Секреты женщин Ренессанса - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Фукс cтр.№ 77

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Секреты женщин Ренессанса | Автор книги - Эдуард Фукс

Cтраница 77
читать онлайн книги бесплатно

Словом, при тогдашних условиях военного дела проститутка была прежде всего работницей, и притом очень важной. Разумеется, это нисколько не мешало ей усердно отдаваться и своей исконной профессии, позволявшей ей выманивать у ландскнехта награбленные дукаты, к чему она в конечном счете главным образом и стремилась…


Другим характерным доказательством огромного развития проституции в эпоху Ренессанса служат значительные доходы, получавшиеся от эксплуатации публичных женщин, на которых смотрели как на доходную податную статью. В податных книгах разных городов сохранилось на этот счет немало интересного материала. Ни городские, ни церковные, ни княжеские кассы не упустили из виду, что из карманов проституток можно выудить немало денег, и они поэтому с самого начала обирали проституток по всем правилам утонченного финансового искусства. Не только назначались значительные денежные пени в случае нарушений, неразрывно связанных с этой профессией, но и взималась постоянная урегулированная подать. Содержатель притона не только приобретал, обыкновенно за дорогую плату, право открыть подобный дом, но должен был, кроме того, ежегодно платить еще известный налог в пользу общины, церкви и двора. Весь чистый доход некоторых женских домов утекал на церковные кассы или составлял значительную часть дохода высоких церковных сановников. Нередко налог, взимавшийся с известных домов терпимости и с определенного числа проституток, составлял те синекуры, которыми папы одаряли преданных им слуг.

Сохранившиеся податные списки города Парижа показывают, как рано проституция была обложена податью. Из этого документа видно, что уже в XIII веке налог на проституцию давал городской казне изрядный доход. О Сиксте IV сообщают, что он получал от одного только дома терпимости не менее двадцати тысяч дукатов. Тот же папа часто передавал священникам в виде синекуры налоги, вносившиеся известным числом проституток. Агриппа фон Неттесгейм сообщает, что доходы одного церковного сановника состояли из «двух бенефиций, одного курата в двадцать дукатов, одного приората, доставлявшего сорок дукатов, и трех проституток в доме терпимости». Не менее интересные данные имеются у нас также и об обложении проституции и ее доходов в Гамбурге в конце XV века. По имеющимся у нас сведениям, «городское управление совершило договор с двумя содержателями домов терпимости, в силу которого они должны были платить ежегодно за каждую девицу таксу от пяти до девяти талантов». Кое-какие данные имеются у нас и относительно Нюрнберга. Правда, точных цифр в данном случае нет, но известно, что в силу указа 1487 года содержатель дома терпимости был обязан выплачивать по неделям выговоренную плату за наем помещения и за концессию.

Что доходы с домов терпимости часто бывали весьма значительны, видно также из жалоб некоторых князей на ущерб, нанесенный их правам. Слово «право» значит в этих случаях просто «доходы». Так, в 1442 году курфюрст Дитрих Майнцский – ограничимся одним этим примером – жаловался, что горожане «нанесли ущерб его правам на публичных женщин и девушек, item проституток». Почтенные отцы – князья, конечно, – были весьма озабочены относительно добрых нравов своих подданных, но только в том случае, если они не наносили ущерба их кошельку. Движения в пользу нравственности, сокращавшие их доходы, были не очень в их вкусе. В таких случаях они предпочитали, как видно из приведенного случая, лучше дружить с дьяволом.

К разряду проституции относится еще одна категория – огромное войско тех, кто живет за счет проституции и тесно с ней связан с тех самых пор, как любовь стала товаром, продаваемым и в розницу: сутенеры, maquereaux (содержатели публичных домов. – Ред.), сводники и сводни.

Когда проститутка старится и красота ее уже не находит спроса на рынке любви, она, если только не погибнет в нищете и больнице, принимается за еще более доходную профессию сводни. «В молодости – девка, под старость – сводня». В масленичной пьесе «Vom Papst und seiner Priesterschaft» [38], принадлежащей великому бернскому живописцу и поэту Николаю Мануэлю, старая проститутка восклицает: «Я рада, что могу сводничать, а то плохи были бы мои дела. Я в превосходстве изучила это искусство, и оно доставляло мне хороший доход с тех пор, как моя некогда пышная грудь стала похожа на пустой мешок, повешенный на палке».

Войско сводней рекрутировалось, однако, не только из проституток в отставке, а также из значительного числа женщин, всегда исключительно занимавшихся только этим ремеслом, или публично для всех желающих, или под той или другой маской для отдельных лиц. Такие женщины встречались во всех классах. Наиболее обычным покровом, под которым сводня исполняла свою деятельность на службе отдельных лиц, был чин камеристки.

В Испании прикомандированная к жене или дочери знатных людей дуэнья или «блюстительница чести» была в огромном большинстве случаев не чем иным, как сводней, доставлявшей любовников своей осужденной по испанскому обычаю на затворническую жизнь госпоже. О той же роли сводни, исполняемой камеристкой в кругах придворной французской знати, нам уже пришлось говорить. Сводне, находящейся на службе у всех и каждого, посвятил целую главу Аретино. По его описанию выходит, что она порой наиболее занятая особа. Особенно ночью у нее часто ни минуты отдыха. Выведенная Аретино сводня рассказывает: «По ночам сводня ведет образ жизни летучей мыши, которая ни на минуту не садится. Главная ее деятельность начинается, когда совы и филины вылетают из своих нор. Тогда и сводня покидает свое гнездо и бегает по женским и мужским монастырям, дворам, притонам и трактирам. В одном месте она приглашает с собой монаха, в другом монахиню. Одного она сводит со вдовой, другого с куртизанкой, одного с замужней, другого с девушкой; лакею она подводит камеристку, мажордома соединяет с госпожой. Она заговаривает раны, собирает растения, заклинает духов, вырывает мертвецам зубы, снимает с повешенных сапоги, пишет формулы заклинания, сводит звезды, разъединяет планеты и порой получает изрядную встрепку».

Однако до эпохи Аретино профессия сводни была, по-видимому, еще выгоднее. Или правильнее: профессиональная сводня встречалась теперь лицом к лицу с деловитыми конкурентами даже из лучших кругов общества. Та же сводня у Аретино рассказывает по этому поводу: «Я вне себя, когда думаю о том, что нам подорвали нашу некогда столь блестящую профессию, да еще кто! – жены и дамы, мужья и господа, придворные кавалеры и барышни, исповедники и монахини. Да, дорогая кормилица, ныне вот эти знатные сводники управляют миром, герцоги, маркграфы, просто графы, кавалеры. Должна тебе сказать даже больше, среди них встречаются короли, папы, императоры, султаны, кардиналы, епископы, патриархи, софии и всякие другие. Наша репутация пошла к черту, мы уже не те, чем были раньше. Да, если вспомнить о том времени, когда наше ремесло процветало!

Кормилица. Да разве оно не процветает, раз им занимаются такие особы, которых ты только что перечислила.

Сводня. Для них это ремесло процветает, но не для нас! Нам осталось только ругательное слово: „сводня“, тогда как они важно шествуют и щеголяют своими титулами, почестями и синекурами. Не воображай, пожалуйста, что человек талантливый может пойти далеко. Это так же мало возможно здесь в Риме, в этом свином хлеву, как и в других местах. Знатные сводники заставляют держать себе стремена, одеваются в шелк и бархат, обладают полными кошельками, и перед ними низко снимают шляпы. Я-то, правда, женщина оборотливая, но ты посмотрела бы на других, как они жалко выглядят».

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию