Удольфские тайны - читать онлайн книгу. Автор: Анна Радклиф cтр.№ 115

Был уже второй час ночи; около того времени, когда накануне появилась таинственная фигура, Эмилия услыхала шаги часовых на террасе, когда происходила смена караула. Но вот все стихло; она села у окна, поставив лампу в глубине комнаты, чтобы избегнуть наблюдений с террасы. Луна светила тускло; густые тучи окружали ее и по временам заволакивали ее диск, и тогда вся окрестность погружалась в потемки. В один из таких моментов полного мрака Эмилия заметила слабый мерцающий огонек, двигающийся на некотором расстоянии по террасе. Пока она смотрела, огонек пропал, опять луна выплыла из-за мрачных грозовых туч, и Эмилия стала наблюдать небеса; яркая молния вспыхивала между туч и сверкала над безмолвным лесом. Ей нравилось при вспышках молнии охватывать взором мрачный пейзаж. Порою облако разверзалось и бросало свет на отдаленную гору: внезапный блеск освещал все изгибы скал и леса, тогда как все окружающее оставалось в густой тени. В другие моменты молния озаряла отдельные части замка: то старинную арку, ведущую к восточной террасе, то башню наверху, то укрепления внизу; потом, вдруг все здание, со всеми его башнями, массивными стенами и остроконечными готическими окнами освещалось сразу на один миг и опять пропадало во мраке.

Эмилия, обратив взор свой на террасу, снова заметила огонек, виденный ею раньше; он все двигался вперед, и вскоре ей почудились шаги. Огонек то показывался, то быстро исчезал, пока не остановился под ее окном; тут она несомненно услышала чьи-то шаги, но темнота мешала ей разглядеть что-нибудь кроме огонька.

Он стал удаляться, и теперь, при вспышке молнии, она увидала какую-то человеческую фигуру. К ней вернулись все тревоги прошлой ночи. Неизвестный двигался вперед, и мерцающий огонек то появлялся, то пропадал. Эмилия желала заговорить, чтобы прекратить свои сомнения: ей хотелось узнать наконец, кто эта фигура — человек или дух бесплотный? Но мужество покидало ее всякий раз, как она собиралась открыть рот и произнести хоть слово. Наконец, когда огонек снова промелькнул под ее окном, она робко спросила:

— Кто идет?

— Друг, — отвечал голос.

— Чей друг? — спросила она, немного ободренная. — Кто вы такой и зачем у вас огонь?

— Я — Антонио, один из солдат синьора, — отвечал голос.

— Зачем же у вас в руках факел? — спросила Эмилия, — смотрите — отчего он то вспыхивает, то меркнет.

— Этот огонь, — отвечал солдат, — появился сегодня ночью на конце моего копья, когда я стоял на часах; но что он означает, я не могу вам объяснить.

— Как странно!

— У моего товарища такой же огонь на оружии, — отвечал солдат, — он говорит, что ему случалось и раньше видеть такую штуку, а вот мне так никогда. Но я позже его поступил на службу в замок, я недавно в солдатах.

— Как же ваш товарищ объясняет это явление? — спросила Эмилия.

— Он говорит, сударыня, что это дурное предзнаменование… беду пророчит!

— Но какую же беду?

— Этого он не знает, сударыня.

Встревожилась ли Эмилия этим предзнаменованием или нет, во всяком случае она избавилась пока от гнетущего страха, узнав, что это не какой-то призрак и попросту часовой на карауле; сейчас же ей подумалось, что этот же самый солдат, вероятно, и напугал ее прошлой ночью. Однако некоторые обстоятельства все еще требовали разъяснения. Насколько она могла судить при слабом лунном свете, помогавшем ей производить вчера свои наблюдения, таинственная фигура вовсе не походила на этого солдата ни по росту, ни по сложению; кроме того, она была уверена, что у вчерашнего незнакомца не было при себе оружия. Беззвучность его поступи — если это был человек — стоны, которые он издавал, и его странное исчезновение — все это были таинственные признаки, которых нельзя было отнести к простому солдату, исполняющему сторожевую службу.

