Ловушка для опера - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Сухаренко cтр.№ 21

– Неправильный тебе дали телефон, здесь такой нет…

– А мне ни кто и не давал, он у меня на определителе – пояснил Сергей Иванович.

– Значит не правильно соединили – в трубке раздались короткие гудки.

«А жаль» – мелькнуло в голове.

Он взял серьезно поредевший список из трех оставшихся кандидаток.

1. Галина. Примерно 24 года Серебряный бор (нудистский пляж, подвел презерватив) -4,

2. Надежда хозяйка казино «Чикаго» – 5+,

3. Светлана – медсестра – 5.

«Пойдем по порядку, и проверим нудисточку, хотя ее найти не просто» – наметил он свои очередные поиски, опасаясь, что если Галины не будет в выходные в Серебренном бору, то где ее дальше искать он не знает.

В зале регистрации брака была помпезная и торжественная обстановка. Ну как обычно в таких случаях. Обычный марш Мендельсона по «фанеру». Жених, опьяненный то-ли любовью к своей суженной, то-ли поллитрой выпитой с тестем в ванной комнате перед выездом на регистрацию брака. Родственники, больше смотрящие на другие свадебные пары, сравнивая их со своими молодыми, и конечно сочувственно им (другим) вздыхая – «Беднинькие какие…» Невеста, старающаяся не прихрамывать, и кривя губы от боли в ахилесе из-за натертости новыми, неразношенными туфлями. Но несмотря на все это, всегда получается торжественно и чувственно.

Татьяна Гипократовна за свои двадцать лет работы зарегистрировала сотни пар, и конечно свадебный конвейер уже стал нагонять на нее дремоту, но профессионализм, каждый раз заставлял ее одевать на лицо маску радостно – торжественного выражения, а голосу придавать душевную чувственность. Эта была ее вторая церемония. Первая прошла на удивление быстро, словно все очень тяготились происходящим. Единственно, что отвлекло ее от обыденности процедуры – это поведение невесты. После соблюдения всех формальностей, когда она предложила молодым поздравить друг друга, новоиспеченная жена протянула мужу руку для поцелуя. Ни поцелуя в губы ни чего больше. Сухо как как на великосветском рауте. Хотя бывали поцелуи длиной в десять минут, когда приходилось тактично выпроваживать слившихся в поцелуе новобрачных. А один раз у невесты начались предродовые схватки и ее подпись на свидетельстве была похожа на японский иероглиф. Так прям из церемониального зала, мимо свадебной чайки на машину скорой помощи и в роддом. Как потом рассказывали пока жена рожала вся свадьба гуляла под окнами роддома в течении двух суток за импровизированными столами, сдвинув капоты шести машин.

– Дорогие Георгий и Анастасия, в этот знаменательный для Вашей жизни день… – , стряхнув воспоминания, она включилась в работу на свадебном конвейере.

За спинами родственников послышалась какая-то возня, и церемонимейстерша увидела свою дочь в рабочем медицинском халате. Она стала делать матери какие-то знаки, проводя рукой себе по горлу и стуча костяшкой пальцев по часам.

«Если дочь влезла в бракосочетания, значит случилось что-то непредвиденное и срочное» – отреагировал мозг Татьяны Гипократовны, зная тактичность и деликатность своей малышки.

– Секундочку, – извиняюще обратилась она к новобрачным и их родственникам.

Она сняла с груди атрибут церемонии – красивый медальон, похожий на орден, и выскочила за дочерью из зала. За дверьми стояли Вовчик и коллега Светланы. Вовчик протянул «атаманше» почтовую телеграмму.

– Вот, в натуре! Надо «подламывать» быстрее – он был возбужден.

– «Приезжаю послезавтра. Встречай. Семен.» – прочитала в слух женщина. И перевела полный решимости взгляд на своих подельников.

– Все взяли?

Вовчик ударил ногой по большой сумке, которая звякнула металлом.

– Идите в машину, я следом – скомандовала Гипократовна озираясь по сторонам в поиске выхода из ситуации.

У нее на сегодня было еще четыре пары. В ее поле зрения попала уборщица ЗАГСа тетя Зина, делавшую влажную уборку в фойе. Тетя Зина всегда восхищалась и завидовала работе церемониймейстера. Она не раз говорила ей о своем самом заветном желании попробовать себя на этом месте

– Стоишь словно королевна, медальон золотом отливает на грудях, и все на тебя как на богиню смотрят. А я что? Плевки за ними вытираю – сокрушалась она.

