Обрученные с Севером. По следам «Двух капитанов» - читать онлайн книгу. Автор: Роман Буйнов cтр.№ 23

Немаловажными в принятии решения многих были личностные качества штурмана и капитана. У каждого были свои достоинства и недостатки, но оба они были настоящими лидерами. Только лейтенанта Брусилова еще тяготил груз ответственности перед финансировавшими экспедицию родственниками. Оставить судно он полагал только в самом крайнем случае, честь офицера не позволяла поступить иначе. Команду же он не держал: уходили и оставались все на добровольных началах, о чем им сделана собственноручная запись в сопроводительном письме, которое он передал штурману при расставании.

В январе 1914 года на сыром, промерзшем насквозь судне, ежась от холода перед чадящей остатками медвежьего жира коптилкой, горстка голодных людей задавалась вопросом, как поступить правильно. Можно ли выдержать все те терзающие душу сомнения, которые мучили их столько месяцев? И можно ли понять их, сидя дома в мягком кресле с кружкой горячего кофе? Думаю, едва ли.

Но здесь, на далекой Земле Франца–Иосифа, где почти век назад разыгралась эта трагедия, наиболее остро ощущается связь времен, и, пользуясь этим, я упорно стараюсь постичь этих людей. Будто и не было вовсе этого сумасшедшего столетия. Здесь же все осталось по–прежнему! Все те же скалы, покрытые сединой снежных шапок, то же беспокойное синее море, то же надсадное небо, те же мертвые камни, и, кажется, что если закрыть глаза и прислушаться, то услышишь шаги уставших, измученных людей, идущих навстречу Надежде!

1 августа 2010 года.

09:30. Наконец‑то прояснело, и над побережьем засуетились заполошные чайки, наши операторы начали готовиться к очередной вертолетной съемке. Военные пилоты подтвердили вылет, и через полтора часа Ми-8 со съемочной группой уже скрылся за куполом ледника.

Из‑за скал проглядывало солнце, обагряя своими лучами соседний ледник, море беспечно–спокойно, по–прежнему полнейший штиль. Даже на лужице у палатки нет и намека на мелкую зыбь. В дымчато–голубом небе, вдоль линии прибоя с завидным постоянством проносятся стайки люриков, очень напоминающих маленьких летающих пингвинчиков. Эти славные и удивительные создания живут только там, где летняя температура воды не поднимается выше О °С. Питаются в основном мелкими рачками, которых поштучно (!) ловят в толще воды, ориентируясь по зрению и набивая в клювик от тысячи до трех тысяч козявок. Иногда им приходится летать за кормом за двести километров от гнездовой колонии, чтобы прокормить ненасытного отпрыска, а в день приходится делать по две, а то и три ходки. Наблюдая за ними в течение нескольких дней, я заметил, что все они почему‑то летят в одном направлении — с юго–востока на северо–запад и никогда не возвращаются назад. Кажется, заглянешь за соседнюю скалу, а там их несметные полчища. Объясняется это просто: обратно они пролетают высоко над скалами, скрытые от человеческих глаз.

За последние дни нам еще несколько раз приходилось «бегать» через ледник к автономной группе: приносить кое- какие вещи, батарейки для связи и видеокамеры, бензин, генератор и многое другое. Видимо, тяжело проходящая у меня акклиматизация наконец‑то закончилась, и мы с Олегом Проданом, несмотря на окончательно расквасившийся ледник, нарезали через него в эти дни не по одному десятку километров. Дорогу осилит идущий!

Птичий гомон, не смущаемый теперь порывистым ветром, слышится с утра до утра со всех сторон. Даже в нашем базовом лагере, где скалы наиболее высоки и нет никакой возможности даже увидеть‑то пернатых сорванцов, ощущается их незримое присутствие.

Уютно пригревает походная печка, ворчливо шипит закипающий на ней фруктовый компот, хитроумно смешивая свой аромат с терпким запахом наших носков и ботинок, развешанных здесь же на просушку. Эх, жизнь экспедиционная! Интересно, сколько в мире осталось клинических романтиков?

К вечеру спустился туман и придавил сильный ветер, в который раз напоминающий об удивительном непостоянстве погоды в этих краях. В обеих палатках, несмотря на печки, как‑то сразу стало зябко и сыро. В целом день прошел в обычном рабочем режиме: утренний вертолет забрал с базового лагеря руководителя экспедиции и нашего второго доктора Михаила Майорова, а из автономной группы двух операторов Женю Ферштера и Володю Мельника. Все они вылетели на съемки мысов Форбса и Стивенсона. На последнем, кстати, был найден очередной гурий Джексона с практически целой запаянной жестяной банкой. Банку решили не вскрывать, а оставить до Москвы, так как ее документальное содержимое в наших основных поисках никакой помощи оказать не может [64] .

Я остался один в базовом лагере. Особых хозяйственных дел не было, поэтому перед отлетом командира я получил у него одобрение походить с металлодетектором на западе мыса Ниля, потому как нет ничего муторнее вынужденного безделья. Однако после ухода борта мне пришла в голову совершенно иная мысль. Я приготовил «автономщикам» горячей луковой подливки, залил ее в термос, потушил обе печки и, прихватив альпверевку, отправился через ледник в «бухту Смиренникова». Путь мой проходил через этот ледник уже с добрый десяток раз, и мне была известна на нем, пожалуй, каждая мелочь.

Размеренный шаг всегда навевает на меня философские размышления. Когда‑то у советских полярников была заветная мечта: построить здесь, в Арктике, настоящие города, где будут жить много счастливых людей, покоряющих этот суровый край. Но когда я все это себе живо представил, у меня вдруг сжалось сердце. Внутри все так и протестовало: нет, не надо никаких городов и «покорителей сурового края». Пусть хотя бы здесь все останется нетронутым и честным! Мы уже достаточно «напокоряли» необъятных просторов, в том числе и на Крайнем Севере, где и по сей день мать–природа зализывает раны. Наверное, такой же была ревность первобытного дикаря, на землю которого ступала нога «носителя цивилизации».

Через час с небольшим я уже был в автономном лагере и угощал ребят горячей подливой, к которой мы тут же на примусе смастерили макароны. Было приятно видеть, как с каждой ложкой у ребят поднимается настроение. Наскоро перекусив за компанию, я отправился восвояси.

Аккуратно ступая по леднику по дороге в лагерь, вспомнил историю, описанную Валерианом Ивановичем Альба- новым. Когда его группа навсегда покинула «Св. Анну» и, с огромным трудом волоча неподъемные нарты, двинулась на юг, в течение трех дней гарпунер Михаил Денисов и матрос Густав Мельбард догоняли его отряд с «гостинцами с судна»:

«И сегодня неугомонные Анисов с Мелъбартом догнали нас и принесли горячей пищи. Они прямо издеваются над нашим черепашьим движением и грозят еще неделю догонять нас. Денисов, этот неугомонный полухохол–полунорвежец, прямо неутомим. Он, кажется, способен ежедневно делать на лыжах верст по 50—60, если бы не боялся потерять следы свои, что может случиться при передвижке льда. Это самый деятельный, самый предприимчивый из всех оставшихся на судне. Слишком тяжело должно быть положение, чтобы он не выбрался и погиб».