Тень Великана. Бегство теней (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Орсон Скотт Кард cтр.№ 97

– С чего ты взял, что Великан – такое же чудовище, как ты сам? – спросил Эндер.

Карлотта потянула его за ногу:

– Не зарывайся.

Эндер знал, чем все закончится. Карлотта, пусть и с сожалением, согласится с Сержантом. Если Эндер попытается дать Великану дополнительные калории, Сержант его побьет, а Карлотта будет стоять в стороне или даже поможет его держать. Впрочем, побои никогда не длились долго – Эндеру просто неинтересно было драться, и он никогда не защищался, сдаваясь после нескольких ударов.

Но сейчас все было по-другому. Великан так или иначе умирал, и мысль об этом и без того причиняла Эндеру немало мук. А уж идея ускорить процесс казалась вовсе невыносимой. Ничего подобного никто никогда прежде не предлагал. И последовавшая реакция удивила даже его самого. Точнее – в особенности его самого.

Голова Сержанта находилась совсем рядом, прямо над головой Эндера. Выбросив вверх руку, Эндер изо всех сил приложил его затылком о стену. Брат немедленно изготовился к драке, но Эндер застиг его врасплох – никто еще никогда не пытался ударить Сержанта, и он не привык к боли. Сержант попытался удержать Эндера за руки, но тот обхватил ногами гравитационную шахту и с размаху ударил противника основанием ладони в нос.

Брызнула кровь, расплываясь красными шариками в гравитационном поле. Хватка Сержанта ослабла. Боль оказалась серьезной – Эндер слышал, как он яростно орет в жестянку.

Сжав кулак, Эндер вонзил костяшки пальцев в глаз Сержанта.

Тот дико завопил. Карлотта вцепилась в ногу Эндера, крича:

– Что ты делаешь? С ума сошел?

Размахнувшись, Эндер врезал ребром ладони брату по горлу.

Сержант захрипел и закашлялся.

Эндер ударил еще раз.

Сержант перестал дышать, глаза его в ужасе вылезли из орбит.

Эндер подтянулся вперед, так что его рот оказался над ртом Сержанта. Прижавшись губами к его губам, он с силой подул Сержанту в рот. В рот ему попала кровь и слизь из носа Сержанта, но этого было не избежать – Эндер еще не решил, стоит ли убивать брата. Здравомыслящая его часть, которая до сего момента всегда одерживала верх, вновь начинала брать свое.

– Вот так-то, – бросил Эндер. – Твоему разнузданному террору пришел конец. Ты предлагал убийство, причем всерьез.

– Он не это имел в виду, – заступилась Карлотта.

Эндер лягнул ногой назад, попав ей в рот. Она вскрикнула и заплакала.

– Имел, и ты готова была ему помочь, – сказал он. – До сих пор я терпел все это дерьмо, но в конце концов вы перешли черту. Сержант, ты больше не главный. Если снова попытаешься кому-то приказывать – я тебя убью. Понял?

– Эндер, он же прямо сейчас тебя прикончит! – сквозь слезы крикнула Карлотта. – Что с тобой случилось?

– Сержант меня не убьет, – ответил Эндер. – Потому что Сержант знает, что я только что стал его командиром. Ему до смерти этого хотелось, а Великан на эту роль не подходит, так что ее буду исполнять я. Поскольку своей совести у тебя нет, Сержант, с этой минуты будешь полагаться на мою. Никакого насилия, никаких опасных поступков без моего разрешения. Если замечу, что ты замышляешь что-то дурное по отношению ко мне или кому-то еще, я сразу это пойму, поскольку могу читать язык твоего тела, словно книгу с большими буквами.

– Нет, не можешь, – возразила Карлотта.

– Я могу читать человеческое тело точно так же, как ты читаешь оборудование корабля, Карлотта, – сказал Эндер. – Я всегда знаю, что замышляет Сержант, просто до сих пор меня это не настолько волновало, чтобы ему мешать. Когда умрет Великан – сам по себе, в свое время, – вероятно, мы поступим примерно так, как ты предлагал, Сержант, поскольку питательных веществ нам терять нельзя. Но сейчас мы в них не нуждаемся и не будем нуждаться еще много лет. А пока что я сделаю все возможное, чтобы Великан оставался жив.

– Ты никогда не смог бы меня убить, – прохрипел Сержант.

– Убийство отца во много раз хуже убийства брата, – ответил Эндер, – и я даже не стал бы колебаться. Тебе незачем было переходить черту, но ты ее перешел, и, думаю, ты знал, как я поступлю. Полагаю, ты этого даже хотел. Тебя повергало в ужас, что никто никогда не пытался тебя остановить. Что ж, нынче тебе повезло. С сегодняшнего дня тебя останавливаю я. Вместе со всем твоим оружием и военными играми. Я знаю, как причинить вред человеческому телу, и могу гарантировать тебе, Сержант: я навсегда изменил твой голос и твой нос. Каждый раз, когда ты взглянешь в зеркало, и каждый раз, когда услышишь собственную речь, ты вспомнишь: Эндер здесь главный, и Сержант будет делать то, что Эндер ему скажет. Понятно?

Словно подчеркивая собственные слова, он вывернул явно сломанный нос Сержанта. Тот вскрикнул, но от невыносимой боли в горле тотчас же захрипел, забулькал и закашлялся.

– Великан наверняка спросит, что случилось, – встряла Карлотта.

– Ему незачем спрашивать, – ответил Эндер. – Я намерен пересказать ему наш разговор слово в слово, и вы двое будете при этом присутствовать. А теперь, Карлотта, вылезай отсюда, чтобы я мог вытащить жалкую тушку Сержанта туда, где мы сможем остановить кровь.

Боб смотрел на своих троих детей, с трудом скрывая печаль и страх. Он знал, что его смерть – лишь вопрос времени, и, хотя был рад, что Эндер наконец очнулся от своей долгой пацифистской дремы, покончив с главенством Сержанта, он понимал, что это лишь начало будущего конфликта. «Что будет, когда меня не станет? – подумал Боб. – Петра, у меня ничего толком не вышло, но я не знаю, могло ли быть лучше. У них было слишком много свободы, но не мог же я гоняться за ними по коридорам, куда мое тело больше не помещалось».

– Эндрю, – сказал Боб, – я ценю твою преданность мне, а также тот факт, что ты дословно повторил весь разговор, включая твои собственные невероятно глупые и опасные слова.

Боб заметил, что Эндер слегка покраснел – не от замешательства, но от злости. Он видел также, что Карлотта слегка повеселела, а в глазах Цинцинната – Боб терпеть не мог прозвища Сержант – внезапно вспыхнула торжествующая надежда. Эти дети понятия не имели, что он видит их насквозь. Сколь бы умным ни был ребенок, ему требовалось время, чтобы научиться читать мысли и чувства других. Хотя, возможно, им это удавалось куда лучше, чем полагал Боб. Что, если они точно знали, чего он от них ожидает, и лишь умело притворялись?

«Петра, – подумал Боб, – тебе выпала намного более легкая доля. Никогда не думал, как тяжело окажется воспитывать детей, которые столь полны мрачной решимости выжить – что бы они под этим ни подразумевали – и сверхъестественно быстро обучаются всему, что для этого требуется.

Вряд ли я в их возрасте производил столь пугающее впечатление. Если бы Ахилл чуть лучше меня понимал, он бы убил меня, а не Проныру. Но Ахилл был сумасшедшим и убивал, руководствуясь лишь своими желаниями, а не логикой».