Операция «Тень» - читать онлайн книгу. Автор: Иван Цацулин cтр.№ 49

Генерал встал и подошел к огромной, во всю стену, карте СССР.

— Мы с вами допускали мысль, что он может вернуться в Советский Союз и нелегально. Вставал вопрос — где же он в таком случае перейдет границу? Мы запросили пограничников, заставы, посты наблюдения… Тщательно изучили представленные нам материалы, и оказалось — его забросили к нам с севера. Теперь и это факт, с которым нам следует считаться. Пункт наблюдения на берегу полуострова Ямал обнаружил небольшой самолет неизвестной государственной принадлежности, пытавшийся проникнуть в глубь нашей территории со стороны океана. Было высказано предположение, что пилот в последнюю минуту струсил и повернул обратно. Этим происшествием мне пришлось заинтересоваться вплотную, и выяснилось — видимо, в действительности это было не так… Никто не видел, когда именно неизвестный самолет повернул назад, на север. А это могло означать и другое — его заметили лишь тогда, когда он уже выполнил свою задачу и возвращался на базу. На какую же базу он мог возвратиться? До ближайших американских баз у берегов Канады — далеко, а самолет был крошечный.

— С подлодки, — встрепенулся Соколов.

— Безусловно. К тому же удалось установить — примерно в те дни, в которые подводная лодка с Грином на борту по нашим расчетам должна была находиться в районе Берингова пролива — подводная лодка без опознавательных знаков действительно скрытно прошла с востока на запад, в воды Северного Ледовитого океана. Стало быть, ошибочная версия пограничников о самолете-нарушителе дала возможность Грину выиграть время и уйти в наш тыл. Помните, Иван Иванович, я давал вам указание срочно запросить Камчатский облисполком — посылали ли они в командировку на Ямал своего зоотехника?

— Помню. Облисполком ответил, что у них зоотехник Иванов не числится и в командировку на Ямал они вообще никого не посылали.

— Я был в этом уверен, — продолжал Тарханов, — но проверка никогда не мешает. Так мы убедились: на Ямале был не зоотехник Иванов с Камчатки, а кто-то другой, назвавшийся Ивановым. Видел ли кто-нибудь этого человека и какова его внешность? Мы проверили. Оказалось, видели рыбаки со шхуны, взявшей его на борт в Обской губе. Им еще показалась странной чрезмерная молчаливость «Иванова». Нужно было немедленно основательно изучить всю эту историю, и я послал туда майора Русакова. Сегодня он вернулся. Майор Русаков проделал тяжелую работу: установил место высадки лазутчика на берегу небольшого озера и проделал весь тот путь, которым шел неизвестный, выдававший себя за Иванова. Путь оказался страшно тяжелым, продвигался человек, избегая встреч с людьми, ни разу не приготовил себе горячей пищи, боялся привлечь внимание пастухов-оленеводов. Миновав водораздел, — генерал показал на карте, — он разобрал построенный там охотничий домик, чего ни один честный обитатель тундры никогда не сделал бы. Зоотехник с Камчатки, очутись он на Ямале в аналогичных условиях, никогда так не поступил бы. Но чужаку на все наплевать, ему важно было поскорее добраться до Обской губы, а оттуда в Салехард. В тундре, на пути неизвестного, майор Русаков нашел сбитые, порванные сапоги, тщательно спрятанные под кучей мха. Зачем честному советскому человеку, износи он в дороге сапоги, нужно было так основательно запрятывать их? Русаков привез эти сапоги: в каблуках и в голенищах — тайники. Такая обувь могла быть нужна только разведчику, шпиону. Наконец, в Салехарде Русаков разыскал рыбаков и на основании бесед с ними составил словесный портрет пожаловавшего к нам субъекта. Вот это описание, посмотрите. Это, конечно, Грин, — его лицо, рост, манера ходить. Под фамилией Иванова он вылетел в Свердловск — и больше нам о нем пока ничего не известно. Но это не мало, а много.

Возникает вопрос, на который я уже обратил ваше внимание, Иван Иваныч, раньше: почему на этот раз Грин пожаловал к нам без обычного в таких случаях прикрытия, тайком?

Очевидно, разведка стремилась предохранить Грина от малейших наблюдений за ним с нашей стороны и таким образом развязать ему руки… Пока мы с вами будем думать, что он прохлаждается у себя в Штатах, он в это время без помех стал бы руководить порученной ему операцией, по-видимому, имеющей важное значение.

Заниматься пустяками Грину не поручат. Таковы факты. И у меня определенно создается впечатление, что Прайс и Харвуд что-то затеяли, а вот что именно — в этом нам придется разобраться.

С учетом некоторых обстоятельств, о которых я говорил, мне кажется, и следовало бы разработать наши действия как можно скорее.

— Хайль! Хайль! Хайль!

— Хайль Гитлер!

— Зиг Хайль!

— Судеты наши! Варшава наша!

— Мы дойдем до Урала!

Выкрики нарастали, сопровождались хриплым, пьяным ревом тысячи глоток. Ночная темь вспыхнула чадным пламенем факелов над головами орущих людей, идущих по пять человек в ряд, в начищенных до блеска сапогах, перетянутых ремнями, занявших всю улицу. Они все ближе, вот уже поравнялись со зданием гостиницы.

— Хайль! Хайль! Хайль!

— Мы дойдем до Урала!

Выкрики сменились песней:

Внизу, под окном, шепотом переговаривались:

— Бывшие эсэсовцы, гвардия Гитлера…

— У них сегодня слет…

— А с ними и фашистские молодчики из национал-демократической партии…

Факелы багровыми всплесками плясали над неистово галдящей толпой. Под ногами гудела земля.

— Германия, проснись!

Топот и вопли постепенно затихали вдали.

— Что же это, а? — растерянно обратился Петер Андерсен к своим друзьям.

Для Германа Гросса и Эрики все это было не ново, но норвежец Андерсен не мог прийти в себя от изумления.

— Это невероятно, — говорил он, — так было при Гитлере… Прошло уже много лет, вермахт русские разгромили, фюреру пришлось принять крысиный яд, и вот… Непостижимо!

Гросс, Эрика и Андерсен очутились в этом городишке совсем недавно и почти случайно. После того как яхта Леграна с Можайцевым на борту покинула фиорд, друзья стали совещаться: что же делать дальше. Надо признать, об этом им следовало бы подумать несколько раньше, однако заботы о Можайцеве, о том, каким образом спасти его от банды Курца, — отняли у них все внимание, и лишь теперь, когда Можайцев, хотя бы временно, но находился вне опасности, вопрос о ближайших действиях встал сам собой. До сих пор представлялось очевидным: они немедленно возвратятся домой, каждый к себе. Однако теперь это показалось несвоевременным — Гюнтер Курц и пославший его Карл Функ должны быть абсолютно уверены в том, что им удалось наконец покончить с Можайцевым, если же их ищейки узнают о том, что находившиеся вместе с ним люди остались живы и благополучно разошлись по домам, то они, естественно, догадаются, что ничего не случилось и с Можайцевым, и немедленно бросятся по его следам. Стало быть, с возвращением домой следовало повременить, этого требовало чувство долга и дружбы. Герман Гросс предложил Андерсену совершить небольшую поездку с ним и Эрикой — на лесистых склонах западногерманских приграничных гор имелся уединенный охотничий домик, в котором он часто бывал, — вот там-то и следовало на некоторое время притаиться. Эрика могла бы без помех продолжать свою работу о нацистских преступниках.