О людях и ангелах (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Павел Крусанов cтр.№ 141

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - О людях и ангелах (сборник) | Автор книги - Павел Крусанов

Cтраница 141
читать онлайн книги бесплатно

И только тут вещий глас разразился новостями. Прослушав донесения, Князь перестроился на другую волну. Потом на следующую. Везде было одно и то же.

«…Нараставшая в последние недели напряжённость в регионе перешла в горячую фазу – китайские войска пересекли границу суверенной Монголии и по четырём направлениям двигаются к Урге…»

«…Духи Великого хурала требуют срочного созыва Комитета безопасности Содружества наций; одновременно оглашено обращение от имени Великого хурала к России с просьбой об оказании срочной военной помощи…»

«…Главный дух Франции публично осудил китайское вторжение; французские студенты, вооружённые бунчуками, громят посольство Китая в Париже…»

«…Организованное противодействие китайской агрессии со стороны регулярных монгольских туменов практически сломлено…»

«…Содружество наций, воздерживаясь от официальных заявлений в ожидании развития событий, объявило о созыве чрезвычайного заседания Комитета безопасности…»

«…Отдельные очаги сопротивления в районе Кобдо, Улясутая и на севере Монголии всё ещё сдерживают продвижение колонн захватчиков…»

«…Вашингтон объявил эмбарго на ввоз китайских игрушек, электроники и традиционных изделий из шёлка, также введён запрет на перевод с территории Североамериканских Штатов в Китай валютных средств и их эквивалентов…»

«…Ожесточённые бои идут в самой Урге – в центре и в районе мясокомбината…»

«…Правозащитные организации Германии призывают немцев отказаться от посещения китайских ресторанов, китайских цирков и покупки для своих домашних питомцев кормов китайского производства…»

«…Китай в официальном заявлении предлагает правительствам стран – участниц Содружества наций рассматривать свои действия как модерирование процесса естественного слияния Внутренней Монголии с Монголией внешней, который без участия китайских вооружённых сил принял бы взрывной, неуправляемый характер…»

«…Дворец Великого хурала в Урге обстреливают китайские танки – отбита третья попытка штурма…»

«…В связи с приграничным инцидентом, повлекшим гибель русского сторожевого дирижабля со всей командой, а также в соответствии с договором о добрососедстве и взаимовыручке, действующим между Россией и Монголией уже полвека, кочевая Русская империя объявила Пекину ультиматум: если в течение восемнадцати часов боевые действия не будут остановлены, китайские войска не удалены из Монголии и не отведены из Синьцзяна и от пограничных берегов Аргуни и Амура, Россия оставляет за собой право прокочевать от своих юго-восточных границ до Южно-Китайского моря…»

Вот такие вести.

«Войны бояться – в солдатики не играть», – говорил Князь и был, конечно, прав. Но ощутимое покалывание электрических разрядов, тут и там пробивавших сгустившуюся грозовую атмосферу, не могло остаться незамеченным и не взволновать нашу кровь. В новых обстоятельствах, прежде чем покинуть лагерь, нам требовалось напутствие Брахмана. Лавина сорвалась, сила её была неудержима – все это чувствовали. Нарастающая мощь обрушившихся под уклон событий на ходу меняла конфигурацию мира – насколько это отразится на наших планах?

Брахман уединился за старой ветлой и, осуществляя связь с третьим небом, впал в состояние приёма. Пока он внимал стихиям, пока ловил чутким и отлаженным инструментом познания эфирные трепеты и токи обжигающих энергий, Мать-Ольха с Нестором успели вымыть котелок и столовые приборы, мы с Князем и Одихмантием – удалить следы нашего присутствия в виде пустых консервных банок, одноразовых тарелок и прочей чепухи, а Рыбак впрок добыл из чернозёма добрую жестянку червей.

Выси совсем помрачнели, и в них заворочался какой-то гул, будто за облаками катался на небесных ухабах далёкий гром.

– Это Жёлтый Зверь, – сказал вернувшийся Брахман. – Это он выбил ключ-камень, державший гору. И гора рухнула. Но самого его уже там нет.

