Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле - читать онлайн книгу. Автор: Фредерик Кемп cтр.№ 142

«Мы достигли своей цели», – сообщил Раск. Кеннеди и Клей с полным правом могли утверждать, что появление советских танков доказывало их правоту, подтверждая мнение о том, что Москва, а не Восточный Берлин по-прежнему руководит событиями, происходящими в городе.

Тем не менее было ясно, что Раск капитулировал. В телеграмме говорилось, что «следует отложить поездки личного состава в штатской одежде на служебных машинах и на личных машинах с номерами вооруженных сил США и использование охранников и военных эскортов». Раск, чтобы избежать недопонимания, ясно дал понять, что президент хочет, чтобы Клей в дальнейшем избегал конфронтации с восточными немцами и русскими. «Американские гражданские официальные лица, – говорилось в телеграмме, – в настоящее время должны воздерживаться от посещения Восточного Берлина».

Клей оставался в Берлине еще несколько месяцев, пока его противники не одержали победу. «В данный момент, – сказал Раск, – уже ничего нельзя сделать на месте, теперь вопрос решается на высшем правительственном уровне… Отданы распоряжения о приостановке посещения гражданскими лицами Восточного Берлина в сопровождении военных эскортов».

Даже такой упрямец, как Клей, понял, что пора уступать место.

Дворец съездов, Москва

Субботнее утро, 28 октября 1961 года

После напряженной ночи на берлинской границе маршал Конев встретился с Хрущевым в Москве, где подходил к завершению затянувшийся съезд партии. Конев доложил Хрущеву, что положение на границе в Берлине не изменилось. Никто не предпринимает никаких действий, сообщил он советскому лидеру, «за исключением того, что танкисты с той и другой стороны вылезают из танков и ходят вокруг, чтобы согреться». Хрущев приказал Коневу отвести танки. «Я уверен, что через двадцать минут или чуть больше американские танки тоже отойдут», – сказал Хрущев с уверенностью человека, заключившего сделку.

«Они не могут развернуть танки и отправить их на базу, пока на них направлены наши орудия, – объяснил Хрущев. – Они поставили себя в трудное положение и не знают, как из него выйти… Так давайте дадим им возможность».

Субботним утром, где-то в половине одиннадцатого, первые советские танки отъехали от контрольно-пропускного пункта «Чарли». Некоторые были завалены цветами и гирляндами, которые утром положили на них члены Союза свободной немецкой молодежи.

Спустя полчаса отъехали американские танки.

Закончился самый опасный момент холодной войны. Однако последствия Берлина 1961 года были драматичными и долговременными. Они встряхнули мир спустя год на Кубе – и они же сформировали картину мира на последующие три десятилетия.

Берлин и Гавана.

Середина августа 1962 года

Спустя год после того, как президент Джон Ф. Кеннеди согласился со строительством Берлинской стены, две драмы, разыгравшиеся на расстоянии восьми тысяч километров друг от друга, показали высокую цену одного из худших шагов, когда-либо предпринятых современными американскими президентами.

Действие первой драмы начало разворачиваться под яркими лучами горячего берлинского солнца в два часа дня, когда восемнадцатилетний каменщик Петер Фехтер и его друг Гельмут Кульбайк побежали к свободе через полосу смерти, нейтральную зону у Берлинской стены. Первый из тридцати пяти выстрелов раздался после того, как юноши перебирались через заграждение из колючей проволоки. Две пули попали в спину и живот Фехтера, и он видел, как его более проворный друг вскарабкался на стену. Фехтер упал у подножия стены. Он лежал в позе эмбриона, обхватив себя руками; ботинок с левой ноги соскочил, и была видна белая лодыжка. Более часа его постепенно слабеющий голос взывал о помощи, пока жизнь выходила вместе с кровью из многочисленных ран.

В то же самое время начали тайно причаливать в одиннадцати кубинских портах советские суда с советскими ядерными ракетами с достаточной дальностью и мощностью, чтобы стереть с лица земли Нью-Йорк и Вашингтон. 26 июля советский теплоход «Мария Ульянова», названный в честь матери Ленина, первым из восьмидесяти пяти советских судов, которые в течение последующих девяноста дней совершат сто пятьдесят рейсов на Кубу и обратно, пришвартовался в порту Кабаньяс.

Суда доставили на Кубу подразделения ракетных войск, два вида ракет средней дальности (16 пусковых установок и 24 ракеты Р-14; 24 пусковые установки и 36 ракет Р-12).

А теперь вернемся в Западный Берлин. Полицейские и репортеры наблюдали и фотографировали Фехтера, умирающего от потери крови. Американские солдаты стояли в стороне, выполняя приказ, согласно которому они не могли оказывать помощь потенциальным беженцам, если те находились на коммунистической территории. Толпа жителей Западного Берлина выкрикивала проклятия в адрес восточных немцев, называя их убийцами, и американцев, которые вели себя как трусы. Один из американских военных полицейских сказал: «Это не моя проблема». Его слова, вызвавшие взрыв возмущения, появились на следующий день в газетах.

Что касается восточногерманских пограничников, то они не стали оказывать помощь умирающему Фехтеру, опасаясь, что американские солдаты откроют по ним огонь. Только когда стало ясно, что юноша умер, восточногерманские полицейские под прикрытием дымовой завесы вынесли тело. Однако фотограф успел заснять эту сцену, удивительно напоминающую сцену снятия тела Иисуса с креста. На следующий день на первой полосе газеты «Берлинер моргенпост» была напечатана фотография: трое полицейских в шлемах, двое из них с пистолетами-пулеметами Томпсона, держат безжизненное тело Фехтера с бессильно повисшими руками и запястьями, запачканными кровью.