Драконий катарсис. Изъятый - читать онлайн книгу. Автор: Василий Тарасенко cтр.№ 128

— Короче, хватит ломать головы. Будет то, что будет.

Перейдя на шепот, он продолжил уже для меня:

— Знаешь, есть хорошее средство от плохого настроения.

Его губы требовательно впились в мои, отчего словно разряд скользнул по телу. Как же он на меня действует! Через мгновение к нам присоединился Лионель… Замораживающий рык заставил нас забыть про удовольствие и отпрянуть друг от друга. Мы уставились на всерьез рассвирепевшего Террора, черные глаза которого полыхали нешуточным гневом. Принц нарочито спокойно сказал:

— Может, вы не будете настолько явно кидаться на моего сына? Для меня он по-прежнему еще тринадцатилетний ребенок.

Мы с Лионелем покраснели и переглянулись. Марат же разочарованно протянул:

— Ну, папа! Сколько можно! Мне восемнадцать!

— Ага, пять лет за несколько недель… — принц судорожно сжал кулаки, а Лайсси успокаивающе поглаживала его по ноге, испуганно глядя на нас. Террор медленно выдохнул и сказал: — Ты представляешь, что я чувствую, а? Марат!

Лицедей понурился и слез с моих колен, растерянно взглянув мне в глаза. Действительно, эту проблему возмущением не решишь. Для Террора наш с Лионелем третий супруг и кровный брат так и остался ребенком, что грозило перерасти в серьезные распри, чего никому из нас не хотелось. Лионель облизнул губы и сказал:

— Выход только один, Трис, Марат. Мы должны рассказать Террору обо всем. Пусть хотя бы через нашу память он проживет эти пять лет. Иначе быть беде.

— Давно бы так, — буркнул Террор. — А то взяли моду отмахиваться. Я вам не хвост гарвовский, а член императорской семьи и отец этому недорослю.

Я прокрутила в голове воспоминания, выдохнула и сказала:

— Начать, наверное, надо мне. Когда гарпия по имени Балайба, находясь под заклятием, убила собственного отца Саркалая и обвинила в его смерти нас, мы с Лионелем задумались, как бы успеть унести ноги до появления воинов-крыланов. И тут возле острова, где мы застряли, появился вервуд…

Дождь… Как бы я к нему ни относился, вот уже несколько месяцев он сопровождает мою жизнь непрерывным перестуком капель о древесную листву, черепицу домов, о камень или песок. И сейчас, ночью, стоя с моей змеей на балконе второго дворцового этажа, я смотрел на черное небо, озаряемое редкими вспышками молний. Докатывающиеся раскаты грома иногда даже заставляли вздрагивать, отчего Лайсси лишь плотнее прижималась ко мне. Наша одежда давно промокла, но холодно не было. Мы оба переживали заново рассказ Тристании и историю Марата. Когда эта троица выпроводила нас из поместья герцога, мы с Лайсси попали в окружение дворцовой стражи, присланной Артуарой для нашего сопровождения. Карета, в которую нас поместили, двигалась медленно, и у нас с нагайной было время кое-что обсудить. Теперь, узнав правду о взрослении сына, я больше не воспринимал его как ребенка. Пять лет его жизни отложились в сознании, пусть и с чужих слов. Бедный мальчик, пережить столько всего… Многое стало понятно. В том числе и то, почему они не спешили обо всем этом рассказывать. Один визит подростка к шаману гарпий чего стоит!

Лайсси, почувствовав мое состояние, развернулась, перестав прижиматься спиной к моей груди, посмотрела в глаза и сказала:

— Твой сын вырос. Пусть и вдали от тебя, и очень быстро для тебя, но теперь он взрослый парень. Все осталось в прошлом.

— Если бы этого шамана можно было еще раз убить, я разорвал бы его на куски, — глухо обронил я.

— А я бы тебе помогла, любимый. — Лайсси уткнулась носом мне в шею и засопела.

