Даффи влип - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Кавана cтр.№ 21

— Мальчики тут ни при чем. — Даффи был в ярости. Так вот какие слухи они о нем распустили! — Кто говорил, что я путаюсь с малолетками?

— Ну, знаешь, говорили. Люди. Я ж не помню, кто конкретно.

— Это была подстава, Рене. Меня кто-то подставил, чтобы уволить. Когда полиция дверь вышибла, парень сказал, что ему девятнадцать, а ему с таким же успехом могло быть двадцать пять. Я так и думал, но полицейским он сказал, что ему девятнадцать. Это была подстава.

— Печально слышать, — Рене со скептицизмом относилась к полицейским, уволенным из органов; они всегда утверждали, будто их подставили. Однако Даффи всегда производил впечатление человека относительно честного.

— Так вот почему ты всегда отказывался от «рождественского подарка»? Мальчиков предпочитаешь?

— Рене, я люблю не только мальчиков. Сочетаю рыбную и мясную диету. Для меня это не существенно. Речь шла не о малолетках, и никогда о них не шла, — Даффи все еще не мог отойти. Кого, интересно, надо за это благодарить? Салливана, черт бы его побрал? Очередное проявление «отеческой заботы»?

— Ладно, Даффи, успокойся.

— А «рождественских подарков» я не принимал, потому что знал: ты больно умная, потом обязательно придумаешь, как этим воспользоваться. Я знал: стоит мне или кому-то из наших выйти на чей-нибудь след, Рене позвонит и скажет: «Даффи, помнишь тот „подарочек на Рождество“? Теперь я хочу кое-что попросить взамен». Я знал — ты слишком умна, чтобы не использовать это рано или поздно.

— А ты не дурак.

Даффи согласно кивнул; с такими, как Рене, всегда надо сразу расставить все точки над «i».

— Раз ты не собираешься делать взнос в пенсионный фонд Рене, зачем тогда пришел?

— Может, и внесу кое-что. Мне нужна информация.

— В полицию вернулся, что ли?

— Нет. Скажем, я выступаю в качестве независимого эксперта для одного лица, которое испытывает давление на местном уровне.

— А как же волшебники в форме?

— Похоже, отсутствие внимания к этому делу с их стороны указывает в том же направлении, если ты понимаешь.

— Возможно, я о таких вещах уже слыхала. Значит, этот человек обратился к Даффи?

— Именно.

— Почему к тебе?

— Ему меня порекомендовали.

Это был еще один момент, не дававший Даффи покоя: кто мог порекомендовать его мистеру Маккехни? Что он тогда сказал? «Я поспрашивал»? Где это он спрашивал, интересно. Уж точно не на двух последних работах Даффи: на фабрике в Хаунслоу, где он консультировал по поводу установки сигнализации, и у той расфуфыренной сучки, которой он советовал, где спрятать драгоценности. (Дамочка оказалась слишком скупа, чтобы застраховать их или купить сейф; она просто хотела, чтобы Даффи обошел вместе с ней дом и подсказал, куда вор не догадается заглянуть. В каком-то прочитанном ею рассказе ценную вещь хитроумно спрятали на самом видном месте и никто ее не нашел: ну разве не чудесная мысль? Даффи сказал дамочке, что самое очевидное место, где можно спрятать драгоценности, — шкатулка для драгоценностей, и поинтересовался, насколько велика вероятность, что грабители туда не заглянут. Клиентка явно обломилась, тогда Даффи в пух и прах разнес теорию о хранении ценностей на самых видных местах: многие грабители до такой степени тупы, что только там и ищут добычу. Можно ли найти какое-нибудь не страшно видное и не страшно труднодоступное место, спросила она. Тогда, ответил Даффи, ваши драгоценности найдут взломщики средней руки. В итоге договорились спрятать в самое труднодоступное место. Потом выяснилось, что вначале дамочка думала спрятать все в корзине для бумаг в виде слоновьей ноги. Корзину привез из Индии дедушка, и в ней было двойное дно. Даффи нашел вариант идеальным, выписал чек на пятьдесят фунтов, разорвал его, выписал новый на шестьдесят, отослал его клиентке и поклялся, если эта расфуфыренная сучка не заплатит, слить информацию в нужном направлении. Например, тому, кто коллекционирует корзины для бумаг.)

