Афганский исход. КГБ против Масуда - читать онлайн книгу. Автор: Александр Полюхов cтр.№ 99

— Понимаю, что еще нет полной картины, — осторожно начал готовить возражения Адмирал. — Например, сработает ли «приложение».

— Какое «приложение»? Нет никакого «приложения». Операция закончена, тема закрыта. Доложишь, если наметится… э, прогресс.

Спускаясь по лестнице здания на Лубянке, старый разведчик выругался про себя: «Мавр сделал свое дело, мавр может уйти. Председатель КГБ решил сделать парня крайним при любом раскладе с «приложением». Начнется эпидемия — нельзя награждать ее организатора. Не начнется — виноват исполнитель». С кряхтением сел в машину и бросил водителю: «На Куусинена». По пути думал об изменениях в поведении Старика: «Лицедей! Неделю намекал, что и у него есть душа, а теперь непонятно, он вообще живой или робот. Мне, знакомому с ним столько лет! Как власть меняет людей. Что от него ждать в будущем? Еще два-три года и готов Франкенштейн».

Система только делала вид, что меняется к лучшему, поворачивается лицом к людям. И вот человек, столько сделавший для страны, рискнувший жизнью ради нее, вернулся на Родину и встретился глазами с Системой. Что же увидел в них? Внимание? Благодарность? — Нет, презрение и пренебрежение. Функционеров волновал лишь результат, влияющий на их место в номенклатуре. Индивиды не интересовали в принципе, разве только как исполнители. А исполнившие долг не представляли ценности. Война закончена — все свободны. А ведь речь шла о 620.000 солдат и многих тысячах гражданских, прошедших Афганистан. Тем, кто о них забыл, однажды об этом жестко напомнят. 90.000 чекистов сражались на войне, а у таких ребят отличная память. Могут припомнить и лично Старику, если и когда тот надумает вновь послать их защищать «идеалы социализма».

Впервые Адмирал задумался, действительно ли хочет занять пост начальника разведки. Недавно кресло казалось по праву заслуженным. Сегодня желанным выглядел стул на кухне у тещи Матвея. Хотя новости ей вез аховые. Именно поэтому требовалось хоть в такой малости остаться честным командиром и лично сообщить о ранении Алехина.

Открыв дверь, Софья Васильевна сразу прочла выражение лица и позу посетителя.

— Жив?

— Да.

— Тогда входи. Слава Богу!

В горной деревушке за дастарханом собралась большая семья. Из Кабула вернулся ее глава, удачно съездивший за деньгами, что прислал сын Карим. Радость встречи с отцом и мужем усиливалась появившейся уверенностью домочадцев, что удастся пережить приближающуюся зиму. Хозяин в доме, можно купить еду, дрова, одежду. Агент «хавалы» выдал больше обычной суммы, и горняк приобрел мечту жены — ручную швейную машинку, правда, подержанную. Долгие годы, пробивая штольни в поисках сокровища, он грезил о таком достатке. Слава Аллаху, в свое время удалось отправить раненного Карима на лечение за границу. Тогда пришлось влезть в долги, но, благодаря заботе сына, жизнь наладилась. «Жаль, шведы не знают Карима, — грустил старик, — а то бы привет передали».

11 октября

Транспортники спешили покинуть Баграм до наступления темноты. Ракетные обстрелы прекратились, но на ночь командование оставляло на базе минимум потенциальных целей. Опухшие от нефтедолларов арабские монархи платили «премии» за уничтоженные самолеты, поэтому кто-то из боевиков Масуда мог соблазниться, несмотря на перемирие. В район могли проникнуть и моджахеды Талибана.

