрам, цветные контактные линзы и тени под глазами он удалил еще в воздухе, но сейчас, глядя на себя в зеркало в тесном санузле самолета, Маршалл не узнавал того человека, отражение которого видел. Голова его была чисто выбрита, борода исчезла, глаза казались безжизненными, сердце окаменело. Пабло Эчеверрия перестал существовать, а то, что осталось от спецагента УБН Маршалла Эверетта, вернулось домой. Вернулось вопреки его воле – Вашингтон был последним местом на планете Земля, где ему хотелось быть в эти минуты. Роботом он себя чувствовал, роботом, а не человеком! Человек в нем умер, осталась одна оболочка, способная ходить, говорить, поглощать пищу – не более.

Выйдя из самолета, Маршалл подумал о том, что сейчас его повезут в Специальный центр УБН, где находится Оперативный штаб полевой работы. Действительно, на краю взлетного поля стоял вертолет, который должен был доставить Маршалла в Квонтико – учебную базу корпуса морской пехоты, где помимо УБН размещались и несколько офисов ФБР. Там ему предстояло проходить трехнедельную реабилитацию, совмещенную с писанием отчетов и всесторонним психологическим тестированием, которое должно было прояснить его нынешнее душевное состояние. Он бывал в Спеццентре после эквадорского этапа операции, но тогда опрос и инструктаж заняли чуть больше недели, и это было естественно. Задача, которую Маршалл выполнял в этой стране, была сравнительно простой, к тому же тогда он был моложе. Работать в Колумбии было стократ труднее, да и риск был больше. Там Маршалл с головой погрузился в хитросплетения криминальных операций Рауля, они стали частью его жизни, въелись в плоть и кровь, и сейчас ему казалось, что какая-то враждебная сила выхватила его из привычной обстановки, лишив всего, что было ему дорого: женщины, которую он любил, ребенка, которого он ждал всем сердцем.

Все время, пока его везли в Квонтико, пока вели по коридорам в здании Центра, Маршалл продолжал думать о Паломе и их ребенке. В одном из кабинетов его наскоро опросили и вручили документы, необходимые для пребывания на территории базы. Через полчаса Маршалл был в своей комнате – скудно обставленной, где помещались только кровать, стол, стул, шкаф для одежды и маленький холодильник. По-военному аскетическая обстановка его не смутила – сейчас он больше всего нуждался в уединении: Маршаллу хотелось остаться один на один со своими мыслями и сожалениями, а не отвечать на бесчисленные вопросы или набирать на компьютере рапорты и отчеты. Он понимал, конечно, что информация, которую надеялось получить от него руководство, представляет собой огромную ценность и что даже те застрявшие в памяти эпизоды, которые на первый взгляд кажутся ничего не значащими, будут тщательно проанализированы специалистами и могут в конечном счете дать ключ к поискам тех сообщников Рауля Лопеса, о которых никто пока не знал, да сейчас Маршаллу было на это плевать. Стоя у окна, он чувствовал себя как в тюремной камере. Его силой вырвали из привычной обстановки и заставили снова превратиться в Маршалла Эверетта – в человека, которого он почти не помнил и которым не хотел быть. Единственное, о чем он мог думать сейчас, – это о затерянной в джунглях хижине и о женщине, которая ждала его там. Он готов был отдать все на свете за возможность вернуться туда хоть на час, но это было невозможно, и Маршалл жалел, что не умер. В своей стране он чувствовал себя чужаком, английская речь казалась ему незнакомой, почти враждебной. На протяжении шести лет Маршалл не только говорил, но и думал на испанском, и теперь с трудом воспринимал родной язык.

Однако усталость взяла свое, да и час был поздний, поэтому Маршалл разделся и прилег на узкую койку, закрыв глаза. Против ожидания, уснул он быстро, а снились ему знакомые шорохи ночных джунглей и мерцающая в лунном свете светлая кожа Паломы.

Опрос, которому подвергся Маршалл в Спеццентре УБН в Квонтико в последующие несколько дней, оказался гораздо более подробным и тщательным, чем он ожидал и чем он помнил по предыдущему разу, когда приезжал в Штаты после Эквадора. Возможно, впрочем, на этот раз ему было труднее только потому, что за прошедшие три года он сам изменился слишком сильно. Маршаллу не нравились вопросы, которые ему задавали, не нравились подробные ответы, которые он вынужден был давать, однако подготовка, которую он получил когда-то, давала о себе знать, и он машинально извергал из себя все, что сохранила его тренированная память. Пароли, номера счетов, координаты баз и лабораторий, склады, маршруты, имена, имена, имена… За три года, что он провел в Колумбии в качестве помощника Рауля-Волка, его память накопила такое количество информации, что аналитики только поражались, как может человек заметить и запомнить столько всего. Самого Маршалла это не удивляло: в империи Рауля он был фактически вторым человеком, поэтому ему и удалось разузнать о незаконных операциях босса гораздо больше, чем мог рассчитывать любой другой работающий под прикрытием агент, стоящий не столь высоко в криминальной иерархии.