Убийство на пляже - читать онлайн книгу. Автор: Крис Чибнелл, Эрин Келли cтр.№ 78

Элли передергивает от мысли, что кто-то может видеть в мертвом ребенке какую-то красоту, и Сьюзен замечает это.

— Я имею в виду, конечности его были вывернуты, но на лице его был мир.

Она растягивает слово «мир» дольше обычного, как будто оно слишком дорогое и редкое, чтобы отпускать его так просто.

— Я только вот чего не пойму, — говорит Элли. — Как вы могли стоять над телом Дэнни и спокойно курить, а потом еще пойти догуливать собаку?

— Я же знала, что его найдут, — пожимает плечами Сьюзен, как будто они говорят о выброшенном матрасе. — Я не хотела быть в это замешана. Вы, полицейские, разрушили мою семью.

— Расскажите об этом, — говорит Элли чуть ли не шепотом. — Помогите мне понять.

Она хочет спровоцировать ее: есть надежда, что честное признание насчет собственной семьи подтолкнет Сьюзен рассказать правду и о Дэнни. А когда Элли доберется до правды, ей не понадобятся никакие записи для уточнения деталей — это дело запечатлеется в ее памяти во всех подробностях навсегда.

Сьюзен начинает медленно и неосознанно кивать головой — жест скорее самоуспокаивающий, чем подтверждение правдивости ее слов.

— У нас было две девочки. Мой муж был электриком. Он спал с нашей старшей, но я об этом не знала. — Ее бесстрастный голос вдруг повышается, и в нем слышится нотка вызова, как будто она уже в сотый раз повторяет, что отрицает свою вину. — Затем он попытался проделать это же с младшей. Ее сестра не могла этого допустить, она хотела защитить младшую сестренку. Поэтому она была убита. А он сказал мне, что она уехала из дому. Она мне никогда ничего не говорила. Через некоторое время люди начали задавать вопросы. Потом ко мне пришло много полицейских. Забрали младшую в приют. Арестовали его. Он сказал им, что я все знала, что я участвовала во всем этом. Но я не знала. Я никогда ничего не знала! У вас сейчас такое же выражение на лице, как у них тогда.

Ее муж, ее ребенок, ее дом… Как она могла об этом не знать? Элли тщательнее, чем обычно, пытается не показать, что думает по этому поводу на самом деле.

— Я просто вас слушаю, — говорит она.

— В конце концов они нашли ее тело, оно было закопано в лесу, в трех милях от дома. Я была беременна. Социальная служба забрала у меня ребенка — они сказали, что я недостойна быть матерью. Все, что я сказала в полиции, было перекручено и обращено против меня. Его осудили. Он получил пожизненное. Через десять месяцев он повесился в камере. — Она вдруг скрипит зубами и смотрит в потолок. — Смерть… Стоит ей один раз запустить в тебя когти, и она уже не отпустит никогда. — Наконец пустые глаза Сьюзен наполняются слезами и нижняя губа начинает предательски дрожать. — Когда я стояла там, на пляже, и смотрела на того мальчика, я просто думала, выглядела ли моя девочка так же умиротворенно после того, как он убил ее. Не думаю, что с ней могло быть так же.

И все-таки здесь по-прежнему что-то не так. Сьюзен раскрылась по поводу своей семьи, но она все еще морочит их насчет Тома — никакой он не маленький лживый негодник, какой бы удобной версией это ни было для этой женщины, — и Элли не может отделаться от чувства, что она что-то упускает. Что-то очень значительное. Но она все равно понятия не имеет, что бы это могло быть.

Сьюзен Райт врет насчет Тома. О чем еще она лжет им?

Том Миллер снова уходит из дому под предлогом встречи с друзьями. На этот раз он останавливается под деревом на кладбище возле церкви Святого Эндрю. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что его никто не видит, он снимает с плеч свой камуфляжный рюкзак и вытаскивает оттуда ноутбук. Подняв его над головой обеими руками, он с силой бьет им о край надгробья. Тот гнется, но не разбивается. Том повторяет эту процедуру три, четыре, пять раз. Монитор разлетелся, по траве рассыпаны клавиши с буквами. К моменту, когда корпус наконец трескается и становятся видны платы с проводами, лицо у него совсем красное, он запыхался. Внутри блестит жесткий диск памяти. Том не может разбить его руками или ногами, поэтому царапает им о заросшие мхом каменные плиты. Он полностью поглощен процессом разрушения и не сразу замечает преподобного Пола Коутса, который следит за ним из-за гранитной статуи ангела.

Том застывает на месте, затем инстинктивно прижимает обломки ноутбука к груди. Пол делает шаг в его сторону.

— Что там, Том? — Голос у него мягкий и контролируемый. — Это касается Дэнни? Если на этом компьютере было что-то, ты должен сказать об этом маме.

— Не суйте нос в чужие дела! — Том держит жесткий диск перед собой в вытянутой руке, словно щит. — Или я скажу им, что видел, как вы трогали Дэнни после компьютерных занятий, и это было неправильно. Он просил вас не делать этого, но вы все равно делали.

Пол делает еще один шаг к Тому и останавливается над разбитым корпусом ноутбука.

— Я бы на твоем месте очень хорошо подумал насчет того, что ты только что сказал.

— А что такое? — верещит Том. — Разве Бог не защитит вас?

Говорить дерзости уважаемым людям — это на него не похоже, он и сам понимает, что зашел слишком далеко. Он бросается наутек, но Пол знает тут все намного лучше его, к тому же Тому всего одиннадцать, так что ему никогда не убежать от взрослого мужчины.

Харди толкает дверь полицейского участка. Тыльная сторона его левой ладони еще липкая от пластыря и немного мокрая в том месте, откуда он выдернул иголку капельницы. Голоса врачей, умоляющих его не вставать с больничной койки, до сих пор эхом отдаются в голове. Они должны были позвонить Дженкинсон, а это означает, что теперь до его отстранения от дела остались не считаные дни, как до этого, а уже считаные часы — может быть, даже минуты. На правом запястье у него до сих пор привязана больничная бирка. Он откусывает ее и сплевывает в мусорную корзину в коридоре.

Когда он заходит в отдел уголовных расследований, все разговоры разом смолкают, а трубки звонящих телефонов не снимаются. Усилия для прохода через погруженную в молчание комнату едва не валят его с ног — все оставшиеся силы уходят на поддержание размеренного дыхания: медленный вдох, медленный выдох… Нельзя, чтобы это его доконало.

Дженкинсон возникает у двери его кабинета еще до того, как он успевает снять пиджак. Входит она без стука. Ее лицо у него перед глазами то расплывается, то вновь становится резким.

— Завтра утром вы первым делом отправитесь к начальнику медицинской службы.

Это лучше, чем он ожидал: его отставка откладывается на один день.

— Я не уеду, пока дело не будет раскрыто.

— У вас нет другого выбора. Как только он вас увидит, с вами все будет решено, Алек. — Она качает головой. — Зачем было браться за эту работу, если вы знали, что больны?

— Я все еще могу распутать это дело, иначе… почему я здесь?

В данном случае он имел в виду не только этот полицейский участок. Он обязан решить эту задачу, даже если это убьет его. Про себя он отмечает, что теперь для него эта фраза уже не является фигуральным цветистым выражением.