Семья Корлеоне - читать онлайн книгу. Автор: Марио Пьюзо, Эди Фалько cтр.№ 88

Не глядя на него, Лука Брази сказал:

— Дон Корлеоне… блестящая голова, Сантино. Тебе следует… внимательнее к нему прислушиваться.

Похоже, Сонни опешил от того зловещего тона, каким было сделано это замечание. Он попытался заглянуть Луке в глаза, но тот, судя по всему, снова полностью погрузился в собственные мысли.

— Мы стараемся выиграть время, Сантино, — сказал Вито. — Нам нужно подготовиться.

— К тому же, — добавил Дженко, обращаясь к Сонни, — теперь, когда твой отец согласился выплачивать процент, если Марипоза начнет против нас войну, после того как заключил с нами соглашение, он потеряет уважение. Все увидят в нем человека, слову которого нельзя верить. А это важно, — закончил он. — Смотри, слушай, учись.

Развернувшись вперед, Сонни сполз по спинке сиденья. Уставившись в ветровое стекло на дождь, он сказал:

— Можно задать еще один вопрос, consigliere? — Поскольку Дженко не ответил отказом, Сонни спросил, не скрывая своего отчаяния: — Опять же, почему мы так убеждены в том, что Марипоза возьмется за нас независимо от того, будем ли мы ему платить?

У него за спиной, так, что он этого не видел, Дженко выразительно посмотрел на Вито и покачал головой.

— Вот тебе хороший урок, Сонни, — сказал Вито. — Не пиши, если можно обойтись словами, не говори, если можно просто кивнуть, не кивай, если в этом нет необходимости.

Переглянувшись с ним, Дженко улыбнулся.

Сидящий спереди Сонни пожал плечами и ничего не сказал.

Корк лежал на спине в угасающем свете дождливого весеннего дня, а на нем лежала спящая Кейтлин. Девочка уютно уткнулась лицом ему в шею, вытянув ноги на бедра. Корк подложил одну руку себе под голову, другой обнимал Кейтлин за плечо, после того как погладил ее, убаюкивая, прочитав в сотый раз сказку о Коннле и прекрасной девушке, из старого сборника, доставшегося ему от отца. Эта книга, в кожаном переплете и с золотым обрезом, лежала сейчас рядом на узкой детской кровати Кейтлин. Корк осторожно перевернулся на бок, спуская девочку на матрац и перекладывая ее головку, окруженную нимбом золотистых волос, на мягкую подушку. В замке входной двери повернулся ключ, кто-то прошел на кухню. Корк укрыл спящую племянницу пледом с изображениями домашних животных. Он еще какое-то время оставался в полумраке комнаты, слушая, как Эйлин возится на кухне.

Детство самого Корка прошло в этой же самой квартире. Когда грипп скосил его родителей, он был еще слишком маленьким, так что у него почти не сохранилось воспоминаний о них, — но он отчетливо помнил, с каким восторгом переехал сюда вместе с Эйлин. На этой кухне он отпраздновал свой седьмой день рождения. Эйлин, которой тогда было приблизительно столько же, сколько ему сейчас, развесила под потолком флажки из красной и желтой гофрированной бумаги и пригласила в гости всех соседских ребятишек. Она только что устроилась работать в булочную к миссис Макконнахти, которая уже тогда казалась Корку древней старухой. Он помнил восторженный крик Эйлин: «Три спальни, гостиная и кухня!», и то, как ему самому казалось, что они переезжают во дворец, — и новую квартиру действительно можно было считать самым настоящим дворцом после тесной комнатенки в доме отдаленных родственников, в которой они с сестрой ютились, пока Эйлин доучивалась в средней школе, к недовольству этих самых родственников. Корк вырос здесь и уехал только тогда, когда сам окончил среднюю школу и начал проворачивать дела вместе с Сонни. И вот теперь все это осталось в прошлом, а Пит Мюррей настоятельно посоветовал ему держаться ирландцев. Корк обвел взглядом свою бывшую спальню, и это принесло ему чувство успокоения — знакомые звуки, доносящиеся с улицы за окном, приятный шум возни Эйлин на кухне. Подобрав с пола Бу, бедного потертого жирафа, любимца Кейтлин, Корк положил его ей в объятия.

Он нашел Эйлин у раковины, домывающей посуду.

— Я тут как раз вспоминал старую миссис Макконнахти, — сказал Корк, пододвигая стул к столу. — Как она поживает?

— А она разве до сих пор жива? — спросила Эйлин, удивленная его вопросом. Она обернулась, вытирая руки о ярко-зеленое полотенце для посуды. — Ах да, она же по-прежнему присылает мне открытки дважды в год, на Пасху и на Рождество. Эта женщина просто святая!

— Она была такой смешной, — сказал Корк. — Вечно загадывала мне загадки. — Он помолчал, вспоминая старуху, и добавил: — Как ты думаешь, я могу рассчитывать на чашку кофе в качестве платы за уход за ребенком?

— Можешь, — улыбнулась Эйлин, наливая брату кофе.

— Я помню, какой большой праздник в честь миссис Макконнахти мы закатили здесь, — продолжал Корк, возвращаясь к разговору о старухе.

— Значит, тебя донимает ностальгия? — спросила Эйлин, стоя к нему спиной. — Я что-то не припоминаю, чтобы ты раньше заводил разговор о миссис Макконнахти.

— Пожалуй, — согласился Корк. — Есть немного.

Он посмотрел на потолок, вспоминая яркие флажки из гофрированной бумаги, повешенные на его седьмой день рождения. А праздник в честь миссис Макконнахти был устроен по поводу ее выхода на пенсию и возвращения домой в Ирландию. Эйлин и Джимми как раз выкупили у нее хлебную лавку.

— Я тут подумал, — продолжал Корк, — раз уж мне все равно приходится сидеть с Кейтлин, я мог бы снова перебраться домой.

— Ты хочешь сказать, что сейчас не живешь здесь? — спросила Эйлин. Обернувшись, она посмотрела брату в лицо. — А как же так получается, что я вижу тебя всякий раз, стоит мне обернуться, утром и вечером? Разумеется, не днем, пока я в лавке, вкалываю как рабыня, чтобы обеспечить еду на стол. Вот тогда одному богу известно, где ты и чем занимаешься.

— Да так, ничем особенным, — признался Корк. — По крайней мере, в последнее время. — Он перевел взгляд на свои руки, лежащие на столе.

— Бобби, — встревоженно спросила Эйлин, — что-то случилось? — Пододвинув стул, она накрыла руки брата своей рукой.

Какое-то мгновение единственным звуком было шипение кофе на плите. Затем Корк сказал:

— Я тут подумал, а что если я вернусь сюда и буду работать вместе с тобой в булочной?

Он знал, что это была самая сокровенная мечта Эйлин, что сестра настаивала на этом еще тогда, когда он учился в школе, однако сейчас он задал вопрос так, будто его осенила новая мысль, будто ему только что пришла в голову подобная возможность.

— Ты это серьезно? — спросила Эйлин, отдергивая руку, словно вопрос ее напугал.

— Да, — подтвердил Корк. — У меня отложены кое-какие деньги, я могу вложить их в дело.

Встав из-за стола, Эйлин сняла с плиты кофе, только что начавший закипать.

— Ты это серьезно? — сказала она, не в силах поверить брату. — И чем это вызвано?

Корк промолчал. Он подошел к сестре сзади.

— Значит, договорились, да? Я могу перевезти свои вещи завтра и занять дальнюю комнату. Пожитков у меня немного.