Лестница в небо. Диалоги о власти, карьере и мировой элите - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Щеглов, Михаил Хазин cтр.№ 123

Таким образом, «демократическое» общество в целом управляется не тиранией какой‑то одной группировки, а решением спорных между разными «ветвями власти» вопросов через голосование всех членов данного общества. Даль выделил восемь внешних признаков существования «полиархии» (внешних потому, что расклад сил между разными группировками не записан ни в каких рейтингах и для своего выявления требует специального исследования), сводящихся в своей совокупности к одному: наличию или отсутствию в обществе принятия решений путем всеобщего голосования.

Практик. С точки зрения партийной идеологии это был сильный ход! «У нас демократия, потому что так написано в Конституции» — перестало работать, мало ли что где написано? Отлично, мы теперь скажем, что у нас демократия, потому что у нас на самом деле демократия, ведь некоторые решения принимаются всеобщим голосованием!

Теоретик. Вы забегаете вперед, уважаемый Практик, про некоторые решения — это несколько позже! Спросим лучше уважаемого читателя — ну как, теперь вы в состоянии догадаться, кто должен быть пойман под маской Власти, когда по следу идет Роберт Даль, вооруженный дымящейся полиархией?

Читатель. Неужели простые американцы?

Теоретик. Совершенно верно! Американский избиратель — вот кто правит в Америке, и этому обязательно должно найтись фактическое подтверждение. Даль всю свою предшествующую карьеру посвятил обоснованию существования демократии, и к анализу эмпирических данных приступал, уже располагая собственной теорией о том, что она такое и как она работает. Могло ли быть так, чтобы отобранные им эмпирические данные опровергли бы его же собственную теорию?!

Конечно же нет. Многочисленные фактические данные, вошедшие в книгу, однозначно подтверждали основную концепцию Даля: реальная власть в конечном счете находится в руках избирателей, и именно они правят средним американским городом. Посмотрим теперь, как был достигнут столь впечатляющий результат.

Практик. Поневоле вспоминаешь старую программистскую мудрость: «Ошибки в программе исправляются до тех пор, пока она не станет давать результат, устраивающий автора».

Теоретик. На момент написания «Кто правит» главным теоретическим оппонентом Даля был Флойд Хантер с его блестящим исследованием власти в американском городе Атланте ^[519]. Даль решил дать бой противнику на его же поле — провести столь же подробное исследование власти, но в другом городе и с другой методологией. В качестве места исследования он выбрал Нью- Хейвен, штат Коннектикут. Во–первых, в этом небольшом (160 тысяч жителей) городке на атлантическом побережье начиная со второй половины 50–х годов разворачивалась крупная программа городского строительства, затрагивавшая интересы всех слоев общества, что давало прекрасный материал для изучения структуры Власти. Во–вторых, именно в этом городке и располагался Йельский университет ^[520], в котором Даль занимал далеко не последнюю должность. В–третьих, сотрудниками Йеля с 1951 года в Нью–Хейвене уже проводилось комплексное исследование (методом социологических опросов), результатами которого можно было воспользоваться ^[521]. Для Даля исследование Нью–Хейвена было «игрой на своем поле», здесь он мог получить ту информацию, которую вряд ли раздобыл бы в любом другом месте.

Вторым, и куда более важным, отличием исследования Даля от работы Хантера стала методология. Для Хантера «власть» была структурой подчинения — А имеет власть над В, В — над С и так далее; отсюда вытекала «репутационная» методология ее изучения. Спросим у С, кто его начальство, потом спросим у В, и так постепенно доберемся до А, над которым уже нет никакого начальства; вот он и будет искомая «правящая элита». Даль резко раскритиковал эту методологию как субъективную: Хантер изучает не саму власть, а то, что люди (В и С) про нее думают, между тем как задача исследователя — установить объективную истину. Объективно власть (по Далю) существует не как потенциальная возможность («А — уважаемый человек»), а как реальное и задокументированное действие: принятие А некоего решения, которое В приходится выполнять ^[522]. Коль скоро А отдал приказ, а В его исполнил — то власть в данном эпизоде принадлежала именно А. Поэтому Даль в противовес «репутационной» предложил «ре- шенческую» методологию: тот, кто принимает обязательные для выполнения решения, и есть Власть. Поскольку принятие решений часто осуществляется коллективными органами (советами, комитетами и так далее), нужно также учитывать, кто персонально инициировал совещательный процесс, завершившийся утвержденным документом, — то есть обладал властью продавить свою точку зрения через совещательный орган.

Читатель. Погодите‑ка, я что‑то не пойму! Возьмем, например, референдум — голосуют избиратели, но вопросы‑то формулируют политики? То есть они их «инициируют», они их «продавливают», они и есть Власть. Как же тогда у Даля получилось, что власть принадлежит избирателям?!

Теоретик. Получилось потому, что в книге Даля между «ре- шенческой» методологией и выводом о том, кому принадлежит власть, содержатся еще сотни страниц текста, а вам, уважаемый читатель, они преподнесены на одной странице. Книга Даля потому и попала в список ста самых влиятельных, что действительно оказывает на читателя серьезное влияние. Хороший текст не выдает в первых же абзацах посылку и вывод — тогда любой сможет заметить нестыковки; нет, он ведет читателя через многие страницы рассуждений, переключая внимание на все новые и новые вопросы, чтобы к моменту, когда появляется наконец главное заключение, отправные точки большинства рассуждений были уже крепко забыты.

В этом смысле книга Даля — не просто хороший, а гениальный текст. Ведь и начинается он не с «решенческой» методологии, а с куда более понятной простому читателю «позиционной»: кто находится на важных должностях (ключевых позициях), тот и есть власть. Первая часть книги («От олигархии к плюрализмe») содержит исторический очерк Власти в Нью–Хейвене: кто занимал в этом городе руководящие посты в XVIII, XIX и XX веках?

С момента основания (1784) и до середины XIX века Нью- Хейвеном «правили» (кавычки тут потому, что, строго говоря, неизвестно, правили или нет — ведь Даль не проводил «решенче- ского» анализа тех лет) «патриции» — американские аристократы, т. е. наследственные богачи и знатные люди. Начиная со второй половины XIX века на выборные должности Нью–Хейвена начинают все чаще попадать «предприниматели» — богачи в первом поколении, не имевшие многолетних семейных связей с городской аристократией. Даль объясняет этот переход всеобщим избирательным правом и большей активностью «предпринимателей» в борьбе за голоса избирателей; в результате к концу XIX века предприниматели «заняли практически все ключевые посты в органах власти». На следующем этапе — в 1900-1950–х годах — предпринимателей сменяют на выборных должностях «выходцы из народа» (ex‑plebs). Даль объясняет этот факт изменением состава избирателей — город быстро растет, его наполняют мигранты (в 1920 году из 160 тыс. жителей Нью–Хейвена 40 тыс. были рождены за пределами США; основные национальности мигрантов — итальянцы, ирландцы и русские); вместо богатства от претендентов на выборные должности теперь требовалась популярность среди сплоченных иммигрантских общин. Наконец, начиная с 1950 года на городских должностях появляются «новые люди» — профессиональные политики, сочетающие умение заработать популярность у избирателей с умением успешно управлять городскими делами (чтобы эту популярность сохранить).