Фельдмаршал Манштейн. Военные кампании и суд над ним. 1939—1945 - читать онлайн книгу. Автор: Реджинальд Т. Пэйджет cтр.№ 38

Сэр, подчинение требует добросовестного исполнения воли командира, оно не требует обдумывания правил или чего-то подобного. Долг призывал адмирала Сомервилла подчиниться, и он подчинился. Если бы мы потерпели поражение и наши победители решили бы наказать его, сомневался ли кто-либо из вас, что это грубое злоупотребление властью? Считаете ли вы, что найдется хоть один служивший под командованием адмирала моряк – а Сомервилла на флоте любили, – кто не решился бы отомстить за него?

Но, сэр, пойдем еще дальше. Есть ли у кого-либо из вас хоть малейшие сомнения в том, что Уинстон Черчилль, отдавая этот приказ при сложившихся обстоятельствах, был прав?

Произошедшее находилось в вопиющем противоречии с международным правом – было убито 1500 французов, – но я считаю, что найдется совсем немного тех, кто хоть на йоту усомнился бы в правильности этого приказа. От него зависела безопасность нашей страны. Мы, как нация, доверили нашему правительству право и даже вменили в обязанность преступать международное право, если от этого зависит безопасность нашего государства. Мы требуем от нашего правительства решительности в принятии решений, подобных тому, что принял Черчилль по Орану (имеется в виду Мерс-эль-Кебир, находящийся рядом с Ораном. – Пер.) и Нельсон по Копенгагену (со 2 по 5 сентября 1807 г. английский флот осуществлял бомбардировку Копенгагена; за три ночи произведено 1400 залпов, погибло не менее 2000 жителей, разрушено каждое третье здание; первый и наиболее значительный эпизод англо-датской войны 1807–1814 гг.; вошел в историю как один из первых в Новое время примеров использования превентивной войны; вызван опасениями Англии возможностью вступления Дании с ее сильным флотом в войну на стороне Наполеона. – Пер.). И мы, как страна, приняли ответственность за последствия на себя. Вот почему в корне несправедливо наказывать на основании международного права отдельные личности; ответственность за последствия берет на себя страна. Однако сейчас фон Манштейн, как немец, несет ответственность за последствия. Это неправильно. По моему мнению, подвергать лично его наказанию за исполнение приказов, которым он был обязан подчиняться, противоречит международному праву, а также законам и обычаям войны. Надеюсь, сэр, что мое заявление будет правильно понято судом. Я не могу представить себе ничего более катастрофичного для нашей страны, чем если бы мы приняли положение о том, что старшие офицеры не обязаны подчиняться и добросовестно выполнять приказы их собственного правительства. Дважды безопасность нашей страны зависела от нашей воли преступить международное право. Все должно решать правительство.

Я ограничусь случаем со старшими офицерами. Если, сэр, младший офицер отдает, например, приказ о расстреле пленных, то в этом случае я соглашусь, что тут существует обязанность не подчиняться приказу. Подчиненный должен понимать, что у младшего офицера нет полномочий отдавать подобный приказ. Суть именно в том, кто имеет полномочия на отдачу приказа. С другой стороны, суверенное правительство имеет полномочия на отдачу любых приказов, включая те, что преступают международное право. Вот мерило обязанностей, которого мы всегда требуем от своих командиров».

На процессе фон Листа американские судьи заявили, что «приказ вышестоящего командования не является освобождением от ответственности за преступления и что на этом базируется правило международного уголовного правосудия, признанное большинством цивилизованных государств.

Тогда, сэр, корректность или некорректность этого утверждения зависит от того, что подразумевается под вышестоящим командованием. Приказы вышестоящего командования всегда являются освобождающим от ответственности за преступления обстоятельством, если отдающий приказ обладает такими полномочиями. Указ короля является законом для парламента. То есть это внутригосударственный указ суверена. Возьмем такой невероятный пример – если король приказал парламенту истребить всех рыжих в стране, то, с точки зрения внутригосударственного закона, такое истребление не будет преступлением, поскольку санкционировано королевским указом.

Теперь, в поле международного права (в том, что касается наших взаимоотношений с другими странами), король в своем совете, то есть в кабинете министров, является верховной властью. Согласно нашей конституции, в совете король обладает полномочиями заключать договоры, а такие полномочия включают в себя и право суверенного государства нарушать международное право. Приказы правительства своим генералам в должности командующего, касающиеся действий против другого государства, обладают в точности той же властной силой, что и указы парламента во внутригосударственной сфере. Любая другая точка зрения будет означать, что Британия перестала быть суверенным государством».

Я вернулся к этой важной теме в своей заключительной речи:

«Ранее, до 1944 г., мы, как страна, воздерживались от наказания наших противников, если они действовали на основании приказов вышестоящих командиров, и в руководстве нашим войскам предписывалось то же самое. В 1944 г. мы изменили этому правилу и заявили о праве подвергать наказанию, даже если деяние совершено по приказу вышестоящего командования.

По мне, сэр, так это скорее нецивилизованное изменение, хотя я не утверждаю, что оно незаконно, раз уж оно утверждено высшим руководством. В любом случае это не имеет отношения к защите, о которой я сейчас говорю, поскольку я рассматриваю защиту государственного акта, признанного не только нашим внутригосударственным правосудием, но и правосудием всех цивилизованных государств. Там, где дело касается отдельной личности, внутригосударственное право его страны должно всегда иметь приоритет над международным.

Международное право – это договор между странами; внутригосударственное право – это обязанности отдельной личности перед его государством.

Весь смысл Оранского инцидента состоит в том, что действия, предпринятые нашими людьми, и действия, предпринятые нашим премьер-министром, были правомочными по причинам того, что они совершенно не зависели от международного права. Имелось ли соответствие с международным правом или нет, не имело ни малейшего отношения к долгу адмирала подчиняться, точно так же, как не имело ни малейшего отношения к долгу премьер-министра предпринять необходимые действия для защиты нашей страны в момент наивысшей опасности. Эти действия государства являются действиями, на которые мы должны положиться в целях нашей защиты, и вопрос, соответствовали ли они международному праву, никак не уместен; законной или противозаконной была обязанность адмирала подчиняться премьер-министру, каким бы ни был закон. Вот в чем суть.

Однако, сэр, что касается сферы закона, то, если бы кого-нибудь из них обвинили в убийствах, произошедших в ходе инцидента, то их признали бы невиновными. Освобождающим от ответственности обстоятельством для них стал бы государственный акт. Суду предъявили бы свидетельство Короны о том, что бомбардировка была санкционирована правительством, и суд не стал бы углубляться в вопрос, а вынес бы вердикт о невиновности. Таков закон в отношении этого случая.

Сэр, этот принцип, насколько мне известно, признан всеми суверенными странами. Никакая отдельная личность не может нести ответственность за действия государства. Я не собираюсь нагружать вас перечнем авторитетов в этом вопросе. Просто процитирую один пример и приведу ссылку на книгу. Это Каталог Международного права Мура, том 2. Он прекрасно иллюстрирует смысл вышесказанного. Находится под заголовком «Каролина».