Осколок ордена - читать онлайн книгу. Автор: Иван Козлов cтр.№ 12

— Что, — спросил водитель, — похожа на его давних подружек?

— Один к одному. Где такую выкопали?

— Знакомая нашего Волина. Антонина Ярема. Он ей позвонил, объяснил ситуацию — и вот, пожалуйста, она села на один борт с нашим Стасом, успела познакомиться с ним еще в «Борисполе»... Вообще, Волин башковитый парень.

— Глупых держу только в порядке исключения, — сказал Константин Евгеньевич, даже не думая, что собеседник может обидеться. — Хотя преданность иногда стоит выше ума. Ну что ж, первый акт мы посмотрели, будем переходить ко второму.

И Рассадин поднял палец, услышав, как захрипел динамик громкой связи. По нему дикторша объявила:

— Гражданин Васильев, прибывший рейсом двести два из Киева, просим подойти к окошку объявлений.

Пассажиры уже входят в аэровокзал, образуется толпа, но Рассадин цепко держит в поле зрения нужные ему объекты. Затерялась в людской массе Антонина, Васильев, державшийся чуть позади своего шефа, сейчас подошел, говорит ему что-то. Дикторша повторяет информацию, и Васильев, пожав плечами, идет к окошку объявлений. Там ему вручают конверт, он тут же раскрывает его... Отсюда, конечно, не видно его содержимое, но Рассадин знает о нем и так. Васильев сейчас достает из конверта фотографию. На ней — его дочь, Варенька, в венке из желтых одуванчиков, среди луговых цветов. А рядом с ней — ковбой из американского боевика, с пистолетом, и ствол направлен прямо в ребенка. Внизу приклеены вырезанные буквы: «Папа, думай обо мне!!!»

И все.

Но этого хватит с лихвой, поскольку надо знать, как Васильев любит своего единственного ребенка.

Рассадин видит, как руководитель службы охраны Стаса прислоняется плечом к колонне. Ему явно заплошало. Стас подходит... Вот теперь надо сразу наносить еще один удар.

И Константин Евгеньевич говорит водителю:

— Иди к Стасу и скажи, что я его здесь жду. По очень важному делу.

— А если не пойдет? — спрашивает водитель и сжимает кулак. — Можно чуть-чуть в ребро заехать?

— Это пока слишком... Стоп! Отбой нашим планам. — Рассадин увидел, что к Стасу подошел Панин. — Опять он не вовремя объявляется. Пора, значит, и им заняться.

А Панин вместе со Стасом и Васильевым едут сразу же в офис. Ведут разговор в машине, продолжают его в кабинете шефа. Это тяжелый разговор.

— Я и раньше думал об уходе, а сейчас просто еще один и самый главный повод, Станислав Викторович. Семьей рисковать ради работы не могу и не буду. Дочь у меня как Снегурочка, поздняя и единственная, с таким трудом слепленная... В общем, не надо меня уговаривать!

— У кого еще могла быть такая фотография? — спросил Вадим.

— Снимок удачный получился, я его наштамповал с полсотни, наверное. А может, и больше, у нас же родственников сорок сороков, всем давали. Еще в детсадике на стенде эта фотка висела. Да мало ли... У меня просьба, Станислав Викторович. Можно без всяких отработок? Я завтра же хочу уехать в деревню к теще, там жена и дочь сейчас отдыхают. Вадим меня заменит на все сто, впрочем, вы в этом уже и сами убедились.

Стас кивнул:

— Захотите вернуться — только скажите.

Позвонила из приемной секретарша:

— Станислав Викторович, Алан пришел.

— Пусть заходит. Да, Юля, приготовь нам два кофе. — И как бы извиняясь, повернулся к Панину. — Простите, у нас конфиденциальный разговор со старым товарищем и партнером. Так что идите в свой кабинет, сдавайте-принимайте дела, обсуждайте детали...

Вошел Алан, поздоровался со всеми, и тут зазвонил сотовый. Стас посмотрел высветившийся номер, хмыкнул, наверное, не признав его, но все же решил послушать:

— Да... Тоня? Сегодня вечером? Вообще-то приемлемо. Записываю адрес. Одну минутку. — И обратился к товарищу, прикрыв ладонью трубку: — Алан, разрядиться не хочешь? Прекрасная девушка, в самолете сегодня познакомился, есть подруга, приглашает на дачу, в баню.

— Сегодня не могу, у меня вечером переговоры.

Панин с Васильевым уже выходили из кабинета, но Вадим вдруг быстрым шагом вернулся к столу.

— Станислав Викторович, перенесите встречу на другой день. Там надо все проверить.

Стас ответил сухо:

— Панин, не путайте личную шерсть с государственной. Мои частные дела касаются только меня.

— Вы ей давали номер своего сотового? Визитку?

Стас нахмурился, задумался, потом сказал в трубку:

— Тоня, давайте перенесем встречу. Я вам перезвоню через час.

Отключил телефон и уже скорее сам себе произнес:

— Хоть убей, не помню, давал или нет.

Еще минут через сорок, уходя с Аланом из офиса, Стас заглянул в кабинет начальника охраны, где по-прежнему сидели за бумагами Васильев и Панин, и сказал:

— Вадим, не давал я никому своего сотового. Вот честное комсомольское, не давал.

7

В квартире Рассадина в это же время говорили на схожую тему. Тоня, расстроенная, стояла у окна, все еще сжимая в руке телефон, Волин сидел на диване, тоже хмурый и недовольный, и только сам хозяин, казалось, был доволен всем происшедшим. В роскошном синем халате он ходил по просторной комнате, дымил сигарой и попивал на ходу кофе.

— Ну, сорвалось с первого раза — и что? Если бы все сразу получалось, жизнь, мои юные друзья, была бы скучной и неинтересной. А теперь будем придумывать новые ходы.

— Я ведь говорил, что со звонком надо было подождать, — сказал Волин. — Если этот тип не давал ей визитку...

Рассадин мягко его перебил:

— Мы были комсомольскими активистами, дружок, мы заводили по сто знакомств в день и не заморачивались тем, кому давали адрес, кому нет... Стас был из этой же категории. Если б со стороны не последовала подсказка... Ну-ка, девочка, повтори еще раз, что удалось расслышать?

— Он трубку прикрыл, Константин Евгеньевич, и слышно было плохо. Но кто-то спросил, давал ли он мне телефон. И еще — по адресу надо, мол, проверить, кто там и что там.

Константин Евгеньевич поселил Тоню на даче своего давнего знакомого по партийной работе — Александра Александровича Гордеева. Дача была заброшенной два года, то есть с тех пор, когда у того умерла жена, тут никто не появлялся. Сразу после испанского вояжа Рассадин навестил старика, завели они разговор о даче и приехали сюда. Константин Евгеньевич и подал мысль навести тут порядок, сделать хотя бы косметический ремонт, чтоб повыгоднее продать. Гордеев не то чтоб нищенствовал, но жил чересчур честно, а значит, небогато, и деньги бы ему не помешали. «Возьмись за это, Костя, помоги мне и себе на этом, может быть, что-то выручишь». Рассадин прикинул — можно хорошо выручить, и нашел за копейки семейную пару — то ли из Молдавии, то ли из Западной Украины. Тут они жили, тут выпивали, но вроде что-то и делали...