Красный замок - читать онлайн книгу. Автор: Кэрол Нелсон Дуглас cтр.№ 24

– Кто вы? Какой-нибудь цыган-прорицатель?

– Увы, нет. В своей работе мне, несомненно, могло бы помочь предвидение, но я считаю должным опираться на факты. Я консультирующий детектив.

Проницательные глаза бородача потемнели; он размышлял.

– И как вы обнаружили это обо мне? – наконец спросил он.

Холмс слегка улыбнулся, услышав неуклюжую конструкцию, которая выдавала терпимый, но не идеальный английский собеседника:

– Я, как и вы, занимаюсь изучением, только я анализирую мелочи, составляющие внешний вид, а не части предложения. За мгновение я заметил схожесть вашего лица с тем, что изображено на крошечной фотографии, которую вы носите на брелоке часов. В тот момент брелок качнулся, иначе я никогда не совершил бы столь грубой ошибки, приняв вашего брата за сестру, даже если бы увидел снимок мельком. Что касается вашего происхождения, я также изучаю акценты английской речи. Исходя из положения языка преимущественно в нижней челюсти, ваш говор берет начало на восточном берегу Волги. Помимо этого, я заметил носовой платок, который выглядывает из левого внутреннего нагрудного кармана. Он вышит в русском стиле. Признаюсь, здесь я на долю секунды засомневался. Подобному рукоделию обычно посвящают себя молодые девушки, готовящие приданое, либо же женщины в возрасте, занимающие свободное время наилучшим возможным образом. Однако дань уважения покойному брату вы уже отдаете, нося его фотографию на брелоке, в то время как носовой платок лежит ближе к сердцу. Я понял, что он от вашей матери, приезда которой вы ожидаете в скором времени ввиду того, что потеряли брата. Что до вашей профессии: у тех, кто работает с лошадьми, обычно имеются мозоли в определенных местах – например, между фалангами большого и указательного пальцев, – которые говорят о постоянном трении рук о вожжи.

Мужчина убрал носовой платок глубже в карман и коснулся пальцами портрета брата. Маловероятно, что ему понравилась бесцеремонность, с которой Холмс проник в его семейные дела, но он не мог отказать моему другу в правоте.

– Какого человека вы ищете? – спросил он.

– Средних лет, может, под пятьдесят. Не очень высокий, но крепко сложенный. Одет скромно, как клерк, однако носит форменную фуражку, думаю, чтобы скрыть проплешины. Он мог интересоваться жильем несколько месяцев назад, скажем прошлым летом.

Для Холмса выдавать длинные перечни особенностей было вполне обычным делом. Он изумил меня тем, что не упомянул об осенних ужасах и обратился ко временам, когда в Уайтчепеле царило спокойствие, рядовым образом прерываемое кражами, мятежами и убийствами в порыве страсти. Я также узнал метод, которым детектив обезоружил меня в нашу первую встречу в Новый, 1881 год: он изложил мою личную историю, будто как раз перед знакомством со мной прочел нашу семейную Библию ^[26].

– Я управляющий в этом заведении, – признался наш собеседник. – И действительно помню, что тогда к нам приходил человек, но он не собирался снимать комнату, чего сейчас мы, конечно же, и вовсе не допустили бы. Мы ведь заботимся о рабочих еврейского происхождения.

– Нет, тот мужчина не еврейского происхождения.

– Почему раввин Баршевич разрешает вам пользоваться его именем?

– Он доверяет мне, – просто ответил Холмс.

Вопрошающий медленно кивнул и продолжил:

– Кажется, это было в июне. Ему нужен был зал для проведения собраний, так он сказал. Его интересовал подвал. Он сказал, что принадлежит к религиозному сообществу, и паства, вознося молитвы своему богу, производит много шума. – Бородач пожал плечами: – Кто я такой, чтобы осуждать способы служения высшим силам? Во время празднования иудейской Пасхи мы приносим в жертву ягненка. Христиане этого не понимают, хотя сами поклоняются принесенному в жертву человеку.

– Религия – действительно сложная материя, – заметил Холмс. – Могу предположить, вы не сдали англичанину подвал для ритуалов в аренду?

– Нет. – Украинец на секунду нахмурился: – Я не доверяю тем, кто опускается под землю, чтобы чему-либо поклоняться.

– В таком случае куда вы его направили?

Мужчина стрельнул глазами в Холмса, как будто хотел нагнать ответный страх на того, кто напугал его:

– Да ведь в ближайший паб. Они за деньги согласятся на что угодно.

– И это?..

– «Вереск и чертополох», через улицу.

– Описание англичанина, которое вы дали, звучит на удивление знакомо, – заметил я, пока мы устало плелись по новому адресу.

– Это касается всех подозреваемых на роль Потрошителя. Тут и заключается дьявольская особенность нынешнего дела, Уотсон. Все разношерстные подозреваемые относятся к тем типам людей, которых можно встретить в Уайтчепеле и днем и ночью.

– Значит, вы все-таки убеждены, что Потрошитель англичанин?

– Я ни в чем не убежден, потому что не видел всех доказательств, которые еще предстоит собрать. Но Уайтчепел – это гигантский котел наций и сословий, и я держу под подозрением всех, вне зависимости от их расовой принадлежности или вероисповедания. Не исключаю даже, – добавил сыщик с редкой для него веселой ноткой, – барменов-ирландцев.

Всю местную людскую палитру мы и увидели в «Вереске и чертополохе». Паб наводняли персонажи, которые прекрасно могли бы оказаться Потрошителем или его жертвами; над хаосом господствовал бармен, действительно ирландец.

– Зовут меня Финн, – сказал он. – Спасибо дружище Солу через улицу, что порекомендовал наше местечко. Евреи эти друг за друг горой, но и я своему клану предан. Чего изволите, господа хорошие?

– Мы ищем, – ответил Холмс, – место для частных встреч. Я полагаю, у вас есть подходящий подвал.

– Подходящий для чего?

– У нас научное братство, – отозвался детектив. – Мы собираемся проводить эксперименты с электричеством, изучать, как оно передается от одного тела другому. Достаточно сложное занятие, требующее уединения и изоляции.

– Изоляции, значит? Туточки наверху изрядно шумят, уж не обессудьте.

– Тем лучше! Мы внизу тоже немного пошумим.

Бармен встряхнул головой; копна тугих завитков рыжих волос походила на швабру.

– Тогда мы отлично уживемся!

– Горячо на это надеюсь. Я так понимаю, вы сдавали это помещение и раньше, возможно, нашему приятелю. Крепко сложенный мужчина лет пятидесяти. Очень пронзительный взгляд.

– Так точно, глаза синие, что твой залив Донегол, и такие же ледяные. Настоящий человек дела!

– И что же у него было за дело? – оживился Холмс.

– А я в его дела не лез, сэр, – отрезал ирландец. – Как не лезу и в ваши.

Больше Холмс ничего не спрашивал, но предложил фунт за возможность осмотреть помещение.