Тони и Сьюзен - читать онлайн книгу. Автор: Остин Тэппен Райт cтр.№ 57

Их вариант секса таков: она пришла после душа, дверь закрыта, прикроватная лампа зажжена, Арнольд читает в постели. Неугомонные дети разбегались по дому, внизу телевизор, за дверью наверху Нильссон вверяет огню Брунгильду. Короткая ночная рубашка, шея и уши надушены. Она становится у постели там, где он читает. С внушительной серьезностью он глядит на ее колени, откладывает книгу. Его чуткая рука проходится сзади по ее ноге до излучины ягодиц и кружным путем оказывается спереди. Ей нравится вздувшийся член ее великого хирурга-мужа, его глаза, как у мальчишки перед бейсболом, она любит, когда он прижимается щетиной к ее щеке, любит, когда он входит в нее.

В процессе она иногда воображает, что они близки в первый раз, как когда Селена лежала в больнице, или, переправляя историю, еще раньше, подростками. Иногда они разведены, но в хороших отношениях — случайно истратились в ресторане, или они ночью на пляже, или — неженатые искатели приключений, плывущие вокруг света на яхте, или — кинозвезды, в лихорадочном возбуждении поехавшие к нему домой после съемок эротической сцены, или же снимаются в эротической сцене и теряют над собой власть на глазах у съемочной группы. Или они политические лидеры — тайком, после встречи и верхах, Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер. Она не говорит об этом Арнольду, который приписывает ее возбуждение своим грандиозным достоинствам.

От этих мыслей на нее находит странная грусть, словно все это кончилось. Ничего подобного, одергивает она себя, прекрати. Читай, читай. Сегодня книга ей нравится. Она ее насыщает. Она думает: как такому человеку, как Эдвард, настолько поглощенному собой, удалось так легко распылиться по рассказу и заставить ее так сопереживать. Книга вынуждает ее думать о нем лучше — во всяком случае, она на это надеется.

Ночные животные 21

Снова позвонил Бобби Андес. Телефон вызвонил Тони Гастингса из душа перед его вторым свиданием с Луизой Джермейн, и ему пришлось, перепоясавшись полотенцем и капая, сесть за стол, где стоял аппарат. Он смотрел через дорогу на пару в шортах, мывшую ярко-красную машину.

Голос в трубке сказал:

— У меня есть новости, которые могут вам не понравиться.

Тони подождал их. Помехи, скупые мертвые слова, плохие новости: Рэй Маркус на свободе — его отпускают. Кто? Рэй Маркус, это Рэй, Рэй, его отпускают.

— Что значит — его отпускают? — спросил Тони.

Он услышал пояснения Бобби Андеса — голоса, звучавшего из проводов тонко и гнусаво, — который говорил: они снимают обвинения, закрывают дело. Херов окружной прокурор мистер Горман, вот кто снимает обвинения, недостаточно доказательств.

Тони вытирал полотенцем голову, бездельный пенис наружу, мокрые волосатые ноги, а через улицу девушка в шортах с идеальными гладкими ногами тянулась через крышу ярко-красной машины и наводила на нее лоск.

— Ему нужны подтверждения, — сказал голос.

Когда девушка вытягивалась подальше, ее шорты приподнимались над краешками ягодиц.

— Что вы сказали?

— Ну, по крайней мере, вы можете довольствоваться тем, что выбили ему зуб.

Другие голоса на линии, женщина смеется.

— Это политика, Тони, вот что это такое.

В тишине девушка навела шланг на своего приятеля, тот бросил в нее губку. Луиза Джермейн ждала его в шесть.

Голос Бобби Андеса, тонко растянувшийся через сельские мили, хотел, чтобы Тони опять приехал в Грант-Сентер.

Тони запротестовал.

— Туда ехать десять — двенадцать часов, — сказал он. — Я не могу все время кататься взад-вперед.

Он услышал слова Бобби Андеса:

— Вы мне нужны здесь срочно. Маркус попытается уехать из штата. Опередите его, переночуйте в мотеле.

По-военному повелительно — не говоря уже о посягательстве на его частную жизнь, на Луизу Джермейн, на его озадаченный омытый пенис на привале.

— У меня вечером свидание.

Шум.

— Что?

— Ну, если вы удовлетворились тем, что съездили Рэю Маркусу в челюсть… и находите это достаточным наказанием…

И Тони сказал, что приедет, но завтра. Он подумал: нет причины расстраиваться и я пока не расстраиваюсь. Но потом я расстроюсь. Потом я буду негодовать и не смогу выбросить это из головы.

Он подумал, разозлится ли он. Это оскорбление. Он сказал: мои показания не могут весить меньше, чем слова Рэя, следовало дать присяжным возможность самим вынести вердикт. Можно было ожидать, что мое общественное положение — даже если забыть о том, что я жертва, — обеспечит мне доверие, учитывая вдобавок, что он в прошлом уже привлекался.

И он отправился следующим утром, на заре, в шесть, и ехал, вспоминая урезанную ночь с Луизой Джермейн, их вторую, — он привез ее к себе, она помогла ему собраться, а он пытался не отвлекаться от нее, наслаждаться ею и держать в узде страх. Он проснулся по будильнику в полпятого в ужасе от того, что, пока он спал, происходило что-то страшное. Он разбудил ее, спавшую рядом, они позавтракали на кухне, и он отвез ее домой, оставил с отекшими глазами на веселом, певшем птичьими голосами свету, откуда она собиралась вернуться в постель досыпать.

Он посмотрел, как она сонно ему машет, и поехал пустыми улицами на шоссе, которое вывело его в сельские равнины с туманом на полях. Едва он остался один, страх, с которым он боролся, взял верх, захватил его. Случится что-то ужасное. Надвигается катастрофа. Он подумал: как ему терпеть это целый предстоящий день, когда он будет только ехать и ехать.

Развертывался долгий утомительный путь, ставший таким знакомым, одни и те же детали в одной и той же неторопливой последовательности, шаг за шагом, за каждым поворотом очередной ожидаемый вид, ферма за фермой, мост за мостом, леса и поля, и так весь день. С повизгиванием ветра, потряхиванием и постоянной мыслью о покрышках, которые могут лопнуть, двигателе, который может сгореть, и кузове, который может развалиться на куски. Нетерпение просыпалось на каждом указателе и засыпало на плавных поворотах. Дорога дала ему временную защиту, загипнотизировав его своими опасностями и оттеснив все прочее.

Он попытался понять, чего боится. Наверное, Рэя. Освобожденного, злонамеренного Рэя, который будет охотиться за ним, чтобы закончить то, что ему не удалось тем летом. Мистер, тебя жена… С удвоенным рвением из-за выбитого зуба. Чуть позже его страх принял другое направление. Рэй возьмется за Луизу Джермейн. Конечно же, вот что у него на уме — уничтожить меня через моих женщин. Тем более надо гнать побыстрее — перехватить его, пока не улизнул.

Его внимание отвлекла езда по городу и поиски насущно необходимой чашки кофе, а когда он освободился, возник Бобби Андес, он проступил сквозь силуэт девушки, которая тянулась через крышу своей машины в задравшихся над ягодицами шортах: «Если вам довольно того, что вы врезали Маркусу в челюсть». Доверься ему, у него что-то припрятано в рукаве. Тони подумал: дело не только в Рэе. Он боится Бобби Андеса. Чего — его жесткости, его презрения? Чего-то непотребного, еще непонятного, что может навлечь на него беду, если он вовремя это не распознает?