Демон - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Щепетнов cтр.№ 23

Щенок знал, что мог бы убить их всех. Был уверен в этом всей своей душой и боялся сам себя. Ему казалось, что, тронь он хоть одного из людей, ударь его, пусти кровь, и… не будет того Щенка, какой он есть сейчас. Доброго парня, которого любят все в трактире, который живет весело и безмятежно, не задумываясь о будущем.

Кто появится на его месте? Кем будет этот человек? Другим – это точно. Совсем другим…

Два мешочка, совсем небольших – можно поднять одной рукой. Пряный запах, сладкий и такой густой, что глаза слезятся.

Мальчишка-рассыльный сбегал за извозчиком, и скоро Щенок уже сидел на кожаном диване, наслаждаясь путешествием. За бортом коляски мелькали дома, люди, повозки и деревья – пышные, больше похожие на метелки без черенка. В центре «метелок» висели крупные, очень твердые плоды. Щенок любил сок, который хранился в глубине этих шершавых шаров, каждый из которых был размером с голову человека и даже больше. Во время ночных вылазок, когда они бродили с Рагхом, Щенок влезал на деревья, срывал как можно больше плодов, пробивал в них дырочку, стуча об острый камень, а потом они с гармом пили сладковатый густой сок, напиваясь им «от пуза» так, что животы раздувались, как пузыри.

Рагх однажды даже заболел, перепив сока, его рвало и несло так, что он загадил все тоннели по дороге в логово. Мама ругалась, а папа смеялся, говоря, что сын пошел в него – он тоже с детства любит сладкое. Правда, не до такой степени.

Сладкое перепадало гармам нечасто, в основном это были перезревшие плоды да гнезда пчел. Однако разорение пчелиных гнезд дело довольно-таки опасное, можно нарваться на черных пчел, от которых одно спасение – с головой забраться в воду и просидеть там до тех пор, пока глупые насекомые не успокоятся и не улетят. Укус такой пчелы невероятно болезнен, и опухоль долго не спадает.

И первое, и второе обстоятельства хорошо были известны Щенку – однажды они с Рагхом нарвались на такое гнездо и спаслись только благодаря быстроте ног, а еще – водопаду, возле которого они нашли гнездо. Проклятые пчелы не спали даже ночью и утыкали друзей здоровенными жалами, торчавшими из кожи, как иглы дерева нуг.

Рагха тогда разнесло так, что он стал в два раза толще, и, если бы не мама, снявшая отравление, и если бы не Щенок, выдернувший жала, скорее всего, молодой Рагх давно бы упокоился в земле, в ямке, выкопанной лапами сородичей.

На удивление, Щенка яд почти не брал, хотя и ему было очень, очень больно – он до сих пор помнил эту ослепляющую, невероятную боль от укусов, не сравнимую ни с чем на свете! Больше они пчелиных гнезд не разоряли…

Щенок усмехнулся, вспоминая похождения с братом-гармом, и на сердце потеплело – скоро он с ним увидится! Поваляются на траве, поборются, поболтают всласть! Может, и правда зря он не взял Рагха с собой? А что – сказать Лайаму, что подобрал собаку и что теперь это его собака, Энда! Что, выгонит? Точно нет. Поворчит, конечно, но никуда не денется.

И тут же отбросил шальную мысль – хорошо, конечно, когда друг рядом, а вдруг кто-то узнает в «собачке» «ночного демона»?! Да не дайте боги!

И мысль вдруг перескочила на… богов. Ему уже не раз высказывали – почему не ходит в храм? Почему не жертвует на Создателя, на богов? Ведь разозлятся, точно. Обязательно нужно хотя бы раз в неделю заходить, возносить молитвы – как все порядочные люди. Только супостаты всякие, разбойники и воры не молятся в храме. Но и у них есть свой бог, покровитель воров, они ему возносят хвалу.

Но что-то не пускало Щенка в храм. При мысли о том, что он взглянет в глаза Созадателя, его охватывала дрожь, перехватывало дыхание, мутнело сознание. Будто, как только войдет в храм, на него падет месть богов за какие-то страшные преступления. Какие – Щенок не знал и знать не хотел. Если они и были в прошлом – остались в прошлом. Теперь – новая жизнь. И никто не сможет ее разрушить!

Катилась коляска, громыхали стальные ободья огромных колес, а сзади, на полочке для дорожных чемоданов, сидел неприметный чумазый мальчишка. Он был такой маленький, такой безобидный, такой серенький, как мышь, которую и захочешь увидеть – едва рассмотришь. Даже если ты Щенок, способный видеть в темноте.

– Прошу вас, госпожа, или выйдите, или потушите вашу трубку.

– Почему это?! – моложавая дама неопределенного возраста затянулась из маленькой трубочки и выдохнула дым в лицо вышибалы. – Хочу курить и курю! Я заплатила за вход, имею право делать то, что хочу!

– Нет, не имеете, – вышибала улыбнулся ледяной улыбкой, показав отсутствие двух передних зубов, выбитых соперником на арене. – Мой хозяин запрещает курение наркотиков в нашем заведении. Прошу вас, прекратите. Иначе мы вас выведем.

– Ты-ы! Тварь ничтожная! Как ты смеешь?! – Спутник дамы, грузный молодой мужчина с красноватым, «украшенным» прожилками носом попытался встать и тут же плюхнулся назад. Он был очень пьян. – Как смеешь, грязь подзаборная?! Да я тебя… я тебя размажу! Я тебя!..

Мужчина все-таки встал, размахнулся, едва держась на ногах, и здоровенным кулачищем ударил вышибалу в лицо.

Вышибала даже не увернулся. Он лишь наклонил голову и «поймал» кулак буяна лбом. Голова – предмет твердый, лоб – крепкая штука, гораздо крепче, чем кости кисти руки, потому раздался вначале тупой удар, хруст, затем вопль мужчины перекрыл громкую музыку, наяривавшую танцевальный ритм.

Пары кружились, буян вопил, его спутница с интересом смотрела, как мужчина поддерживает левой рукой правую, а вышибала снова замер с маской благожелательности на лице, внимательно глядя в глаза нарушительнице порядка. Та немного поразмышляла, затем выбила содержимое трубки на блюдце, осторожно постучав по его дну. Потом залила дымящуюся кучку вином, подняла глаза на вышибалу и скучающе-презрительно спросила:

– Теперь ты доволен?

– Благодарю вас, госпожа! – вышибала кивнул, наклонив голову, и тоном заговорщика сказал: – Распоряжение хозяина – за то, что вы не сочли мои слова за дерзость и выполнили нашу просьбу – бокал вина от заведения! С величайшим почтением!

Вышибала покосился на затихшего буяна, все еще продолжавшего баюкать ушибленную руку, а из-за спины охранника выступил молодой человек, от взгляда на которого у дамы перехватило дыхание.

Это была мечта любой женщины, вошедшей в определенный возраст и обретшей такое сексуальное желание, какое и не снилось ей в девичьи годы. Парень был молод, лет семнадцати-двадцати, довольно высокий, но не слишком. Светловолосый и светлокожий, значит, среди предков его были северяне. Черты лица удивительно правильные, такие правильные, какие бывают только на картинах, посвященных богам, даже самому Создателю!

И с этого совершенного лица смотрели синие, будто светящиеся изнутри глаза, проникающие в душу, вызывающие желание взять голову паренька в ладони, утонуть в его синих «лужицах», целовать его, ласкать… и уснуть у него на плече, чтобы утром не отпустить никуда – совсем никуда! Никогда! Ни за что на свете! Возможно, именно так начинается Великая Любовь.