Алмазный маршрут - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 43

— Я думала, что этот день будет принадлежать мне, — с обидой сказала Татьяна.

— Буду вечером. Честно-честно. Может, приготовишь мне что-нибудь вкусненькое?

На секунду он сел рядом и заглянул ей в глаза.

— Не подлизывайся.

— Пожалуйста…

— Хорошо, я съезжу на рынок.

— Хочу борщ. И жареной картошки с салом.

Татьяна прекрасно знала, что Борис обожает советскую непритязательную, но сытную кухню. И на картошку с салом променяет и устрицы, и омары, и прочие деликатесы. Хотя и еврей. Впрочем, Татьяна заметила, что все русские евреи свинину очень уважают. И в предыдущие свои посещения Израиля видела, что это мясо свободно продается в лавках с надписями на русском языке.

— Я буду в девять, — предупредил Борис. И, уже скрываясь за дверью, напомнил. — Если пойдешь по магазинам, возьми с собой охранника.

После его ухода Татьяна завалилась спать. И хотя глаза слипались, ее раздражало то, что в спальне Бориса не убрано и рядом стоят грязные стаканы, от которых пахнет кислятиной. Она, ругаясь про себя, встала, накинула халат и собрала стаканы. Спустилась, кинула их в раковину. Мыть было лень. В гостиной на первом этаже охранник смотрел телевизор. Какой-то русскоязычный канал. Татьяна чувствовала себя разбитой. Если бы ей удалось поспать хотя бы час! Она поставила кофе.

— Андрей, ты будешь кофе? — Она заглянула в гостиную. Тот вскочил, почти навытяжку.

— Спасибо. Если не трудно.

Татьяна, посмеявшись про себя, пошла на кухню. «А он симпатичный, — подумала она. — Интересно, сколько ему лет?»

В свой не совсем крепкий кофе она плеснула немного коньяку и добавила три кубика сахара.

Потом залезла в бассейн с подогревом. Там и приняла свой «реанимирующий» кофе. Уже через несколько минут ей стало намного лучше, захотелось активности. Легко выпрыгнув из бассейна, она побежала наверх, в спальню, переодеваться. И чуть не столкнулась в дверях с охранником. Андрей увидел ее в бирюзовом купальнике в стиле ретро, который ей очень шел. Так вот, охранник смутился. Он даже покраснел. А потом смутился еще больше из-за того, что так смутился. У него было широкое славянское лицо, соломенные волосы и зеленоватые глаза. И, естественно, светлая кожа — на такой видно даже легкий румянец.

Татьяна мылась в душе и с наслаждением вспоминала смутившегося охранника. Интересно, сколько ему лет — двадцать три? двадцать четыре? Но она ему понравилась. Женщины прекрасно это чувствуют. Надо же… В последнее время Татьяне не хватало мужского восхищения — старые ювелиры были не в счет: они искренне и с придыханием расточали комплименты любому существу женского пола. Хотя в последнее время она практически не ходила по театрам, в ночном клубе не была года два, даже не всегда выкраивала время на ресторан — стала уставать. Где же ловить восхищенные взгляды? А Борис? Борис, наверное, к ней привык… А все-таки этот Андрей очень хорошенький. И такой накачанный…

«Как не стыдно, — тут же оборвала себя Татьяна. — Вчера и сегодня твоя жизнь подвергалась опасности, а ты уже думаешь о мужских мускулах, вертихвостка!» Немного подумав, Татьяна ответила самой себе: «Да, думаю. Потому что мне хочется пожаловаться. Мне хочется поплакать на чьем-нибудь крепком плече. А Кантор сегодня сбежал и вечером пообещал приехать только к девяти. Что за встреча такая? И этот быстрый секс, в котором не было ласки…»

Татьяна почувствовала себя очень одинокой. Она одна, в чужой стране, в пустом, неубранном доме. И вообще, он что, меня к этому охраннику совсем не ревнует? Оставил с ним практически на весь день. Татьяна даже заплакала от жалости к себе.