Эмилия осведомилась у часового, не видел ли он какого-нибудь человека, кроме товарищей часовых, ходившего по террасе около полуночи, и затем вкратце рассказала ему все, что наблюдала сама.

— Видите ли, я не стоял на часах в ту ночь, сударыня, но слыхал от товарищей о случившемся. Между нами есть такие, что верят в небылицы. Давно уже про этот замок ходят странные россказни, — не мое дело повторять их. Про себя скажу, что я не имею причин жаловаться: наш начальник обходится с нами благородно.

— Хвалю вашу осторожность, — сказала Эмилия. — Покойной ночи, вот вам от меня! — прибавила она, бросая ему мелкую монету; затем, захлопнув окно, она положила конец беседе.

Когда солдат ушел, она опять открыла окно и с какой-то грустной отрадой стала прислушиваться к отдаленному грому, грохотавшему в горах, и наблюдать зигзаги молнии, вспыхивавшей над далеким пейзажем. Громовые раскаты все приближались и отдавались в горах — казалось, точно другой гром вторил первому с противоположного конца горизонта; скопившиеся тучи совершенно закрыли луну и приняли красноватый, сернистый оттенок, предвещавший сильную бурю.

Эмилия все наблюдала и любовалась, до тех пор, пока гроза не усилилась до такой степени, что уже становилось небезопасным оставаться у окна: молнии ежеминутно озаряли обширный горизонт и всю окрестную местность. Она пошла ложиться спать, но не в силах была успокоиться и заснуть: она прислушивалась с благоговейным трепетом к грозным звукам, как будто потрясавшим замок до самого основания.

Так продолжалось довольно долго; вдруг среди шума бушевавшей бури ей показалось, что она слышит чей-то голос; она приподнялась, прислушиваясь. Дверь отворилась, и вбежала Аннета, с лицом, взбудораженным от испуга.

— Она умирает, барыня моя умирает! — проговорила горничная.

Эмилия вскочила и бросилась в комнату г-жи Монтони. Войдя, она застала тетку, по-видимому, в обмороке — она лежала совершенно неподвижно и без чувств. Эмилия с необыкновенной твердостью духа, не поддаваясь горю, когда долг требовал от нее деятельности, употребила все возможные средства, чтобы оживить ее. Но все было напрасно: борьба миновала — несчастная женщина отошла в вечность.

Убедившись, что все старания недействительны, Эмилия осыпала вопросами перепуганную Аннету и узнала от нее, что г-жа Монтони впала в дремоту вскоре после ухода Эмилии и очнулась из этого состояния всего за несколько минут до своей кончины.

— Я все дивилась, — прибавила Аннета, — отчего это барыня не пугается грому, а у меня у самой от страху душа ушла в пятки. Я часто подходила к постели и заговаривала с барыней; но она, казалось, спала; вдруг услыхала страшный хрип, и когда прибежала, то увидала, что она кончается…

При этом рассказе Эмилия заливалась слезами. Она не сомневалась, что сильная пертурбация в воздухе, произведенная бурей, оказала роковое действие на изнуренный организм г-жи Монтони.

Она решила не извещать Монтони о роковом событии раньше утра: она боялась, что у него вырвутся какие-нибудь бессердечные слова, которых она не могла бы снести при теперешнем состоянии своего духа.

При помощи Аннеты, которую она поощряла собственным примером, она исполнила некоторые из установленных торжественных обрядов над усопшей и заставила себя всю ночь просидеть над телом. Во время этого страшного бдения, еще более жуткого, вследствие бури, бушевавшей в воздухе, она много раз обращалась к Богу, прося у Него помощи и покровительства, и ее благоговейная молитва, надо думать, была услышана Господом, всегда дарующим страждущему опору и утешение.