Три косточки тамаринда - читать онлайн книгу. Автор: Елена Вернер cтр.№ 38

Алла следила за питанием. Даже Витя, любивший соблазнять жену сладостями, до которых она была так охоча, сжалился над нею, и теперь рогалики, шоколадные эклеры и плюшки с ягодным повидлом возникали на расписной жостовской тарелке посреди стола только раз в неделю. Чего он не знал, так это всевозможных процедур, к которым прибегала жена ради сохранения молодости и красоты по утрам, когда он уходил на работу, а она только собиралась. Алла накладывала на лицо маски из водорослей и глины, пила желатин, заваривала чай из ромашки, терла кожу кофейным скрабом и оборачивала ноги целлофаном. Ей казалось, что все, что она может сделать для Вити, – стать образцовой женой и женщиной. Мед, ламинария, морская соль, отвар шиповника – чего только она не перепробовала. И результат не заставил себя ждать. Когда соседки и знакомые спрашивали ее, в чем секрет, она лучилась радостью и сообщала об отличной наследственности и долгих прогулках на свежем воздухе.

– У нее просто детей нет, вот и все секреты. Как родит – вот тут и посмотрим, – шушукались они, стоило ей отвернуться. – И Витька золото, а не мужик. Мой бы был такой, а обормоты вели б себя прилично, глядишь, и я бы раскрасавицей стала!

Виктор женой гордился. Ему было приятно, когда на новогоднем вечере в конструкторском бюро, куда он устроился после института, его Алла оказывалась в центре внимания. Общительная, изящная… Но новогодний вечер случался нечасто. Гораздо больше времени Ковровы проводили врозь. Алла до позднего вечера пропадала на конюшнях, преподавая верховую езду, убирая в стойлах, заменяя других тренеров. Витя, благодаря безупречному личному делу и нескольким благодарностям от начальства, попал на секретный проект, рассказывать о котором запрещалось.

– Как дела на работе? – этот вполне мирный вопрос жены всегда имел последствием его смущенный вздох:

– Ты же знаешь… Мне нельзя.

А посвящать ее в тонкости жизни внутри коллектива, как то обожают женщины, он просто не умел.

– Я не запоминаю, кто что сказал и что ответил, ты же знаешь… А у тебя как день прошел?

– Ты же знаешь, – парировала Алла. – «Смешались в кучу кони, люди…»

Она могла бы с восторгом рассказать, что кобыла Сирена родила жеребенка Арса и что Алла ассистировала ветеринару на родах, которые проходили с осложнением. И что вороной Икар едва не сломал ногу на прогулке. И что инструктор Ира Лыскова завела роман со студентом. И что в младшую группу привели мальчика с ДЦП. И что к деду Елисею привезли на каникулы внучку и они теперь неразлучны, а старик весь светится от радости, как стоваттная лампочка. И что позавчера над лесом стояла двойная радуга… Но почему-то закрывала рот и шла разогревать ужин.

Через несколько лет Витя скопил на «Жигули», а Алла завела пушистого алабая по кличке Ларс. Немилости соседей по коммуналке избежать удалось лишь потому, что Алла брала его с собой на работу. Вскоре Ларс вымахал в огромного зверя, и прозвище «дама с собачкой», которым наградил Аллу младший Колесников, приобрело еще более ироничный оттенок.

Сам Борис по-прежнему участвовал во всесоюзных и международных соревнованиях и частенько привозил оттуда медали. Он женился на Сане Осиповой, и теперь у них подрастал сын Игорек, тот еще разбойник. Алла частенько присматривала за ним, пока Саня вела занятие.

Оглядываясь назад, на прожитую жизнь, Алла вспоминала разрозненные истории, случавшиеся с нею, с конно-спортивным клубом, с Витей. Кусочки, лоскутки. Как они отстаивали Колесникова-старшего на посту директора, когда ему грозило увольнение, и как провожали на пенсию. Как участвовали в параде на 9 Мая. Как в лесу заблудился десятилетний мальчик и вся местная школа искала его двое суток. События вспоминались в произвольном порядке, ни к чему не присоединенные. Алла не имела возможности нанизать бусины своей жизни на нитку жизни детей, как это случается с большинством взрослых. Она не могла оперировать временными метками «когда ребенку было три года», «когда он пошел в школу», «за месяц до выпускного». Мерилом ее жизни стала только ее жизнь. И жизнь ее с Витей пары. У этой пары было яркое и довольно драматическое начало, много лет спокойного и вполне мирного существования, с ссорами раз в месяц и отпуском раз в год, мелкими болячками, хозяйственными хлопотами вроде ремонта на кухне, в ванной, в комнате. О том, каким будет конец, она не догадывалась. Через десять лет после свадьбы Витю повысили на работе, через двенадцать выделили двушку в панельной новостройке. Через двадцать Капитолина Аркадьевна вышла на пенсию и принялась донимать всех родных заверениями, что скоро непременно умрет и у нее развивается какое-то страшное заболевание, которое просто пока не диагностировали… Алла тем временем бегала городские марафоны, преподавала верховую езду, возглавляла турпоходы и экскурсии. Научилась играть на гитаре и вышивать крестиком, но последнее ей не понравилось – слишком нудно, хоть и в итоге красиво. В свободное время она давала уроки вузовской преподавательнице английского, с юности грезившей лошадьми, а та взамен учила ее языку. Овладев английским, она стала поглядывать в сторону итальянского – ей нравилась его южная протяжность и озорство из фильмов с Адриано Челентано. Будучи признанным гуру здорового образа жизни в своем районе, Алла вполне могла бы вести тренинги, если бы в то время кому-то пришла в голову подобная светлая мысль. Но в ту пору все поголовно увлекались оккультными науками, гаданиями, агни-йогой и Кашпировским.

Время не просто шло, оно именно текло, проскальзывало, просачивалось. На конюшне одни лошади сменялись другими, в клуб приходили новые воспитанники и вскоре уходили по зову своей жизни. Алла не всегда знала, как у них эта жизнь складывалась, редко кто забегал их проведать. Давно уже сменился директор, а за ним и все инструкторы, так что она незаметно для себя оказалась старожилом.

Конечно, со временем Алла поняла, что Витя совсем не тот бравый и крепкий красавец-комсомолец, в которого она влюбилась. На осознание этого ушло не так уж много лет. И, само собой, он был и бравым, и красивым, и комсомольцем – но не только. Еще он оказался довольно безвольным, часто поддакивающим своей матери, не принимающим собственных решений. Те красивые жесты, которые так умиляли всех вокруг, являлись лишь формулой, вбитой в голову той же самой Капитолиной Аркадьевной еще в его юности. «Женщину надо любить», «женщине надо помогать», «женщине надо носить цветы», твердила она сыну, подразумевая под женщиной прежде всего себя. Алле хватило ума не противостоять свекрови, но каждый раз при мысли о том, что им придется когда-нибудь делить одну жилплощадь на всех, ее передергивало. А цветы Витя притаскивал домой исправно, каждый месяц девятнадцатого числа – в день свадьбы. Иногда Алла с улыбкой прикидывала, что за потраченные за эти годы деньги на букеты вполне можно было бы купить еще одну машину… Но все-таки Витино внимание отзывалось нежностью в ее душе.

Ее чувства к мужу приобрели оттенок дружбы. Он храпел по ночам, она чутко спала, даже если отправлялась на пробежку вечером или проводила на воздухе весь день. Так что ночевали они врозь, Алла на кровати в спальне, Витя на раскладном диване в проходной комнате. Что не мешало им, как и прежде, ходить в областной драмтеатр зимой и ездить за лесной земляникой летом. Алабай Ларс обожал вылазки на природу и по ночам глухо рычал, глядя в темноту позади палатки. Днище в «Жигулях» прогнило, но Витя его починил. В последнее время он все чаще пропадал в гараже и даже преуспел в автоделе. Там, вместе с другими мужиками, он засиживался допоздна. Алкоголем от него пахло редко, так что Аллу это вполне устраивало. «Не баба, а золото» – так отзывался о ней Витин товарищ Михалыч из третьего подъезда, всегда подшофе и в некогда синей майке «Спартакиада-79». Самого Михалыча неоднократно и многословно, на весь двор чехвостила жена Галка и однажды даже отхлестала полотенцем.