Парадиз-сити - читать онлайн книгу. Автор: Лоренцо Каркатерра cтр.№ 72

— Может быть, уже поздно, — усомнился Дельгардо. — Эти итальянские ковбои жуть как не любят, когда их кидает кто–то из своих. С такими они разбираются молниеносно. Так что рискну предположить, что его уже нет в живых. А если еще жив, то ненадолго. Тут и к бабке ходить нечего.

Поезд погрузился в темноту, въехав в главный туннель на Восточной 149‑й улице и помчавшись во весь опор к 125‑й улице — первой остановке на «большой земле», Манхэттене. Ло Манто встал, ухватился за перекладину и посмотрел сверху вниз на Дельгардо. На коленях у того все еще лежала сложенная газета.

— Сойду на следующей, — сообщил он. — Свяжусь с тобой, когда опять окажусь на Истсайде ^[21]. А ты к тому времени наскреби по улицам данных понадежнее. Передашь мне через посредника.

— Следующая остановка — Гарлем, — заметил Дельгардо. — Мало у тебя врагов, которые мечтают изрешетить тебе задницу? Еще и черных гангстеров разозлить хочешь?

— Может, проводишь? — проговорил Ло Манто. — Чтобы со мной не случилось чего плохого.

— В Гарлеме я сойду только в одном случае — если ты меня наружу силком на себе вытащишь, — ответил Дельгардо. — А хожу я только по улицам своего района. Того, где родился, и где, как я очень надеюсь, меня когда–нибудь найдут дохлым.

— Да не беспокойся ты, — усмехнулся Ло Манто, выходя из вагона. — Здесь тоже выходцы с юга Италии живут. Такие же, как мы с тобой.

Кармине Дельгардо улыбнулся и быстро махнул рукой на прощание.

— Ну, коли так, — пробормотал он, когда двери уже закрывались и Ло Манто направился к длинной лестнице, ведущей вниз, — то гуляй и ничего не бойся.

* * *

Дженнифер стояла, облокотившись на капот своей машины, — руки сложены на груди, на лице выражение смертельной скуки. Ло Манто подошел к ней с левой стороны и подал ей картонный стаканчик с черным кофе.

— Не знаю, какой тебе нравится, — произнес он, — а потому заказал попроще.

Дженнифер приняла стаканчик из его рук и приподняла пластмассовую крышечку.

— Сойдет, — благосклонно сказала она. — Вообще–то, я люблю с молоком и двумя пакетиками сахара. Но лишние калории мне ни к чему — стараюсь соблюдать диету.

Ло Манто отхлебнул из своего стаканчика и улыбнулся.

— Американцы всю жизнь борются с собственным весом, — заметил он. — Перескакивают с одной диеты на другую — все перепробуют, лишь бы выглядеть худыми.

— Хочешь сказать, что итальянцы на диете не сидят? — спросила Дженнифер. — И о собственной внешности не заботятся?

— Очень даже заботятся, — согласился Ло Манто. — Только не сходят по этому поводу с ума. И смысл в жизни видят в том, чтобы плотно поесть, а не в том, чтобы этого избежать. Еда для них важна не менее, чем дружба, любовь, религия. Это один из ключей к нашей душе. Хочешь понять итальянца — узнай, какую еду он любит.

— Это и на тебя распространяется? — поинтересовалась Дженнифер.

— А что? — переспросил Ло Манто, пристально посмотрев на Дженнифер поверх своего стаканчика. — Хочешь поближе со мною познакомиться?

Дженнифер смотрела ему прямо в глаза в течение нескольких секунд, а затем скосила взгляд на нескончаемую череду автомобилей, катящую через Ленокс–авеню.

— А с какой радости мы тут стоим, пьем кофе посреди Гарлема? — спросила она, попытавшись переключить разговор обратно на дела полицейской службы. — И что потом? Экскурсия вокруг Манхэттена на кораблике «Серкл Лайн»?