Один раз Татьяна Гипократовна случайно застала уборщицу в церемониальном зале. Та стояла на ее месте и противным, скрипучем голосом читала церемонию невидимым новобрачным.

– Зин, – она решилась рискнуть и поманила поломойку, – замени меня, мать умирает, нужно успеть ее обнять перед смертью – она сделала «испуганное неожиданным известием» лицо.

– Да ты что! – обрадовалась пожилая «Золушка», словно к ней прилетела фея, – так у меня платья нет?!

Она засуетилась, предчувствуя свой звездный час, поспешно вытирая грязные руки о подол рабочего халата. Всем своим видом, не испытывая и тени сомнения, она выражала полную готовность осчастливить регистрирующихся своим присутствием.

– Реши это сама как – нибудь, я убегаю. Меня уже ждет машина скорой помощи – передав эстафету, и совершено не заботясь возможными последствиями, а думая, только о оставшемся сроке до приезда Семена, работница загса выбежала на улицу.

– Беги к мамке, голубушка, уж я не подведу – ласково посмотрела ей в след поломойка, и сняла рабочий халат.

Под халатом было выцветшее серенькое платье с лиловыми цветочками. Уборщица подошла к зеркалу и, оглядев себя с разных сторон, удовлетворенно кивнула.

Свадьба роптала в ожидании продолжении процедуры, но когда в зал вошла женщина в пестром платьице, явно из работниц ЗАГСа, успокоилась, ожидая ее пояснения происходящей проволочке. Но женщина не отвечая на град посыпавшихся вопросов, подошла к столу церемониймейстера, и одела себе на грудь его торжественный атрибут. Она взяла в руки подготовленное свидетельство, и подняла на процессию оскалившееся в улыбке лицо. Все в оцепенении обнаружили во рту нового регистратора отсутствие двух передних зубов.

– Гоша и Настена. Родненькие, – услышали все продолжение церемонии, – че говорить, дайте я Вас расцелую, а подписать – подпишем потом.

Она вышла из-за стола, протянув вперед руки с явным намерением поставить жениху компрометирующий засос…

В субботу начальство хотело припахать Бодрякова на сверхурочную работу, но Сергей Иванович, стремящейся побыстрей пройти список, взял больничный. В свое время, он обслуживающий территорию 13 городской больницы, поймал на подделке больничного листа работницу регистратуры в поликлинике, но не стал давать этому делу ход, а просто периодически пользовался ее услугами.

С утра пораньше, натянув на себя, ставшие из-за давности полинялыми, синие плавки, он отправился в Серебренный Бор. Пять лет назад, он был прикреплен к группе МУРа занимающейся раскрытием ряда преступлений совершенных в окрестностях популярного пляжа. Основной группой раскрываемых преступлений, совершенных на половой почве, и поэтому являющимися тяжкими занимались коллеги с Петровки. Их задача была простая – выявлять и задерживать подозрительных лиц, подсматривающих голую натуру, и проверять их на причастность к ряду совершенных в этом районе изнасилований. Приданные Петровке силы, в состав которых входил и Бодряков занимались более банальными преступлениями – кражами ценностей у купающихся. В тот летний сезон местное отделение буквально было завалено заявлениями, преимущественно с нудистского пляжа, на территории которого заниматься профилактикой было, по ряду известных причин, крайне проблематично. В то время пройти на нудистский пляж не сняв купальные принадлежности было невозможно. Прохаживаться по периметру, пытаясь от туда вычислить вора было неразумно, по скольку любителей ходить голышем периодически атаковали эксгибиционисты, и они, видя выглядывающих из-за кустов оперативников, сразу вызывали наряд милиции или просто шли бить морду. Поэтому на очередной планерке, когда оказалось, что за предыдущий день оперативных мероприятий на пляже, под носом оперов было совершено четыре кражи, нервы оперативников не выдержали. Было решено «откомандировать» двух голых сотрудников в самый эпицентр возможных событий – на нудистский пляж. Все приняли решение начальства на ура, а потом в течении двух часов не могли подобрать достойные кандидатуры. Каждый из оперов не хотел быть в авангарде борьбы с преступностью ссылаясь, кто на нарушенные пропорции тела, кто на шрам после язвенной операции, кто из боязни выдать себя среди нудистской братии предсказуемой реакцией. Проспорив, наконец решено было тянуть жребий. Один молодой опер нарисовал на шести кусочках бумажек две голые задницы, смешал скрученные трубочки. Задница досталась Бодрякову и самому старому – 50 летнему оперу из местного отделения милиции по фамилии Грозный.