Надежда-прим - читать онлайн книгу. Автор: Александр Айзенберг cтр.№ 33

— Алле! — робко позвал он его.

— Говори! — раздался хриплый до неузнаваемости голос. Мокров готов был поклясться, что явственно слышал, как сухой язык облизнул пересохшие губы.

— А две тыщи?

После пяти минут ожидания, трубка снова тяжело прохрипела:

— Найдутся! Говори!

А между тем Надежда Викторовна устроила первую в городе презентацию под лозунгом «Сохранение умов и талантов в России и предотвращение их утечки на Запад». Желающих узнать, как Надежда Викторовна и ее контора намерены сохранить умы и таланты в России собралось предостаточно. По всему чувствовалось, что тема касалась всех собравшихся, и каждый с нетерпением ожидал, что именно ему будет предложено, чтобы именно он чего доброго не покинул несчастное отечество и не утек на Запад.

По поводу места проведения презентации среди советников «Надежды-прим» разгорелся нешуточный спор. Одни предлагали устроить торжество в новом бизнес-центре, другие — во время воскресной ярмарки на Площади Павших революционеров.

Самое сногсшибательное предложение поступило от собкора «Комсомолки» — презентацию провести под землей, на месте запланированной станции заброшенного метрополитена.

Надежда Викторовна решительно похерила все предложения, и как государыня всея Руси торжественно приговорила:

— Презентации быть на Алом поле! В Органном зале! В бывшем соборе… каких-то там апостолов! Да так, чтоб чертям стало тошно! И попам тоже! — подумав, добавила она.

И все согласились, что они не правы, а права она — мать-настоятельница «Надежды-прим», Надежда Викторовна Коробейникова, их Надежда!

— А че, — увлеченно убеждали все друг друга, — помочь себе и ближнему — святое дело! И место там святое! Вау!

— И пусть владыка его освятит перед презентацией, — подсказал собкор «Комсомолки».

— А для чего? — не сразу врубилась Коробейникова. — Чего его святить? Оно же и так святое!

— А для верности! — хихикнул собкор. — Святого много не бывает!

— Владыка? Какой владыка?

— Так наш архиепископ.

— А че у нас и архиепископ имеется? — искренне удивилась Надежда Викторовна.

— А как же! — заверил ее собкор. — Как у всех! Истинно православный пастырь, ловец человеческих душ! Водку пьет за милую душу! А какой скандалист — закачаешься! Одно слово — владыка!

— А зовут как?

— Кажись, Георгий!

— Победоносец, значит, — блеснула эрудицией Коробейникова.

— Почти, — уточнил собкор.

— А скандалит чего? По какому поводу?

— Да по тому же самому! По какому и мы с вами! По поводу собора!

И собкор «Комосомолки» рассказал длинную и, в общем, довольно занудную историю, которая, благодаря его таланту всем показалась преинтереснейшей и стремительной, как охотничий треп на поляне, историю о том, как новая власть делила с архиепископом еще недавно никому не нужный, построенный задолго до революции, трехглавый собор.

— А владыка, — поймав интерес, вошел в штопор собкор, — говорит:

— Вы, господа, как древнерусские князьки: все мое — мое, а твое — мое же!

А мэр ему:

— Так ведь не для себя же, отче, для людей!

А владыка:

— Че ж вы, любезный, людям свое не отдаете, а все норовите чужое?

А мэр:

— Это чье же чужое?

А владыка:

— Да наше же — церковное!

А мэр:

— А я-то думал, что все — божье!

— Все церковное — суть божье, духовное то есть!

— Так и мы ж о духовном, владыка! Не казино, чай, органный зал! Все для души, все для церкви!

Тут владыка ликом почернел и голос возвысил до ора:

— Для какой-такой такой церкви, понимаешь, для иезуитской?

— Для христовой, отче, для христовой!

— Нееет, для сатанинской!

— Нееет, для христовой! Да черт с ней — для любой! Вот! Да какая разница, если орган уже тут! А вы что мне предлагаете…

— Вырвать с корнем!

— Орган — не гармошка, не вынесешь в окошко!

— А владыка, — собкор вскочил на стул, — как завопит:

— Господи! Спаси и помилуй! Второй раз за последние сто лет нехристи у святой церкви одно и то же отбирают! А те и дела нету! Анафема дому сему!

Собкор «Комсомолки» лихо вышел из штопора и, самодовольно отдуваясь, грохнулся на стул.

— Ну и че? — сурово сомкнула брови Надежда Викторовна.

— Как че? — поразился собкор. — Владыка святой собой проклял сдуру! Вот че!

— Ну и че! И на фига нам такой скандалист! У нас презентация, а у него собор! Нет, нам с ним не по пути!

— Нам с ним — да! — закусил губу собкор. — А ему с нами?

— А на черта мы ему?

— А если мы скажем, что с «Надеждой-прим» он свой собор, как спичечный коробок, не моргнув глазом, у города выкупит?

— Ну да! — съезвила Надежда Викторовна. — И полгорода впридачу!

— И с мэром вприкуску!

— А че! — Коробейникова впервые с интересом уставилась на собкора. — Такой свое не упустит! Если надо, не то, что полгорода, самого Господа за уши притянет!

И, боязливо оглянувшись по сторонам, окончательно воодушевилась:

— Ладно, зови! Пущай святит! Но… — Коробейникова величественно выпрямилась, — под твою персональную ответственность. Начнет бузить, ликвидирую, как класс! Обоих!

Как и было задумано, презентация состоялась на Алом поле, то ли в православном соборе, то ли в роскошно реконструированном Органном зале, недалеко от крошечного мавзолея Ленина и памятника легендарному Орленку. Мавзолей был просто игрушечным, и прах вождя заменял гранитный бюстик, установленный в гранитной же нише, над входом в склеп с глухой ржавой дверью.

Со времени сдачи мавзолея в эксплуатацию в склеп, похоже, никто не заходил, и что там внутри, строительный храм или вечная пустота, никто не знал. Это было такой же загадкой, как кобура милиционера в далекие застойные годы: что в ней — пистолет или семечки?

Владыка Георгий на презентацию не явился. И в благословении безбожного дела решительно отказал.

Как ни странно, Надежду Викторовну это нисколько не расстроило. Даже наоборот. Она сочла это добрым знаком. Владыке же послала сказать, что в его благословении, собственно говоря, не нуждается. Но если завтра сам отче будет нуждаться в ее, Коробейниковой, покровительстве и защите, она ему в ней по-христиански, конечно, не откажет.