Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Бабурин cтр.№ 155

Авторы современного британского толкового словаря «Политика», утверждают, что в нынешних «незападных» странах неизбежен конфликт между «местными» (традиционными) духовными ценностями и ценностями, «завезенными с Запада, более прогрессивными и актуальными» ^[39]. Совершенно иначе оценивал особенности наций и государств Ф.И. Тютчев. Вдумаемся, как актуально и сегодня звучат его слова:

«Больше обманывать себя нечего — Россия, по всей вероятности, вступит в схватку с целой Европой. Каким образом это случилось? Каким образом империя, которая в течение 40 лет только и делала, что отрекалась от собственных интересов и предавала их ради пользы и охраны интересов чужих, вдруг оказывается перед лицом огромнейшего заговора? И, однако ж, это было неизбежным. Вопреки всему — рассудку, нравственности, выгоде, вопреки даже инстинкту самосохранения, ужасное столкновение должно произойти. И вызвано это столкновение не одним скаредным эгоизмом Англии, не низкой гнусностью Франции…, и даже не немцами (США тогда с полным основанием никто не брал в расчет, — С.Б.), а чем-то более общим и роковым. Это — вечный антагонизм между тем, что, за неимением других выражений, приходится называть: Запад и Восток» ^[40].

Глубинные патриотические традиции общественной и политической жизни сформировали тягу народа России к народовластию и справедливости.

Народовластие — это правление народа и для народа, воплощенное в структурах демократического представительства и контроля власти.

Патриотизм — это постоянная и осознанная готовность действовать для блага России, рассматривая реализацию своих частных интересов и устремлений в неразрывной связи с укреплением и процветанием Отечества.

Справедливость — это признание за каждым человеком права на счастье, на беспрепятственную, не противоречащую законам деятельность и на пользование теми благами, которые она приносит, это следование добру и истине.

Человечество давно ушло от сократовского отождествления законности и справедливости, хотя, как и во времена Платона, следует признать, что государство будет справедливым, если оно сильно и едино, т. е. стабильно. Отсчет справедливости начинается с порядка ^[41].

Справедливость как психологический, правовой, нравственный, политический и экономический идеал предполагает:

— гарантированный уровень социальной защищенности;

— равенство стартовых возможностей людей в жизни;

— равные возможности для реализации способностей и интересов каждого человека;

— равные права и обязанности перед законом.

Справедливость лежит и в основе отношения русского человека к земле. А земледелие, как подчеркивал выдающийся православный правовед А.П. Лопухин, «только тогда может служить к истинной пользе государства, когда оно основано на экономической справедливости, в силу которой каждому члену государства должно быть предоставлено равное владение землей и полное пользование всеми произведениями его рук» ^[42].

России нужна справедливость социальная, политическая и национальная, равно как и общенародная солидарность — всемерное поощрение взаимопомощи, взаимоподдержки и взаимовыручки россиян, поддержка всего того, что ведет к укреплению единства российского общества, противодействие любым попыткам раскола российского общества по национально-культурным, религиозным или иным признакам.

Именно такой подход позволяет осознать возможность и реальность социального прогресса, благодаря которому человечество получает большую уверенность в своем будущем, ощущая гармоничное соотношение между обществом и природой, включая в понятие природы случайное и иррациональное ^[43].

В отличие от своих западных предшественников, современный русский консерватизм предполагает сбережение социальных завоеваний периода СССР, экономическую модернизацию, гармоничное соединение социальной справедливости и национального возрождения. Парадокс современной российской жизни заключается в необходимости совместить противоположности: охранительный консерватизм К.П. Победоносцева с политическим кредо «Народной воли» XIX века, которое звучало: «По основным своим убеждениям мы — социалисты и народники. Мы убеждены, что только на социалистических началах человечество может воплотить в своей жизни свободу, равенство, братство, обеспечить общее материальное благосостояние и полное всестороннее развитие личности, а, стало быть, и прогресс. Мы убеждены, что только народная воля может санкционировать общественные формы, что развитие народа прочно только тогда, когда каждая идея, имеющая воплотиться в жизнь, проходит предварительно через сознание и волю народа. Народное благо и народная воля — два наши священнейшие и непрерывно связанные принципы» ^[44].

Программа той «Народной Воли» содержала требования созыва Учредительного собрания для решения вопроса введения постоянного народного представительства и общинного самоуправления; свободы слова, совести, печати, собраний; замены постоянных армии и полиции народным ополчением; передачи земли народу и представляла собой развитие идеи «русского» социализма, провозглашенной Герценом А.И. и развитой Огаревым Н.П., Бакуниным М.А. и Лавровым П.Л. Как писал еще П. Чаадаев, социализм победит не потому, что он прав, а потому, что еще более неправы его противники.

Народники XIX века — противоречивая и неотъемлемая страница нашего прошлого, часть политического достояния русской истории. В терминах, принятых сегодня, слово «народник» будет иметь в XXI веке смысл более жесткий, чем термин «националист», ибо, помимо расового, несет еще и большой социальный смысл, выводя разложившуюся верхушку за рамки понятия «народ». С учетом опыта XX века, культурно-исторического и социального значения Советского Союза в мировой истории, бой за будущее идет ныне не только на цивилизационном, но и на информационном поле.

В современном русском консерватизме следует отметить преодоление социально-классовой ограниченности, возрождение национального и сохранение реформаторского начал общественной жизни. Не случайно Л.А. Тихомиров определял Отечество как организованную нацию ^[45]. Современно и точно звучит сегодня утверждение этого глубокого консервативного мыслителя, а ранее — одного из основателей «Народной воли» XIX века, что «мы можем быть националистами лишь постольку, поскольку проникнуты знанием и духом своего исторического бытия, знанием и духом своего народа в его прошлом и настоящем, знанием и духом своих вековых учреждений и всего, что нашей нацией вырабатывалось» ^[46].