Вот же орясина! Я вновь ощутил себя моложе ее. Прикольное состояние. Нагайна тянется к теплу, ей надо ощутить заботу и защиту. Нужно соответствовать, куда деваться. Да только смотреть через ее плечи приходится, встав на цыпочки. Я улыбнулся, подтолкнул нагайну, развернулся, и мы вошли в наши покои, где по стенам мягко теплились желтые огоньки освещения. Пастельных тонов спальня словно окутала уютом. Лайсси смущенно потопталась возле низкой кровати и спросила:

— Ты позволишь сегодня мне вести?

— Когда угодно, — с нежностью ответил я. — Для тебя я на все готов, солнышко.

— Тогда ничего не делай. — Нагайна тепло улыбнулась, подхватила меня на руки и бережно опустила на постель.

Предвкушение чего-то особенного наполнило меня, отозвавшись струнной дрожью в конечностях и вязкой негой внизу живота. Лайсси пробежала взглядом по моему лицу и прошептала:

— Хочу доставить тебе удовольствие, владыка моей души.

— Твои слова заставляют меня дрожать, солнце моей жизни. — Мой голос почему-то охрип, даже меня самого заворожив странным тембром. — Я хочу тебя, Лайэссия.

— Отдам тебе всю себя, — ответила нагайна.

— Хватит слов. — Я улыбнулся, обхватил ее за шею руками, притянул к себе, заставив наклониться, и жадно поцеловал, забыв обо всем — о мокрой одежде, о растрепанности и переживаниях. Сумрачное тепло мягким покровом разливалось по телу, следуя за прикосновениями Лайэссии. Оторвавшись от моих губ, нагайна пробежалась влажным дыханием по скуле и шее, заставив изогнуться и слегка застонать. Мурашки охватили все, что можно. А ее губы принялись наносить точечные удары, впуская в тело разряды удовольствия и вызывая волны дрожи. Я закрыл глаза, отдаваясь на волю змеи-искусительницы.

Безумие… Оно плавит тело, сминает плоть. Наслаждение переливается по телу, стекаясь туда, в эпицентр моего расплавленного «я». Нет разума, нет мыслей, нет оценки… Ничего нет.

Она играет мной, месит, как глину, плавит, как раскаленный металл. Она лепит из меня что-то, ведомое только ей. И я поддаюсь изменениям с готовностью воска, текущего под огнем свечи. Она понимает отблески моих желаний, заставляя стонать. Ее глаза смеются, довольные результатом. Она плавным змеиным движением скользит по мне, впивается в губы и жадно пьет дыхание. В голове уже ничего нет, кроме желания слиться, ощутить нашу страсть во всей ее полноте и жажде.

Сегодня я хочу выпить тебя, моя змея. Выпить до капли, до замирающего дыхания, до экстаза и звезд на вечно черном небе. Она нависает надо мной. Скорее же, скорее! Невозможность терпеть и ждать ввинчивается в каждую клеточку тела. Разве такое возможно? Конечно, вот оно — происходит здесь и сейчас. Ну же! Наверное, кричу… Требую, рыча сквозь зубы. Моя змея послушна.

Ты любишь меня, я знаю. Ты готова отдать мне всю себя. И делаешь это без малейшего сомнения, зная, что сейчас мы привязываемся друг к другу еще сильнее, плотнее и нежнее. Прибой твоей животной энергии накатывает все чаще, с каждым движением желтый полумрак над головой удаляется, превращаясь в марево. Губы шепчут сухие звуки твоего имени. Ты кричишь, я кричу, мы кричим.

Хоровод звезд выносит нас в астрал, разбивая покой надмира на миллионы витражей. И пусть я сойду с ума, но рядом с тобой это — правильно и естественно. Твои движения ускоряются, наполняя меня ощущением правильности. Уже близок момент желанной вспышки. Новая волна темного пламени впивается внутри меня в напряженное от удовольствия естество, подгоняя разрядку. Мое имя звучит в твоих устах дрожащей негой. Я больше не могу сдерживаться и не хочу. И наше дыхание свистящим хрипом убаюкивает воспаленную страсть.