Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Иннес cтр.№ 212

– Все было чрезмерно затянуто, – хмыкнул себе под нос Маммери.

– Вот здесь вы не правы, мой дорогой коллега. Мистер Эплби все рассчитал на редкость точно. Десяти минут отсутствия оказалось бы слишком много, и он справился всего за пять.

– Да, все было проделано блестяще, – подтвердил Уинтер. – Даже ваша невероятная бледность на лице в связи с мнимой кончиной Шуна. До сих пор не понимаю, как вам это удалось.

– Заходишь в туалет, – небрежно ответил Эплби, – и суешь два пальца в рот, чтобы тебя вывернуло наизнанку. Эффект получается поразительный.

– Согласен, ректор, – кивнул Маммери, – что нам преподали урок тщательности, полезный даже такому человеку, как вы. Вот только… Была ли во всем этом необходимость?

Эплби пожал плечами.

– Вероятно, нет. Но я же был на краткосрочных каникулах, в конце концов. И мне хотелось заставить Руперта Элиота расколоться под моим давлением. А ведь имелся еще и сам мистер Элиот. Наверное, мне как брату будущей жены его сына не стоило преподавать ему таких жестоких уроков. Но я все же подумал, что несколько минут смятения и уверенности, будто он невольно способствовал гибели мистера Шуна, пойдут ему на пользу. Послужить причиной взрыва двух бомб во время визита к соседу… – Эплби серьезно покачал головой. – Такое может шокировать кого угодно, внушить, что это следствие собственной безответственности. А как я уже отмечал, мистер Элиот в определенном смысле моложе даже своего сына Тимми. И если разобраться, то все случившееся коренится именно в этом очевидном факте.

– Вот, значит, как, – неопределенно произнес Буссеншут.

– Но истинный смысл моих действий состоял в другом. Элиот уже понял, что это Руперт сыграл с ним злобные шутки. И знал, каким образом это Руперту удалось. Вот только он понятия не имел, почему Руперт ведет себя столь прискорбным образом. И мне показалось крайне важным и полезным прояснить этот вопрос – как разобрать по косточкам анатомию верблюда, если вам угодно.

– А! – Буссеншут взялся за графин с портвейном, изобразив на лице полное понимание. – В самом деле, анатомия верблюда. Это очень важно.

– Мне нужно было заверить Руперта, что дело сделано, но по возможности туманно. Он не должен был почуять подвоха, понять: его хитростью вынуждают выдать себя. Труднее всего оказалось добиться признания в главном преступлении, которое пытался совершить Руперт. Я имею в виду его попытку застрелить Шуна, когда он выбрался из помещения коллекции на крышу, спустился по поддельным руинам стены вниз и из укрытия начал стрелять в хозяина. А тот факт, что пули просвистели рядом с Уинтером, как и возможное наличие у Шуна мотива устранить Уинтера, только помогли придать истории необходимый поворот. Придуманная мною легенда, конечно же, была чепухой от начала и до конца. Элиот действительно служил на Ближнем Востоке и был комиссован после продолжительной болезни, слегка повлиявшей на его память. Но они никогда не встречались там с Шуном, согласно моей фантастической версии. Если бы нечто подобное имело место, Шун ни за что бы потом не взял к себе на работу Белинду.

– А знаете, – сказал Буссеншут на этот раз почти застенчиво, – мне ведь тоже приходила в голову подобная мысль.

Эплби улыбнулся.

– Я как раз и боялся, что кто-то окажется слишком сообразительным и опровергнет мои выдумки вслух. Это мог сделать любой, внимательно следивший за ходом моих рассуждений. Но особенно меня пугал Кермод. Потому что Кермод, конечно же, знал обо всем. Я имею в виду прежде всего так называемое «ясновидение». Он фактически сам мне все объяснил, не сознавая этого. Он стремился занять место Элиота. Уже начал подготовку, то есть освоил азы написания подобного рода романов. То есть в какой-то степени стоял у истоков заговора против мистера Элиота.

Все погрузились в размышления, и наступила пауза.

– Да, так и вышло, – сказал наконец Буссеншут. – Мне почти все ясно, хотя… Гм.

