Слёзы Шороша - читать онлайн книгу. Автор: Братья Бри cтр.№ 154

Семимес склонился над Мэтью.

– Мэт, друг мой, цепляйся за жизнь, коли тебя Жизнелюбом прозвали. Не отвечай мне, не перетуживай себя. Ну, прощай.

Семимес толкнул лодку… но не побежал сразу прочь… Он стоял и смотрел на плавучий домик Мэта, подхваченный Друзом, пока он не скрылся за скалами Харшида. Он знал: ему предстоит долго-долго идти в одиночестве, и не хотел обрывать нить, что связывала его с одним из цветков соцветия восьми, которая становилась всё тоньше и тоньше…

* * *

…Семимес тащил лодку… тащил… тащил. Так тяжело ему ещё никогда не было. И не было видно конца пути, пролегавшего через красные камни. Снова, уже в который раз, упал факел. Кажется, Семимес привязал его к носу лодки крепко-накрепко, и верёвка не должна была развязаться. Но факел упал: верёвка развязалась, и он упал. Семимес остановился, чтобы приладить его. Он хотел воспользоваться передышкой в ходьбе и заодно поговорить с Мэтом. Но Мэта в лодке не оказалось и на этот раз. А ведь Семимес слышал, как он стонал. Что-то сказал Одинокий. Семимес оглянулся: поблизости никого не было.

– Поскорее бы он пришёл и помог мне тащить лодку, – отчётливо проскрипел он, желая, чтобы Одинокий услышал его. Потом позвал Мэтью: – Мэт, куда же ты подевался? Поговори со мной, ты ведь в лодке, правда? Ты стонал. Я слышал, что ты стонал.

Не дождавшись ответа, Семимес поднял с камня верёвку и, напрягаясь изо всех сил, потащил лодку… Через какое-то время Мэт снова застонал. Он обрадовался этому, ведь теперь всё так, как должно быть: и Мэт в лодке, и Одинокий наверняка отзовётся на его стон. Семимес споткнулся и упал на колени. Стоя на коленях, он заглянул через борт внутрь: Мэта не было.

– Кто же стонет? – спросил себя Семимес. – Надо позвать Одинокого: может, он знает, где Мэт. Одинокий! Одинокий! Сейчас придёт. Просто отстал. Одинокий!

Свет и тени шарахнулись в стороны, будто испугались чего-то. Это снова упал факел. Надо тащить лодку, и надо привязать факел… Семимес долго привязывал факел: руки были неловкие, а верёвка дурная, неподатливая… Семимес встал и потащил лодку. От натуги у него разболелась голова… и шея… и глаза… Боль усиливалась. В голове у него только что промелькнула какая-то мысль. Факел снова упал, и всё исчезло: и лодка, и красные камни, и сам Семимес. Осталась только боль, которая вернула мимолётную догадку: «Это сон».

Семимес почувствовал, что он очнулся. Он хотел открыть глаза, но с ними было что-то не так, что-то не давало яви продраться сквозь черноту. И Семимеса напугала эта неотступная чернота, а ещё больше – мысль, рождённая ею: «Ослеп?!» Нос его уловил запах крови, близкой крови.

– Это кровь из моих глаз! – прошептал он, поддавшись страшной мысли. – Птицы выклевали их, пока я спал… Где я спал?.. Где я?..

Семимес попытался поднять руки: он хотел потрогать глаза… то, что осталось от них. Но руки были тяжёлые.

– Что с тобой, Семимес? – жалким скрипом проскрипел он.

Подчинив себе неподатливые руки, он поднёс их к лицу и коснулся глаз… и понял, что веки сковала спёкшаяся кровь, но главное, что глаза целы. Он осклабился от мгновенной радости и стал ногтями сдирать сгустки крови… и, наконец, глаза открылись: над ним висело ночное чёрно-фиолетовое небо. Он приподнял голову (она была во сто крат тяжелее прежней и разламывалась от боли), чтобы осмотреться. Справа от себя в скале он разглядел вход в пещеру. Возле входа и вокруг, насколько в темноте различал глаз, лежали сражённые корявыри. Неподалёку слышался бег реки… Если бы она могла забрать и унести с собой боль, которая застряла в его голове… Семимес поднёс руку к темени и тотчас отдёрнул её.

