Сингапурский квартет - читать онлайн книгу. Автор: Валериан Скворцов cтр.№ 17

Глухой, лягнув пятками лошадь, пустил её в галоп.

— Вот такой разговор по мне! — сказал караванщик.

Лин Цзяо развернул одеяло, потом овчину. С хрустом загнал магазин в автомат «люгер 07», второй магазин сунул за ремень на спине. Цинь, дернув затвор, дослал патрон в карабин, обхлопал карманы с обоймами.

— Дай мне твой маузер, отец, — попросил Клео.

— Возьми, — сказал депутат. — Прежде чем стрелять, сдвинешь вот этот предохранитель. Потом нажимай и нажимай… Не целься. Тяни дуло на человека, пока не ощутишь… не ощутишь… В общем, пока не ощутишь, что попадешь!

Они залегли на полу юрты, прислушиваясь, как движется по берегу бой.

— Вот что, сынок, — сказал отец. — Если со мной что случится, забирай верблюдов и уходи с таджиками. Если Цинь не будет отдавать, убей его… и уходи с дикарями. Останешься жить. Это моя воля.

В углу зашелся криком младенец.

— Повернули вдоль озера, — доложил Цинь от двери. — Раз… два… пять… шестерых вижу, депутат!

— А вот и капитан Сы, черепашье яйцо! Да его не узнать! Как высох-то, — пробормотал отец. — Не подстрелили, значит…

Караванщик, выскочив из юрты, вскинул карабин. Водил стволом нелепыми кругами. Отец, ползая на коленях у входа, бил из автомата, дергавшего его руки. Вонючие гильзы сыпались на голову и плечи Клео, который, сжимая маузер, тщетно высматривал врагов. Снаружи что-то вдавилось в полог юрты, по которому пошли рваные дыры.

Отец, остановив стрельбу, отогнул приклад «люгера». Приложился щекой. Долгие секунды выцеливал… И вдруг крикнул:

— Не достать! Ушел, чтоб паршивые псы разодрали всех зачатых им выродков в утробах его потаскух! Ушел капитан Сы!

Клео тоже чувствовал разочарование. Пострелять не удалось.

Разметавшись, у юрты валялся Цинь.

Клео пошел за отцом к озеру, потом вдоль воды. Депутат пробовал ногой тела убитых. Глухого, судя по всему, застрелили на лошади, которая стояла над ним. Отец шлепком отогнал её. Труп успели обыскать. Карманы шубы и штанов были вывернуты. Нашли и Чжуна, которого прикончили гранатой. Капрал Ли зигзагами мотался вдоль берега — рылся в карманах, подсумках и вещмешках убитых, комками совал деньги за отворот кителя. Издалека покачал головой на немой вопрос депутата: есть ли пленные?

Верблюды, продолжавшие лежать, заплевали им сапоги жвачкой, когда они вернулись к юрте осмотреть вьюки. Отец сел, привалившись к туше Вонючки. Вздохнул. Велел Клео:

— Взгляни на Циня. Если живой, пусть отнесут на берег, к воде.

Клео сказал старому кочевнику, топтавшемуся возле юрты:

— Подними караванщика.

— Он уходит в вечность. Оставь его в покое, мальчик…

— Хочешь туда же за компанию?

Клео навел маузер. Отец одобрительно кивнул.

Раненый Цинь, когда таджики перенесли его к озеру, сказал отцу:

— Смерть друга всегда огорчение, уважаемый депутат Лин Цзяо… Утешайтесь мыслью, что она приходит ко всем.

— Может, мусульманский бог ещё оставит тебя нам на несколько минут, почтенный Цинь, для разговора… Пленных не захватили. А мучает вопрос: откуда отродье сифилитичной черепахи Сы узнал, что мои гвозди и подковы не гвозди и подковы, а золото, черненное краской? Иначе бы он не стал преодолевать смертельные трудности конного похода через Гоби в погоне за караваном.

— Я расплатился гвоздем с мамой-сан, — сказал с натугой Цинь. — Мне дал образец хозяин лавки… Я не выдержал и пустил его в оборот.