Ло Манто зашагал по тротуару навстречу движению, отхлебывая кофе на ходу. Его глаза цепко следили за тем, что творится на улице. Как всегда во второй половине дня, тут было полно народу. Пожилые женщины уже закупили продукты и с натугой везли их домой. Тележки, набитые пластиковыми мешками с провизией, жалобно повизгивали колесами. Перед витринами кондитерских лавочек отирались средних лет мужички. У этих тоже было постоянное занятие — сигареты и болтовня. В магазинах было не протолкнуться. Широкая улица жила полной, активной жизнью. Это был район, населенный рабочим людом, где уже чувствовались результаты борьбы с преступностью. Его понемногу осваивало новое, более преуспевающее поколение. Люди с энергичными молодыми лицами и карманами, набитыми деньгами, приезжали сюда, желая немедленно взяться за дело и превратить обветшалые халупы в свеженькие, симпатичные особняки.

— Не знаю, хватит ли у нас сегодня времени, — ответил он Дженнифер, швырнув пустой стаканчик в уже переполненный мусорный бак. — Может, завтра, если все удачно сложится.

— Действительно, что же это такое — съездить в Нью—Йорк, а по Гудзону не поплавать? — поддакнула Дженнифер, постаравшись вложить в каждое слово максимум сарказма. — Но прежде чем я побегу за парой билетов на кораблик, может, все–таки хоть намекнешь мне, какого дьявола нам здесь нужно?

— Хочу повидаться со старым другом, — пояснил Ло Манто, остановившись перед темно–серым фасадом здания, немытым, наверное, уже несколько десятилетий. — Думал, и тебе будет интересно с ним познакомиться.

— Очередной друг детства? — спросила Дженнифер, с усилием проталкиваясь сквозь древнюю вращающуюся дверь из стекла и дерева в длинный темный коридор, где воняло старым засохшим пивом.

Ло Манто толкнул дверь посильнее и повел Дженнифер в конец коридора, к не менее старому и скрипучему лифту.

— Надеюсь, ты не боишься собак, — обронил он, оставив ее вопрос без внимания. — Мо — человек дружелюбный, во всяком случае, становится таким, когда поближе с ним познакомишься. А вот Малыш Мо — это совсем другая история. Этой псине непременно надо, чтобы ее любили и уважали. И если у него складывается впечатление, что ему недостает любви или уважения, он становится невыносим.

— Как же тебе удается с ним ладить? — удивилась Дженнифер, ступая внутрь зыбкой кабины лифта, когда Ло Манто уже нажимал на кнопку шестого этажа.

Он вытащил из кармана пакетик с сухариками для собак.

— Любит он меня, — пояснил Ло Манто. — Этого мне удалось добиться с помощью регулярных взяток.

Дверь лифта со стуком захлопнулась, и остаток пути два детектива проехали в молчании.

* * *

Слепой Мо Равный был когда–то «королем черного тотализатора» в Восточном Бронксе, причем просидел на троне более сорока лет. В этот район его возили на работу дважды в день: рано утром — собирать ставки, и после последних скачек, на закате, — за выручкой. Годы сделали свое дело — старые кости просили покоя, и основную часть связанной с беготней работы букмекер перепоручил команде своих «шестерок». После долгого дня, в течение которого нужно было собрать ставки, а потом расплатиться с выигравшими и полицией, слепого Мо Равини везли обратно в его гарлемский офис, где он проводил еще несколько часов, обзванивая своих боссов и отчитываясь об итогах дня. О его личной жизни было известно мало. Разве только то, что у него были жена и сын, которые жили на ферме, купленной им где–то в штате Джорджия. Еще меньше знали о его молодости и о том, как он прибрал к рукам незаконный игорный бизнес в трех из пяти основных районов Нью—Йорка. В один прекрасный день он просто взял да и объявился здесь, словно выпал из густого облака, — высокий и крепкий молодой человек, слепой от рождения, единственный сын чернокожей уборщицы и белого бухгалтера каморры. Слепого Мо было легко узнать по неизменной посеребренной трости, которой он ощупывал дорогу, и мордатому британскому бульдогу, который был скорее не поводырем, а бдительным дозорным. Слепой редко говорил, и никто в районах, где Мо вел свои дела, ни разу не видел, как он ест. Куда бы ни направлялся этот человек, за ним следовал большой седан с водителем — Черным Джеком по фамилии Керри. Стоило лишь крикнуть, и машина тотчас оказывалась рядом.