– Отец! – прошептал он трепещущим шёпотом. – Узнаешь ли ты своего Семимеса?!

Перед глазами у него поплыло – он откинул голову…

– Если Семимес чего-нибудь не напутал, здесь была битва…

Он принялся искать ощупью свой мешок, чтобы достать фляги с грапианом и тулисом, но вместо этого, натыкался на тела корявырей, облачённые в панцири. Чувствуя, что тело его ослабло и плохо подчиняется ему, он решил проверить, нет ли у него других ран, кроме этой жуткой на голове. И как только руки его коснулись груди, он ужаснулся…

– Отец, – обречённо позвал он… и стиснул челюсти, чтобы не разразиться диким рёвом, и зажмурил глаза, чтобы не дать воли слезам… – Как я ему: «Откликайся жизни».

* * *

Два дня и две ночи Савасард и Гройорг уходили от корявырей, которые с упорством, не уступавшим волчьему, преследовали их. Гораздо безопаснее для друзей было бы затаиться в каком-нибудь укромном месте, коих в горах несть числа, и, выждав, пока корявыри пройдут по ущелью Ведолик дальше, идти по скрытым от глаз тропам Кадухара в направлении леса Садорн. Однако Гройорг был непреклонен в своём решении.

– Дружище, – сказал он Савасарду, – я не побегу от этих тварей так, чтобы убежать вовсе. Я перебью их всех, Мал-Малец в помощь мне… за нашего Мэта-Жизнелюба и за нашего Нэтэна-Смельчака. Ты поможешь мне?

– Тебе не обойтись без моих стрел, дружище, – ответил тот.

Пять раз они внезапно нападали на корявырей, давая волю Мал-Мальцу и двум коротким мечам, и потом отходили, отсекая преследователей стрелами. Пять раз вражьи секиры и мечи пробивали защиту друзей, оставляя на их телах кровавые раны: четыре из них достались Гройоргу, одна – Савасарду… Когда Кадухар остался позади, друзья решили идти вдоль гряды камней в направлении Трёхглавого Холма. Огромные камни, разбросанные там и здесь на большом пространстве, позволяли отступавшим сбивать с толку корявырей и нападать на них из засады…

Свет ещё не рассеял тьмы, и это было на руку двум друзьям: было легко спрятаться, выждать и напасть с близкого расстояния. Гройорг сидел, прислонившись спиной к камню, и жевал баринтовый орех. Савасард стоял рядом, наблюдая за подступами.

– Савасард, что ты всё смотришь да смотришь? Видимость никудышная. Садись. Услышим их. Савасард?

– Размышляй потише, Гройорг.

– Я вот тебя попросить о чём-то хочу, а ты мне компанию не составишь – всё смотришь да смотришь.

– Мы услышим многих, но можем прослушать одного. Поэтому я и всматриваюсь во мглу. О чём ты хочешь меня попросить?

– Отпусти меня, дружище. Перебьём их, и отпусти меня в нэтлифскую крепость. Я хочу бить и бить этих тварей. За нашего Мэта-Жизнелюба… за нашего Нэтэна-Смельчака… за брата и сестру, что делали в Дорлифе Новый Свет. Отпусти меня. Мы с Мал-Мальцем не будем лишними в крепости.

– А кто будет Слово охранять? Ответь мне.

Гройорг опустил голову и тихо прохрипел:

– Просто я хочу их бить.

– Сейчас ты займёшься этим. Слышишь их?

Гройорг встал и прислушался.

– Слышу. Ты их видишь?

– Да.

– Сколько их?

– Я насчитал шестнадцать. Двое из них на четвероногих.