Кровь запеклась в шрамах по углам его рта. Усы походили на комки засохшей глины. Красные пузырьки выдувались и опадали в ноздрях. Пуля сидела в легких.

— Зачем?

— Не оставалось денег, пришлось поменять на них гвоздь…

— Я не спрашиваю, почему ты пустил его в оборот. Я спрашиваю, зачем хозяин лавки снабдил тебя образцом. Мы договаривались, что тебе о грузе не скажем. Что же задумано за моей спиной? Зачем тебе образец? Проверять вьюки, когда бы ты, собака, прикончил нас с сыном в конце пути? Лавочнику не понравились мои большие проценты? А не ты ли тот самый человек, который и должен опознать нас у Яркенда?

Отец поднялся с колен. Отошел к капралу Ли и сказал:

— Отправимся в погоню за собакой Сы. Он не успокоится, вернется. Не сейчас, так потом…

Счет нелегко давался капралу. Шевеля губами, он расправлял купюры, собранные с трупов. Депутат усмехнулся и принялся набивать магазин «люгера».

— Капитан Сы выдающийся воин, — ответил, наконец, Ли. — Мы не выиграем против него боя вдвоем. Он сейчас в полной готовности. И подкараулит. Забудьте про него. Ему бы самому теперь унести ноги.

— Эй, малыш… Эй, — едва слышно окликнул караванщик Цинь оставшегося с ним Клео. — Когда я потеряю сознание и буду умирать, скажи всем, чтобы отвернулись. Я не хочу, чтобы глазели люди другой религии.

— У этого мусульманина у самого кошачьи зыркалки, — сказал капрал, услышав просьбу караванщика.

Цинь силился поднять голову. Отец рывком разодрал тесемки на его рубахе. Обшарил окровавленную грудь. Вытащил кисет, из кисета пергаментную карту. Всмотрелся в бумагу. Потянул ремень «люгера», передвигая автомат на грудь.

Однако выстрелил не отец. Цинь, выгнувшись, как скорпион перед смертью, вытянул из-под спины браунинг и полыхнул из него, когда депутат ещё передергивал затвор. Грохнул второй выстрел.

— Караванщик погиб достойно. В бою, — сказал, грузно оседая, отец. На его шее, ободранной пулей, словно синий червяк билась артерия.

Капрал Ли притащил от юрт старуху. Приладив ременными петлями к голове раненого бараньи кости, ведьма залепила получившийся каркас от груди до щек овечьим навозом, который размачивала слюной. Несколько часов, бормоча заклинания, мазала медом лоб впавшего в беспамятство Лин Цзяо. Пока она это делала, спустилась ночь, а к утру кочевье растворилось в пустыне. Старуха исчезла. Возле юрты, на полу которой метался в жару отец, оставалось лишь бродячее озеро.

2

И полвека спустя Клео в подробностях помнил очертания пологих гор, нависавших выше облаков над черной каменистой долиной, по которой они медленно, две недели, двигались на Яркенд. Отцу следовало чаще отдыхать. Он мотался притороченным на Вонючке, с которого сбросили вьюки Циня. Все эти бесконечные сутки Клео спал урывками. Мучил страх — за каждым валуном мерещился подстерегающий Сы.

На десятый день депутат сказал:

— Теперь груз наш, полностью… Я выживу. В Яркенд прибудем вдвоем. Если я потеряю сознание, скажешь привратной страже, что напали бандиты и перебили всех… Кроме нас. Двоих. Понял?

Тусклые вечерние огни пригорода застали Клео врасплох. Поэтому, когда стрелял капралу в затылок, рисковал — могли услышать.

Яркендские монахи-ламы расплавили гвозди и подковы, разлили драгоценный металл по кокилям, которыми пользовались ещё до Чингисхана. Купцы попрятали эти кокили, меченные их личными иероглифами, в монастырях, поскольку монгольские правители ввели монополию на торговлю золотом. Слитки со старыми метами принимались ювелирами от Тибета до Японии без перепроверки. За работу ламы спросили треть от ста двадцати брусочков. Они же снабдили меховыми жилетами со множеством внутренних карманчиков, по которым рассовали оставшиеся слитки.