Недостаточно хороша - читать онлайн книгу. Автор: Стелла Вайнштейн cтр.№ 80

Мама вышла из комнаты психиатра, вытирая слезы. Папа взволнованно вскочил, готовый кинуться на защиту жены. Врач передала маму в мои руки и приглашающим жестом попросила папу зайти в кабинет.

Он вышел хмурым, с плотно сжатой челюстью. Не глядя в мою сторону, бережно отвел маму к машине и завел мотор.

Мы поехали в аптеку, и один этот поступок о многом рассказал.

Пока папа стоял в очереди, я не выдержала неизвестности и спросила маму о визите.

– Она сказала, что я болею и мне можно помочь, – сказала она, глядя в окно с умиротворенным видом. Я привыкла, что мама всегда тревожится и готова к самому худшему. Мне было непривычно видеть ее без затравленности в глазах. – Оказывается, я не никчемная, а дело в запущенной депрессии.

– Мам, мы с тобой, – я погладила ее по острому плечу.

Она опять заплакала, но в этот раз без обреченности. Папа вернулся в машину и без слов протянул маме круглую белую таблетку и бутылку воды. Она безропотно приняла, и с тех пор этот ритуал продолжался каждый день.

Через месяц она вернулась к готовке, возвращая традицию семейных ужинов за одним столом, где каждый рассказывал о прошедшем дне. Мы начали ходить с мамой по магазинам, обновляя ее запущенный гардероб. Она так и не привыкла выбирать, что нравится, – все укоризненно смотрела на ценники и тянулась к уродливым бабушкиным платьям. Тогда Ника брала все в свои руки и вела маму за руку в модные отделы. После покупок мы садились на краю фонтана в торговом центре и мама покупала нам мороженое, как в детстве.

Ника расцвела. Она чувствовала себя нужной и любимой. Даже я вдруг поняла, насколько мне не хватало ощущения крепкой семьи, на которую я могла положиться. В последние годы я была в свободном плавании, действуя на свой страх и риск без возможности спросить совета у родных.

Сессия прошла без особых проблем, пусть на этот раз я не могла посвятить все время учебе. Окончательные оценки должны были сообщить в ближайшие дни и выслать рейтинг оценок на электронную почту.

В июле, как раз после окончания экзаменов, выпадал мой двадцать первый день рождения. Яна решила устроить мне сюрприз, а заодно отпраздновать успешный конец первого учебного года. Все искали, где отдохнуть и повеселиться, а мой день рождения стал предлогом для праздника.

Она созвонилась с папой, и он очень обрадовался – предложил нашу загородную дачу. Даже организовал подвоз с вокзала и нанял специального повара для вечеринки.

Дело в том, что папа считал – такие мероприятия бывают даже полезней хороших оценок – они укрепляют связи, наводят мосты и повышают статус. Люди расслабляются, говорят друг с другом о личных делах, а не только о работе, и потом бывает легче попросить об услуге у человека, с которым знаком близко, а не только учился на одном потоке.

Если бы я знала о предстоящей вечеринке, я бы все пресекла на корню. Но Яна совсем выпала из моего поля зрения, а папа и так целый день где-то пропадал. И вот в один субботний день я вышла из папиной машины и увидела, как все мои сокурсники машут со двора дачи.

Наш дом за городом – это совсем не то место, куда бы я хотела привести людей с потока. Как и многие люди, поднявшиеся из бедности, мой папа страдал отсутствием вкуса, возмещая его помпезностью. Дача больше напоминала двухэтажный дворец. Колонны у входа, витая лестница с резными перилами, ведущая на второй этаж, золотая лепнина, мраморная мозаика на полу – сплошная несдержанность в оформлении.

Глупо оправдываться, что это наш бизнес, что большинство мебели достались бесплатно, так как была забракована заказчиками, а дизайнер талантливо совместила предметы интерьера, по-дружески не потребовав оплаты. В глаза бросался резной потолок, и бархатные фиолетовые шторы, шитые золотом, и хрустальные канделябры. А во дворе – бассейн с небесно-голубым облицовочным камнем и хромированный монстр-мангал, в данный момент весело шкворчащий и фыркающий дымом.

Я, натужно улыбаясь, присоединилась к компании, и меня тут же окружила любопытная толпа, которая с жаром интересовалась, почему я скрывала такое сокровище.

– Разве это важно? – отвечала я, пожимая плечами.

Мне смеялись в ответ, похлопывали по плечам и называли хитрюгой.

Алкоголь лился рекой, столы ломились от всевозможной снеди, и люди уже начали чувствовать себя настолько расслабленно, что разделись до купальников и плавали в бассейне.

Я потихоньку отходила от шока, стоя в стороне и делая вид, что очень занята своей тарелкой. Да, люди восхищенно осматривались, перешептывались, бросая на меня взгляды, полные уважения и зависти. Да, я бы предпочла, чтобы этот эпизод не произошел, но я уже тут и нужно продумать линию поведения.

Папа подошел сзади и упрекнул меня в негостеприимстве. Я решила, что он, как всегда, прав – нельзя ходить с кислой миной, иначе меня примут за высокомерного сноба. Я буду ухаживать за гостями, улыбаться, подавать закуски и показывать, где туалеты. Тогда они почувствуют себя важными, а я сойду за часть обслуживающего персонала и от этого буду меньше бросаться в глаза.

Купающимся в бассейне я раздала пушистые полотенца. Взяла со стола поднос с канапе и принялась обходить веселящихся.

Я так вошла в роль, что бубнила как заведенная:

– Ах, пожалуйста, попробуйте сухарики с айоли и креветками.

Я сама не заметила, как всучила пресловутые сухарики под нос Игорю, с которым решила не общаться.

– С днем рождения, Маша, – сказал он, поднимая за меня бокал.

– Спасибо, – сказала я и повернулась скрыться в толпе, как вдруг Игорь остановил меня.

– Маш, подожди. Поговори со мной, мы уже месяц как чужие. Может уже достаточно?

Я не могла ему отказать, потому что на данный момент меня больше всего интересовало не выглядеть задравшей нос задавакой. Поэтому я остановилась около Игоря и, продолжая раздавать бутерброды, заговорила с ним.

Мы только успели обменяться парой фраз, как нас прервал Кирилл, который после пары рюмок растерял свою застенчивость. Он поднял высоко вверх стакан с пенистым пивом и прокричал тост в честь меня и в честь моей семьи.

Вскоре его поддержали другие и меня вытолкнули на середину круга, выхватив из рук поднос. На меня сыпались комплименты и поздравления, я смущенно кивала и улыбалась.

Папа одобрительно наблюдал за всем действием со стороны, скрестив руки на груди. Именно этого эффекта он и добивался, а мое мнение ему было не важно. Мотив был понятен и не раз проговаривался вслух – когда люди обнаруживают, что человек богат, его поведение тут же рассматривается под микроскопом. Заважничает – значит, никчемный «золотой мальчик», а если ведет себя приветливо, то достоинства заиграют в десять раз ярче. Что-то подобное проделывал Игорь, поражая красотой и добивая искренним участием, будто не осведомлен о собственной неотразимости.

Подтверждая папины предположения, я внезапно стала «мировой», «красавицей», «нашим гением», а отец весело подмигивал со стороны в ответ на мои гневные взгляды. Он считал, что репутация в наше время столь же важна, как и в восемнадцатом веке. О каждом из нас рано или поздно наведут справки. А в классе обо мне будут отзываться с уважением после этой вечеринки еще долгие годы.