– И куда нам теперь? – моргнул Одихмантий с таким видом, будто был уверен, что его водят за нос, испытывая в нём силу и глубину позитивистской веры.

– Вперёд. – Брахман махнул рукой в сторону, где, как мне казалось, располагался юг. – Я услышал его – он оставляет в тонких полях шлейф завихрений, как реактивный самолёт – инверсионный след. Я нащупал пульсацию его жизни, но сознание его тускло – там пусто, войдя туда – слепнешь. Такое впечатление, словно он обрушил мир случайно и совершенно не осведомлён о своей миссии.

– Стыдно признаться, – со вздохом признался я, – но я тоже не осведомлён о своей миссии.

Исповедание моё стая обошла молчанием.

– И вот ещё… – Брахман замялся, точно заново взвешивал на аптекарских весах недавние ощущения.

– Что? – Князь в нетерпении залил остатками кипятка из чайника угли костра – порыв ветра подхватил и вмиг унёс взметнувшееся облако пара и пепла.

– Я услышал его. И возможно, он услышал меня.

– Постой, – Нестор уже держал наготове Большую тетрадь, – а миссия-то в чём? Та, о которой он не осведомлён?

– Видишь ли, – Брахман запустил сверкнувший взгляд в хмурую даль, – мир людей, как и всё на свете ставший для человека объектом исследования, относится к разряду тех вещей, изучение которых их, эти вещи, губит. Насколько невольно, настолько и неизбежно. Так ребёнок ломает куклу, чтобы узнать, каким образом она говорит «мама». В нечто целое людей связывают общие иллюзии – именно на этой основе покоятся как великие, так и малые здания народов и цивилизаций. Они, эти связующие иллюзии, главная драгоценность человеческих сообществ, обеспечивающая их долгосрочную устойчивость. Поэтому они не подлежат сомнению. В конце концов, именно устойчивость человеческих сообществ позволяет индивидам внутри их чувствовать свою приобщённость к чему-то многократно превосходящему значением и протяжённостью их собственную жизнь. Без этой связи с призрачной вечностью человеку не устоять перед равнодушной мощью космического пузыря, перед холодом забвения, которым дышит Вселенная. Однако, влекомый своим порочным любопытством, человек сам лишает себя спасительной анестезии и отравляет собственное лекарство – исследуя эту спайку, эти цементирующие иллюзии, разлагая их, объясняя их природу и функцию, тем самым он развенчивает их, снимает покров сакральности, и фундамент его мира расползается – земля уходит из-под ног. В зоопарке реальности, где царят голая материя и рациональность, извлечённый из своей просторной, дремучей, дикой грёзы, человек не живёт. Мир людей, каким мы его знаем, умирает, точно препарированная в научных целях экзотическая птица. Не думаю, что Вседержителя это радует. В каком-то смысле, щёлкая человека по носу, Жёлтый Зверь спасает человека, отправляя его обратно в лоно традиции. А мы…

– А мы хотим щёлкнуть по носу его: мол, это наше несравненное право – самим выбирать свою смерть, – не удержался Князь от романтической цитаты.

– Приблизительно так, – без воодушевления согласился Брахман. – Хотя то, что мы стараемся удержать, – это именно наши грёзы.

И тут ослепительная молния впилась в берег с таким оглушающим треском, с каким, должно быть, ломается о голову дюймовая доска. Никакой дистанции между вспышкой и звуком. Нас всех словно пригнуло ударом к земле. По коже пробежали электрические мурашки. Нестор выронил из рук Большую тетрадь, и та быстро зашуршала на ветру страницами, выбалтывая доверенную ей Историю. Венчик белого пуха на голове Одихмантия царственно поднялся дыбом. Рыбак, одной рукой запахнув на груди разгрузочный жилет, другой трижды положил на себя животворящий крест. Мать-Ольха вонзила полный ужаса взгляд в дымящуюся расколотую иву… Мы и сообразить ничего не успели, а молнии уже били вокруг одна за другой, словно какой-то скорострельный небесный молниемёт вколачивал их в землю и воду, исполняя приговор вышнего судии: истребить. Всё потонуло в грохоте и хрусте канонады. При этом тучи выбрасывали из себя только огонь и гром, дождя не проронив ни капли.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению