Культ - читать онлайн книгу. Автор: Константин Образцов cтр.№ 117

– Слава… тебе… о великая… Мать…

* * *

За семьдесят километров от Северосумска по коридору областной детской психиатрической больницы Михайловска размашисто шагал высокий, грузный мужчина в черной с золотом форме капитана второго ранга. За ним торопливо семенила, стуча каблуками, бледная изящная женщина, небольшого роста, со светлыми волосами; рядом с ней шла долговязая угрюмая девочка в джинсах и розовой куртке. Уже неделю все трое жили в гостинице неподалеку от госпиталя и приходили сюда каждый вечер, чтобы встретиться с лечащим врачом и услышать все то же:

– По травме ноги динамика положительная, посмотрим, как поведет себя сустав после второй операции и снятия гипса. Нет, с психикой, к сожалению, без изменений. Колем успокоительные, засыпает; когда просыпается, неадекватен, состояние сильного возбуждения. Вынуждены фиксировать. Увы, без видимых улучшений. Да, надежда есть. Нет, про вас не вспоминал. Да, можете увидеть, но только по одному, он плохо реагирует на посетителей.

Высокий офицер посмотрел на жену и угрюмо кивнул на белую дверь палаты. Сегодня была ее очередь. Дочка сидела на скамеечке у стены, глядя перед собой и выдувая из жевательной резинки мутные пузыри. Женщина вошла в палату.

Залитая толстым слоем гипса и забинтованная нога покоилась на железном каркасе. Руки и ноги сына фиксировали в запястьях и щиколотках толстые ремни, и женщина вспомнила о веревках, следы от которых еще не сошли с ее кожи. Она вздохнула и осторожно подошла к койке.

Женя очень сильно похудел за последние несколько дней. Лицо так осунулось, что кожа будто повисла на слишком узком для нее черепе и свисала, как брыли бульдога. Черные волосы метались вслед движениям головы, которой он болтал по подушке: вправо и влево, снова вправо, опять влево, и так все то время, что она на него смотрела.

– Женечка! – жалобно позвала женщина. – Сыночек! Ты меня узнаешь?

Мальчик, привязанный к койке, продолжал движения головой – влево и вправо. Взгляд был устремлен в потолок.

– Женечка…

Она подошла ближе.

Голова в сосульках жирных волос мотнулась, и бессмысленный взгляд выпученных воспаленных глаз встретился с глазами матери. Движение остановилось. Губы растянулись в широком оскале.

– Это я, мама…

Пряжки ремней звякнули от одновременного мощного рывка. Койка подпрыгнула. Загипсованная нога закачалась на железных распорках.

– Дай нам тебя за жопу обнять! – вместе с брызгами желтоватой слюны вырвался вопль из раскрытого навыворот рта. – Дай нам тебя за жопу обнять!

Женщина отскочила, резко развернулась и бросилась прочь из палаты, закрывая руками лицо.

* * *

В купе было душно и совершенно темно, так что Даниил, проснувшись, не мог понять, открыл глаза или нет.

Мерно стучали колеса. Позвякивали стаканы на столике. Из кромешного мрака звучал мерный храп водителя Андрея, которого откомандировали вместе с ним: проводить до Петербурга и передать сестре с рук на руки. Даниил приподнял шторку и посмотрел в окно: черные и синие тени мелькали, как в мрачном калейдоскопе, в который забыли добавить другие цвета, кроме этих. Изредка болидами проносились слепяще яркие оранжевые и белые фонари.

Почему он проснулся?

Клочками тумана мелькали обрывки нехорошего сна. Кажется, снилась школа. Да, точно: только класс напоминал почему-то казематы какой-нибудь крепости, каменные стены сочились ледяной влагой, а стулья и парты были сложены из широких булыжников. С низкого земляного потолка вниз сыпались жирные белые черви. Но это точно была школа и класс, потому что за похожим на большое надгробие учительским столом восседала покойная Крупская: на ней была странная, похожая на чешую зеленая кофта, большие груди растеклись по гладкому камню, выпученные глаза неприязненно глядели на учеников. Даниил сидел впереди и не видел других, но знал, что они есть у него за спиной. Крупская спрашивала урок: кажется, задавали выучить наизусть какое-то стихотворение, и все по очереди декламировали каждый по одной строчке. Настала его очередь, и он забыл нужный ответ, стал вспоминать его, долго, мучительно, и все же ответил – да, ответил: «К сиськам твоим дружно мы припадем», вот что он сказал. И вот почему проснулся.

Его разбудил тихий звук собственного голоса, бормочущего сквозь сон.

– К сиськам твоим дружно мы припадем.

Ему стало жутко, да так, что захотелось разбудить Андрея. Все закончилось, сказал он себе. Все уже в прошлом. Мамочку перестали кормить, как и советовал Аркадий Леонидович, главным образом потому, что просто некому стало это делать. И ничего страшного не случилось: ни кошмарных снов, ни видений. Все действительно кончилось.

Тогда почему ему это снится?

Дурацкая строчка прицепилась, как навязчивая мелодия. Удивительно, но Даниил забыл ее продолжение. Там должно быть еще что-то в конце, какая-то последняя, главная фраза. Он попытался было вспомнить, но тут же перепугался и остановил себя: нет. Хватит. Хорошо бы забыть и то, что еще держалось в памяти.

Сон не шел. Даниил смотрел на мелькающие за окном тени, возникающие и тут же исчезающие снова огни, поблескивающие во тьме ленты узких речушек и лужицы болот на неуютных пустошах. Колеса продолжали отбивать монотонные ритмы: па-па-па-памм, па-па-па-памм – как неутомимые потусторонние барабаны; вагон покачивался и поскрипывал, аккомпанируя гулким ритмам вместе с тоненьким звоном стаканов, с басовитым раскатистым храпом, с дыханием локомотива, а удары колес сливались с поднимающимся навстречу подземным гулом, воем ветра, снами, мыслями и голосами людей в потерявшихся среди леса деревнях и лежащих в тени городах, и все это сливалось и складывалось в слова, повторяющиеся, как настойчивая молитва.

Желаний любых исполнения ждем.

Северосумск, 2015.