Молчание снова воцарилось за гостевым столом. Эплби задумчиво разглядывал бокал. Маммери издал свойственный ему уникальный звук, похожий на сток воды в ванне, истолкованный коллегами как выражение любопытства и нетерпения удовлетворить его.

– Должен признаться, – осторожно сказал Буссеншут, – что мы все еще далеки от понимания многих деталей этой истории в целом. Не могли бы вы оказать нам огромную любезность, мой дорогой мистер Эплби, и суммировать для нас то, что мы с полным основанием можем называть теперь «делом Элиота».

– Словом, начните с самого начала, – гораздо откровеннее высказал ту же мысль Уинтер, – и объясните, что к чему в этой запутанной саге.

– С удовольствием, – кивнул Эплби, посмотрел на Буссеншута и после паузы спросил несколько лукаво: – Но что нам следует считать отправной точкой? С чего начать?

Буссеншут благостно улыбнулся.

– Под началом мы, само собой, подразумеваем конец.

– Совершенно верно. Разве можно рассказывать о таинственных событиях, если твой собеседник даже не догадывается, какую цель преследовала цепочка загадочных явлений. Без определенной цели все совершенные действия выглядели бы бессмысленными выходками сумасшедшего, абсолютно необъяснимыми. Итак, я отметаю версию с умалишенным и перехожу к разбору вероятных задач, которые некто перед собой ставил. – Эплби сам не заметил, как в его речь вкрались сугубо академические построения фраз. – В человеческой психике главенствуют два противоречащих друг другу фактора: стремление к удовольствиям и столкновение с реальностью, зачастую препятствующей этому.

– Ваш постулат, – вмешался Буссеншут, – заслуживает более глубокого изучения эмпирическим путем. Это, безусловно… – Он вовремя спохватился. – Это безусловно интересно, но мы обсудим проблему отдельно.

– Если бы действовал фактор стремления к удовольствию, то наш незнакомец пытался бы добиться достаточно быстрого удовлетворения своих желаний: мести врагу, обретения власти, зрелища унижения, позора, страха и так далее. Но если бы в ход пошел фактор реальности, то мы бы имели дело с чем-то принципиально иным. Все инциденты были бы элементами рационального и продуманного плана, смысл которого сводился бы к выживанию в создавшейся ситуации. То есть конечная цель состояла бы не в получении кратковременного удовольствия, а в изменении обстановки в свою пользу или в наилучшем приспособлении к ней. Мое собственное мнение окончательно сложилось после убийства свиньи. Мы столкнулись с фактором изменения реальности.

Буссеншуту не сиделось на стуле.

– Но судя по тому, что мне рассказали об этом инциденте…

– Да, вы можете возразить, что тот эпизод был чистой воды злодейством, исполненным желания шокировать и повергнуть людей в панику. Но при этом окончательное зло как цель – то есть подлинное убийство в знак мести или желания продемонстрировать свое всесилие – не получило завершения. Действие было убийственным без своего венца – убийства человека. Конечно, дети Элиота пережили несколько ужасающих минут, поверив, что жертвой стал их отец. Фактор получения удовольствия здесь присутствовал, причем ярко выраженный. Но заметьте, это случилось после того, как провалился первоначальный план неизвестного, когда мистер Элиот у всех на глазах пережил как бы духовное возрождение. Неизвестный понял, что затеянная им кровавая манипуляция со свиньей уже не имеет для него особого практического смысла, и поспешил получить от этого инцидента хотя бы моральное удовлетворение, а фактор реальности был перенесен на нечто другое. И смерть несчастного животного стала сублимацией стремления нашего злоумышленника к настоящему убийству, то есть убийство доставило бы ему истинное наслаждение, но только если бы случилось в рамках общего плана, а здесь явно не тот случай. Потому что общий план все же сводился к более масштабному изменению реальности и оставался в силе. Человека не убили только потому, что в тот момент это не имело практического смысла. А наш неизвестный, как я уже объяснял вам, Уинтер, был мастером розыгрыша. То есть шутки, имеющей практическое воплощение. Он стремился добиться реального результата в реальном мире, а убийство Элиота никак не содействовало этому. И здесь ключевой фигурой становился Кермод.