— Квартал, наверное, изменился с тех пор, как я ушел. Я подумал, ты можешь ввести меня в курс — знаешь, кто чем заправляет, кто новый появился, кто кого доит.

— Забавно, что ты меня об этом спрашиваешь, Даффи. Только на днях говорили об этом с Ронни. Ты знаешь, я жаловаться не привыкла. Я это тебе говорю не просто как старая шлюха, которую выталкивают с улицы всякие мокрощелки недозрелые…

— Да ты выглядишь моложе, чем раньше, — автоматически откликнулся Даффи.

— Кончай пургу гнать, Даффи, я же знаю, возраст у меня для шлюхи опасный. В определенный момент надо выбирать. Либо довольствуешься постоянными клиентами — и я, в общем, довольна, у меня их целый набор, в большинстве своем вполне приличные, хотя и отваливают потихоньку; то помоложе кого хотят попробовать, то черненькую, то девицу, которая делает что-нибудь эдакое. Либо начинаешь… как это называется, Даффи, то, что большие компании обычно делают…

— Диверсифицировать? ^[9]

— То самое. Приходится диверсифицировать. И это, ты уж мне поверь, ё…фемизм, Диверсифицировать — это значит, что ты должна принимать любого, кто поднимется по этой лестнице, диверсифицировать — значит принимать злобных извращенцев, которые хотят причинить девушке боль. Это означает, что придется позволять клиентам трахать себя в жопу, хлестать плеткой и все такое. Некоторые… ну, меня-то смутить непросто, ты же знаешь, Даффи, некоторые как увидят, что мне далеко не пятнадцать, тут же хотят вытворять такое, что я даже Сьюзи рассказать не могу, зачем пугать девочку. Лично я считаю, виновато правительство лейбористов, распустило всякую порнографию.

Даффи улыбнулся, хотя и не был уверен, что стоило: Рене часто смеялась, когда была настроена серьезно. Одно было совершенно ясно: диверсифицировать она не собирается.

— Когда я начала этим заниматься, все было чисто и на улице не так опасно. Подонки тоже, конечно, иногда попадались, но в целом все было прилично, по-человечески. Начинаешь работать, заводишь собственную клиентуру, становишься известной в зависимости от того, что делаешь лучше всего, и честно зарабатываешь свой хлеб. Если и видишь, что тебе не положено — держишь рот на замке. Помню, когда ко мне министр из правительства Гарольда Макмиллана ^[10] ходил — регулярно, хоть часы сверяй; каждую пятницу после заседания, перед тем, как ехать обратно к себе в округ. Вообще-то он был там не самый главный министр, но я никому бы не сказала, как его зовут. На этом и держался наш бизнес. Я и тебе не скажу, — Рене воинственно посмотрела на Даффи.

— А я и не спрашиваю.

— Это и было-то почти двадцать лет назад. Мне тогда нравилось работать. И выходные были нормальные, и улицы дружелюбнее, почти все хотели обычного секса, а если нет, то очень смущались. Таким я говорила: «Ладно, дорогой, не смущайся, Рене этим не шокируешь», — и они бормотали что-то насчет сапог и плеток или школьной формы, и тогда я говорила: «Извини, дорогой, я бы с удовольствием, просто снаряжения с собой нет, но я тебе скажу, к кому обратиться — к Энни», — вид у них был такой благодарный, и они уходили, а я быстренько звонила Энни и говорила, что послала к ней клиента, а та потом или тоже посылала мне клиента, или передавала пару фунтов за любезность. Конкуренции особой не было, мы знали — клиентов на всех хватит. Но с тех пор все сильно изменилось. Ты, Даффи, даже не представляешь, насколько усложнилась жизнь обычной проститутки за последние двадцать лет, не представляешь. Началось все с сексуальной революции, когда все девицы, которые раньше этим не занимались, вдруг вышли на улицы. От этого мы не выиграли, как ты можешь догадаться. А потом пошла эмансипация, которая привела к тому же самому. Потом фильмы становились все похабнее и похабнее, и книжки тоже. Можно пойти в театр и увидеть, как девицы на сцене трясут голым задом, и все называют это искусством, значит, им не надо прятать лицо перед выходом на улицу. Не искусство, а хренотень сплошная — вот что это, по-моему, — Рене завелась не на шутку, Даффи откинулся на спинку стула и продолжал слушать.