Боевые вертолеты прикрывали взлет ИЛ-76МД, перевозившего личный состав. Взяв на борт 245 человек, самолет максимально резко взлетел и тут же начал маневр уклонения на запад. Пилот торопился уйти от близких отрогов Гиндукуша. Среди пассажиров находились шведы и Кац. Ряды жестких сидений стояли вдоль оси огромного отсека, звукоизоляция была слабенькой, комфорт и обслуживание отсутствовали. На верхней, дополнительной палубе люди не могли распрямиться во весь рост. Тем не менее, царило приподнятое настроение, особенно среди молодых военных. Чтобы оно не слишком бурлило, на аэродроме искали и отбирали спиртное, наркотики, оружие. У Ритвы изъяли фотопленки: «Вам их вернут по соответствующим каналам. Если они не содержат военную тайну». Девушка протестовала, но в отсутствие Алехина с ней не стали разговаривать. Негативы через резидентуру «Карпаты» отправили в Центр для анализа.

Перед вылетом Стурстену сообщили, что Матвей жив, хотя в госпиталь к нему не пустили. Уве испытал облегчение: можно улетать, зная, что друг не погиб, но без того, чтобы увидеть в его глазах упрек за случившееся. Балхаш, принесший весточку, сослался на просьбу Алехина не сообщать «шведской общественности» о драме в горах, а ограничиться рассказом о гуманитарной миссии. Шведы промолчали, но в душе согласились. Мужчина хотел сберечь репутацию «ШП». Девушка не желала раскрывать свою роль в трагедии.

Балхаш вручил по афганской шапке паколь — нечто вроде суконного берета. Такой носил Масуд. «Серый собирался подарить на память», — пояснил офицер. Уве ожидал, что Ритва примерит обновку, но ошибся. Девушка без интереса бросила паколь в рюкзак. «Расстраивается из-за Серого», — посчитал он и опять ошибся. Они не раз и подолгу обсуждали случившееся, а к единому мнению не пришли. Мужчина считал ликвидацию «Верного» законным актом самообороны. По мнению женщины, моджахед ничего не замышлял, а Алехин умышленно убил таджиков, подставив заодно и ее. Позже этот вопрос больше не всплывал, других тем почему-то не возникало. Вообще говорить ни ему, ни ей не хотелось, охватило отчуждение. Стурстен ушел в себя, как в детстве случается с обиженными детьми. Нурми уперлась взглядом в пол, не пытаясь собирать разведданные среди военнослужащих вокруг.

Полет до Москвы закончился ночью в Чкаловском. Знакомый микроавтобус отвез их в гостиницу «Москва», где каждый ушел в свой номер. Общения не возникло, сближения — тем более. До Стокгольма оставались сутки, ставшие тягостными для обоих. Одинокая девушка, ранее независимая и самодостаточная, не решилась сделать шаг навстречу партнеру. Она решила вообще не выходить из отеля, лишь спускалась в ресторан, чтобы поесть и выпить. Уве не снимал стресс спиртным, для него меланхолия была привычна. Чтобы покончить с ней, швед позвонил Варваре Пальчевской и дал интервью. Оно касалось гуманитарной миссии и наступившего перемирия в Панджшере.

Кац, добравшись до центра Москвы, позвонил Альберту Бегларяну. Тот устроил ученика на постой в общежитие аспирантов МГУ. Не тянуло назад в Байкальск, хотя соскучился по «малому народцу» и лаборатории. Хотелось поделиться пережитым со старшим товарищем, но страх или стеснительность не позволили. Появилась мысль внедриться в зарождающийся рынок, мутные волны которого захлестывали Москву. Среди пионеров — отец Марка, успешно начавший торговлю лекарствами. Он звал Эммануила влиться в бизнес. Раньше биологу такая карьера казалась позором, но афганский опыт заставил по-иному смотреть на каноны морали.

Последним стартовал летающий госпиталь «Скальпель». Он имел три встроенных модуля: операционную с рентгеновским аппаратом и системами жизнеобеспечения, реанимационную на трех тяжелобольных и 12-коечную палату. Военная медицина требовала после первичных операций и мер по стабилизации раненных в полевых госпиталях отправлять пациентов в центральные клиники на территории СССР. Самые сложные и блатные случаи посылали в Москву. Алехин попал во вторую категорию — его везли в центральный госпиталь КГБ. Макашвили по поручению Адмирала организовал транспортировку.