Обитель теней - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Бофорт, Бернард Найт, Йэн Морсон, и др. cтр.№ 38

Тауэр даже в таком тусклом свете представал мерцающим белым видением. В молодости — когда о скрюченной старой карге под пятьдесят и помину не было — она частенько засматривалась на крепость, представляя в уме богатых лордов и леди, собиравшихся там. Теперь он наводил страх — темница для лишившихся королевской благосклонности, вроде настоятеля Уолтера де Луиза. Он ведь и сейчас там.

Эта штуковина находилась между ней и Тауэром — торчала из-за кочки у самой воды. Закряхтев от натуги, она шагнула поближе, оскальзываясь и бранясь. Тонкий жидкий ил здесь вместо земли. Раз она чуть не растянулась во весь рост, но все же добралась до кочки, и тогда увидела, что это было. Не бревнышко, а длинная, тонкая, изящная рука, торчащая из песчаного намыва.

Послушник Джон, спотыкаясь, бродил по галерее, хмуро уставившись в книгу, стараясь извлечь смысл из написанных слов.

По каким-то меркам жизнь его была трудна, но послушник был счастлив и охотно остался бы здесь навсегда, чтобы трудиться во славу Божью. Он трудился с неподдельной радостью, с чувством, что пока он остается здесь — все хорошо. Правда, он еще не принял монашеского обета — слишком был молод, — но обязательно примет. Если, конечно, позволит новый настоятель.

Настоятель Джон Кузанский оставался еще неизвестным лицом. Когда послушник вступил в монастырь, настоятелем был Уолтер де Луиз. Лоуренс не раз говорил, что настоятель — из тех редких людей, которые преуспевают в мире, несмотря на их неизменную доброту и великодушие. Удивительный человек. Такому хочется подражать… как и брату Лоуренсу, конечно. По слухам, Лоуренс сам вышел на топкое болото, чтобы помочь пресловутому изменнику и мятежнику Мортимеру бежать из Тауэра. Лоуренс, конечно, никогда не приписывал себе этой заслуги. Он был слишком скромен.

Да, друзья Джона никогда не понимали его желания стать монахом. Им нужны были женщины, деньги, эль или случай приобрести известность и славу. Многие готовы были даром растрачивать жизни в турнирах или битвах, затеянных ради престижа военачальника и добычи, взятой мечом. Зачем все это?

Джон всегда метил выше. Стоило ему только пожелать, он мог бы вступить в орден воинствующих монахов — госпитальеров, но, по совести, он не мог этого сделать. Ведь в таком случае ему пришлось бы жить в миру, а мирская жизнь его ничуть не привлекала. Он еще мальчиком решил отказаться от нее и при первой возможности представился епископу и просил позволения посвятить жизнь служению Богу.

Он ни разу не почувствовал искушения изменить свой выбор. И все же, услышав пронзающий душу вопль, вырвавшийся у Элен, он предчувствовал ужасы, способные потрясти даже его твердую, как сталь, веру.

В Суррее существовал установленный порядок действий в случае обнаружения трупа, а река приносила мертвецов так часто, что процедура эта была известна каждому. Первый нашедший немедленно обращался к четверым ближайшим соседям.

На краю монастырских владений стояло несколько домов, и Элен, прежде чем вызывать коронера, поспешила к ним. Вскоре, расплескивая ногами мутные лужи на потемневшей земле, подоспел брат Лоуренс. Увидев покойницу, он торопливо перекрестился, горестно вздернув брови.

— Воистину это ужасно!

Констебль вилла, ^[10] неразговорчивый ветеран уэльских войн, оглянулся на него.

— Хорошенькая была малютка.

Лоуренс кивнул.

— Ты ее знал?

Констебль Хоб глянул вниз и покачал головой:

— Я еще не смотрел на нее. А что, должен знать? В Лондоне частенько убивают, а тела выносит сюда, к нам. Кто ее знает, откуда она.

— Из Лондона, — сказал брат Лоуренс. — Я ее знаю. Джульетта, дочь Генри Капуна.

— Дерьмово! — ругнулся Хоб, поворачивая голову убитой, чтобы рассмотреть лицо. — Ох, срам господень!

— Да уж. Ее отец — служивый баннерет сэра Хью ле Диспенсера, — грустно произнес Лоуренс.

Констебль сжал свой тяжелый посох, оперся на него.

— Опять платить штраф!

Лоуренс не мог с ним не согласиться. Было достаточно неприятно обнаружить труп в пределах вилла, но вдвое хуже — найти убитую дочь богатого и важного лица. А всякий, кто имеет возможность обратиться за поддержкой к милорду Диспенсеру, воистину важное лицо.

Констебль Хоб задумчиво покосился на монаха, и Лоуренс понял его без слов. Кивнул, и они сделали несколько шагов по зыбкой земле, подальше от тела и любопытных ушей.

— Знаешь что-нибудь? — спросил констебль.

— Не знаю… Как она умерла?

— Зарезали.

— И сбросили в воду?

Хоб оглянулся, проверяя, не подслушивают ли их.

— Нет. Мы так обычно говорим, потому что коронер, бывает, накладывает меньшее взыскание, если ясно, что никто из вилла не замешан. Но девушку, судя по ее виду, убили на этом самом месте. У нее в руке кинжал, так что, может, это и самоубийство.

Лоуренс оглянулся назад.

— Не могу поверить. У нее было все, ради чего стоит жить.

— Ты ее знал?

Лоуренс спокойно встретил его взгляд. Он хорошо знал Хоба. Он тихо ответил:

— Я видел, как она выхолила замуж. Был свидетелем. Это был брак по любви. Потому-то о нем и не объявили: боялись гнева ее отца и его мести.

— Тайный брак?

— Они принести обеты передо мной и двумя свидетелями. Все законно.

Хоб надул щеки.

— Это будет…

Он недоговорил, потому что кто-то, стоявший ближе к реке, хрипло заорал.

— Тут еще одно тело!

Назавтра после дня святого мученика Георгия. ^[11]

Дворец епископа Стэплдона, Темпл

Что-то перевернулось в животе у сэра Болдуина при виде лондонского жилища епископа. Не из-за самого дворца, а потому, что с юго-востока, подобно гиганту за плечом обычного человека, возвышаюсь главное здание его ордена в Англии. Ему хотелось преклонить колена, помолиться за души товарищей, живших здесь когда-то. Хорошо, что дождь все лил, не давая поднять голову, и потому он лишь мельком видел Темпл.

— Большущий! — заметил, глядя перед собой, Саймон.

— Не маленький, — согласился сэр Болдуин и только тогда понял, что его спутник разглядывает дворец епископа Стэплдона.

Подойдя к главным воротам, Саймон назвал их имена привратнику и спросил о епископе. Тот, заметив, что Болдуин не отрывает глаз от здания у реки, пояснил:

— Владения прежних тамплиеров. — И, сплюнув, добавил: — Прокляни Господь злобных ублюдков.

Саймон, знавший историю Болдуина, поспешно отвел его в сторону. На скулах у рыцаря перекатывались желваки, и вид у него был такой, будто он только что раскусил сливу-дичок.