Она вернулась наверх, в спальню, стала собираться, чтобы идти на рынок. У нее нечасто выпадало время, чтобы приготовить любимому мужчине изысканное блюдо. Обычно они заказывали еду в соседнем ресторане. Особенно она любила готовить борщ. Хороший, наваристый, пунцового цвета. Чуть кисловатый, с жирной белой сметаной и мелким укропчиком. И к нему — пампушки с чесноком. Это было своего рода ее психотерапией. Когда ей было плохо, она начинала варить борщ. В процессе приготовления ее настроение, как по волшебству, улучшалось, а к концу производственного процесса обязательно объявлялись друзья, случайно проходящие мимо.

Татьяна давно не была на рынке Кермель в Йеменском квартале. Как всегда, шум и крики со всех сторон оглушили ее, пестрота одежд и товаров закружила голову, а от многочисленных запахов рот наполнился слюной. Андрей шел рядом, спокойный, молчаливый, следящий за тем, чтобы ее, не дай бог, случайно не толкнули.

Потом сидели в небольшом кафе под навесом. Пили минералку и ели фалафель — тефтели из восточного гороха. Татьяна искоса смотрела на Андрея. В зеленном ряду один торговец сделал ей комплимент — сказал, что сын очень похож на маму. Интересно, понял ли Андрей, что его записали ей в сыновья? По крайней мере, виду не подал.

Борщ был готов. Татьяна порезала картошку, сложила ее в холодную воду — чтобы быстро пожарить, когда Борис придет. Он ненавидел холодную картошку и никогда не ел даже разогретую. Посмотрела на часы. Восемь. Еще целый час. Чтобы убить время, она решила убрать в спальне. К тому же ей предстояло там спать. Двадцать минут как можно тщательнее она пылесосила ковровое покрытие. Потом заглянула под кровать — пыли было на несколько пальцев. Она попыталась ее отодвинуть, но огромная кровать не поддавалась. Тогда ей в голову пришло позвать Андрея — не самой же надрываться. Андрей с легкостью отодвинул кровать.

Теперь краска бросилась в лицо Татьяне — под кроватью валялось несколько использованных презервативов. Увидев реакцию Татьяны, Андрей замешкался.

— Может, поставить ее на место? — неуверенно спросил он.

Она бросила пылесос и вышла из комнаты.

Первым ее желанием было собрать вещи и уехать домой. Но через некоторое время она поняла, что поступает вспыльчиво. Как девчонка. Ведь ей же нужен Борис, она ведь его любит. Если она сейчас уедет, неизвестно, что произойдет. К тому же домой возвращаться страшно. Ее логические рассуждения с трудом пробивались через красные волны яркого, рокочущего гнева. «Свинья, я убью его. Я его уничтожу. Благодаря мне ты стал тем, кем есть сейчас. Мелкая сошка. Хоть бы потрудился убрать за собой. Я тебя презираю!»

И снова логика: ничего не поделаешь. Если устроишь ему сцену, он может уйти от тебя. Выбирай: ты с ним или ты без него.

И снова ярость: а он со всеми! И потом, трусливо, с надеждой: а может, это не он? Может, он давал ключи одному из своих друзей? В памяти всплывает деталь: он говорил, что соседка убралась тут перед его приездом. Значит, он. Татьяна залпом выпила стакан воды, потом другой. Немного успокоилась.

Надо срочно придумать, что делать. Просто так нельзя. И сцену закатывать нельзя. Истерики еще никому не помогли. Черт, хороший же отдых он ей устроил… Интересно, у него была одна, постоянная, или разные?

«Успокойся, успокойся, успокойся», — сказала она себе. Спиртное пить нельзя — можно сорваться. Лучше валокордин. Татьяна стала рыться по всем шкафчикам. Обернулась — на пороге стоял Андрей и внимательно на нее смотрел. Как-то странно. Как — Татьяна не смогла понять. Слишком озабочена была своими чувствами. Он что-то ей протянул.