Финальный аккорд - читать онлайн книгу. Автор: Кевин Алан Милн cтр.№ 51

После всего, что я пережил в Маутхаузене, я считал, что ручка от двери не представляла собой ничего особенного, и, конечно, мне не хотелось, чтобы она досталась капитану Рейнольдсу, поэтому я спрятал ее.

Единственное место, куда я был уверен, что он не заглянет, было внутри полого корпуса гитары Карла. Я аккуратно размотал струны с колков, примотал изоляционной лентой ручку Гитлера в самой глубокой части полости, а затем вернул струны на место.

Как и ожидалось, никто ее не нашел.

Дедушка замолчал, и на минуту в палате воцарилась тишина. Возможно, он собирался с мыслями. Я представил старую гитару, вспоминая до мельчайших подробностей каждую царапинку на ее теле и свои ощущения, когда я дотрагивался пальцами до ее струн. Я имел ее при себе на протяжении многих лет, и ни разу даже не подумал, через что пришлось пройти этой вещи за время своего существования, а еще меньше, что внутри ее могло что-то скрываться. Я не мог не подумать о том, что в ней по-прежнему спрятана старая дверная ручка. Дедушка кашлянул пару раз, чтобы прочистить горло, затем закончил подробный рассказ о своих испытаниях.

Мы пробыли в «Орлином гнезде» почти целую неделю. Для многих из нас это было похоже на заслуженный отдых. Мы были на вершине мира, в буквальном смысле. Мы ничего не делали, лишь наслаждались видом и писали письма домой. Ближе к концу недели мы получили донесение, что нацистские бастионы рушатся по всей Германии и Австрии. Маутхаузен тоже значился в списке.

Я тут же подумал про Карла. Несмотря на то, что меня совсем не прельщала мысль вернуться в то место, где я находился в плену, я должен был узнать о судьбе друга. С разрешения отзывчивого заместителя командира полка мне позволили взять джип и еще двух пехотинцев, чтобы быстро смотаться туда и обратно в Линц. Но только при условии, что мы будем двигаться по основным дорогам, которые, как считалось, находились под контролем союзнических войск.

По дороге нас с полдюжины раз останавливали для допроса свои же войска. В результате поездка заняла почти весь день, хотя мы должны были доехать до места за три или четыре часа.

Когда мы, наконец, прибыли в Маутхаузен, у меня мурашки пробежали по спине, когда я увидел развевающийся американский флаг, но лагерь все еще представлял собой чудовищное зрелище. Я узнал некоторых из бывших заключенных, которые слонялись в рваных робах, но не увидел никого из моего бывшего барака. Недавно освобожденные заключенные были рады свободе. Но их физическое состояние было плохим, а радость горькой. У некоторых из них желудки настолько сократились, что они почти ничего не могли есть, хотя еды теперь было в изобилии.

Большая часть гитлеровских СС спаслись бегством перед вступлением американских войск. Те, кому это не удалось, были задержаны и находились в одном из бараков под постоянным наблюдением. Среди них был отец Карла, Оскар.

– А, американский шпион, который сбежал, – сказал он, когда увидел меня. – У меня отличная память на лица.

Я хотел ударить его.

– Где Карл? – потребовал я. – Что произошло с вашим сыном?

Его лицо побагровело.

– У меня нет сына, – вызывающе прошипел он на немецком, а потом плюнул мне в лицо. – Трусливый мальчик по имени Карл, должно быть, нагулянный, ибо не может быть, чтобы он был от меня. Он был такой же свиньей, как и ты.

– Где он? – снова спросил я, сдерживая себя изо всех сил.

Оскар лукаво улыбнулся, как мог бы любой другой человек, а потом нервно засмеялся и сказал:

– Наверное, прячется, как и положено трусу, каковым он и является. – Он сделал паузу и плюнул мне в ноги. – Оставь меня. Я устал разговаривать со свиньей.

Позже вечером я наткнулся на Элизабет Рихтер. Она помогала нескольким маленьким детям, которые потеряли своих родителей. Элизабет питалась лучше, чем большинство заключенных. Ее отправили убираться в доме одной семьи в городе Маутхаузен, где, находясь под менее строгим надзором, у нее была возможность каждый день поддерживать свои силы, доедая объедки за хозяевами.

Когда она увидела меня, то слегка улыбнулась.

– Вы сделали это, – прошептала она. – Слава Богу, что вы сделали это!

Прошло почти четыре месяца, когда я последний раз видел Элизабет в лагере, но чувство вины за то, что случилось с ней и ее семьей из-за моих действий, было таким же свежим и реальным, как в тот день, когда я видел, как Оскар утопил Арлу и Алоизу. Увидев ее, я…

Дедушка становился все более зажатым. Раньше я его таким не видел. Я не мог рассмотреть его лица, но я слышал слезы в его голосе и предположил, что его щеки становятся влажными.

– Я… разрыдался. Я сказал:

– Мне так жаль, Элизабет! Если бы не я, для вас все могло бы сложиться совсем по-другому. Простите… я ужасно сожалею.

Она отошла на несколько шагов от детей и приложила палец к губам.

– Тссс, – тихо сказала она. – Вам не стоит извиняться за то, что вам неподвластно.

– Но я привел их прямо к вам. Это была моя вина! Я клянусь, впрочем, если бы я знал, что подвергаю вас опасности…

Она сочувственно улыбнулась.

– Если вы настаиваете на своей вине, то я вижу только один выход.

Я спросил, что она имеет в виду, и она сказала:

– Это.

Элизабет выпрямилась и максимально мягким голосом произнесла:

– Я прощаю вас.

Теперь дедушка плакал без тени смущения. Я ясно представил, как слезы катятся по складкам и морщинам его много повидавшего лица и капают на деревянную коробку, стоявшую у его ног.

– Я прощаю вас, – повторил он с еще большим усилием. – До сегодняшнего дня, – сказал он, выговаривая каждое слово с особой тщательностью, словно приказывая мне сосредоточиться, – эти слова остаются для меня, несомненно, самыми дорогими в моей жизни. По большому счету, я думаю, что они спасли мне жизнь так же, как это сделал Карл.

На следующее утро после завтрака меня позвали в барак, где находились задержанные немецкие солдаты. Дежурный офицер сообщил, что Оскар хочет со мной разговаривать.

– Ага, шпион возвращается, – сказал он, когда я вошел в барак.

– Что вам надо? – огрызнулся я, стараясь не встречаться с его злобным взглядом.

– Просто быть услышанным, мой юный американский друг, – произнес он.

Я сказал, что мы кто угодно, только не друзья.

– Нет? – спросил он. – Но вы были другом Карла, не так ли?

Я ответил, что я был и горжусь этим.

– Хорошо, – сказал он. – Тогда вам понравится то, что я сейчас скажу. Лежа в постели прошлой ночью, я обдумывал наш разговор и понял, что мне следовало вчера быть более откровенным. Из всех остальных вы более всего заслуживаете узнать, что стало с Карлом.

– В связи с чем такая внутренняя перемена? – уточнил я.