Убийство в Брайтуэлле - читать онлайн книгу. Автор: Эшли Уивер cтр.№ 51

– Вечером, когда арестовали Джила, я приняла две таблетки аспирина из этого пузырька и сразу же уснула. А утром была какая-то вареная. Я практически уверена, что тут не аспирин. Понимаю, звучит дико, но…

– Почему вы раньше не рассказали, миссис Эймс? – перебил меня инспектор.

Он перестал сдерживаться, и я почувствовала себя, как нашкодившая школьница перед строгим учителем.

– Право, я просто забыла. Тогда это казалось довольно абсурдным. У меня возникло лишь смутное подозрение, но теперь…

– Там еще остались таблетки?

– Да, несколько.

Джонс протянул руку, и я передала ему пузырек. Инспектор бросил его в карман.

– Я отдам их на анализ. Может, это не так уж и абсурдно, как вы полагаете.

– Но зачем кому-то меня травить? Какой смысл?

– На данный момент, миссис Эймс, довольно много деталей кажутся бессмысленными, однако постепенно они начинают утрачивать качество, – заметил инспектор.

После этого до самой больницы мы молчали. Когда я хотела выйти из машины, инспектор движением руки остановил меня.

– И последнее, миссис Эймс. – Выражение его лица по-прежнему было дружелюбным, но твердость взгляда и категоричность тона свидетельствовали о том, что сейчас он даст мне указания, которые подлежат неукоснительному исполнению. – До сих пор я был… великодушен, скажем так, поскольку вы мне симпатичны, к тому же, если честно, мое руководство косо смотрит на применение строгих мер к обеспеченным людям со связями за незначительные правонарушения. Но позвольте вас предупредить. Если вы или ваш муж еще раз решитесь на какие-то самостоятельные действия, я без колебаний приму необходимые меры для обеспечения как вашей безопасности, так и успеха расследования. Повториться это не может. Я ясно выразился?

– Кристально, инспектор.

Джонс прошел к миссис Хэмильтон, велев мне подождать. Понимая, что меня не пустят, я уселась в приемной. Но поскольку терпение не входит в число моих основных добродетелей, вскоре вскочила и принялась осматривать здание. Больница была чистая, тихая, с длинными белыми коридорами. Запах моря смешивался с довольно едким запахом дезинфицирующих средств. Здесь было спокойно, как будто на море люди болеют редко. Только вот, кажется, это не относится к «Брайтуэллу». «Мрут как мухи», по лаконичному и справедливому, хотя и не самому, мягко говоря, уважительному выражению Майло.

После смерти Хэмильтона представлялось невероятным, что Оливия Хендерсон может иметь какое-то отношение к убийствам, и тем не менее я хотела с ней поговорить. На мой взгляд, момент был подходящий. Подойдя к стойке, за которой сидела крупная строгая женщина, я спросила:

– Могу я пройти к Оливии Хендерсон?

Она без выражения посмотрела на меня и резко ответила:

– По распоряжению врача к мисс Хендерсон сегодня больше не допускаются посетители.

– Но я всего на минутку. Самочувствие ей, конечно же, позволит.

– Мисс Хендерсон взволновал первый посетитель, и врач отдал особое распоряжение сегодня к ней больше никого не пускать.

Я насторожилась:

– Какой посетитель?

– Я не вправе разглашать эти сведения. Могу только сказать, что в настоящее время мисс Хендерсон находится под строгим медицинским наблюдением и ей не позволено никого принимать.

Женщина снова занялась бумагами на столе. Я поняла, что разговор окончен, и, теряясь в догадках, отошла от стойки. Кто сегодня был у Оливии? Скорее всего, кто-то из постояльцев «Брайтуэлла». Что же ее разволновало? Все это крайне таинственно. Ненадолго я задумалась, а не пробраться ли тайком в ее палату, но в ушах еще звучали слова инспектора. Мне сразу стало ясно, что это не пустые угрозы, а перспектива оказаться в сырой темной камере не очень привлекала.

В приемной как-то вдруг стало душно, и я вышла на улицу. Ветер усилился, но на ярко-синем, испещренном легкими белыми облачками небе ярко светило солнце. Видневшиеся в отдалении тучи, похоже, приближались не очень быстро. Если и будет дождь, то, вероятно, только к вечеру.

Больница стояла на берегу, и на несколько минут, глядя на море, я предалась покою. Затем мой взгляд привлекла соседняя деревня. Издали она показалась очень симпатичной. Инспектор Джонс наверняка сообщит мне, когда миссис Хэмильтон придет в себя, а пока можно прогуляться и немного успокоить нервы.

До деревни я дошла за пару минут и, глазея на витрины, походила по улицам. Посреди местных жителей и отдыхающих я почти забыла о всех тех ужасах, что случились за последнюю неделю. Почти.

Мое внимание привлекла уютная лавка старьевщика, и я засмотрелась на полки, заставленные безделушками – от дешевых гипсовых бюстиков до чудесного фарфора. На глаза попалась пара золотых запонок с выгравированной буквой «Э», и, подчинившись внезапному импульсу, я их купила, решив, что Майло они должны понравиться.

Выйдя из лавки, я вдруг увидела, как в конце улицы из какого-то магазинчика выходят мистер и миссис Роджерс. Они удалялись от меня быстрым шагом. Я окликнула их, но, видимо, увлеченные разговором, они меня не услышали, сразу сели в машину и уехали.

На обратном пути в больницу я обратила внимание на дом, откуда вышли Роджерсы. Это была аптека. Меня вдруг осенило, я остановилась у входа и, чуть помедлив, зашла внутрь. В знак приветствия звякнул маленький колокольчик. Единственная за прилавком продавщица с приятным круглым лицом и огненно-рыжими волосами широко мне улыбнулась:

– Здравствуйте, мисс. Могу я вам чем-то помочь?

– Я только что видела, как отсюда вышли мои друзья, – объяснила я, – но не догнала их, они уехали. Мы живем в «Брайтуэлле». Думаю, они вряд ли купили мне аспирин. Скорее всего, забыли.

– Да, мисс, они не покупали аспирин.

Еще не очень зная, куда вывернуть, я небрежно сказала:

– Наверно, запаслись снотворным.

– Да, мисс. Леди потеряла свое.

Мне удалось сохранить на лице невозмутимое выражение, но мысли заметались. Зачем Роджерсам покупать снотворное сразу после того, как была отравлена миссис Хэмильтон? Они, конечно, уже знали о смерти Хэмильтона. Интересный момент для похода в аптеку.

Я купила пузырек аспирина взамен того, что отдала инспектору. Ситуация не прояснялась, а только все больше запутывалась. Но одно несомненно: по «Брайтуэллу» гуляет достаточное количество снотворного, чтобы разделаться со всеми нами. И пока аптекарша что-то приветливо щебетала, я приняла решение отныне очень внимательно относиться к тому, что ем и пью.

Я вернулась в больницу, погруженная в глубокие раздумья. Неприветливая женщина за стойкой сказала мне, что инспектор еще не появлялся, и я снова уселась ждать. В голове роились самые неприятные мысли. Если кто-то собирался меня убить, предварительно опоив, то как же мне повезло, что Майло решил провести ту ночь у меня. Но все-таки я никак не могла понять, зачем кому-то меня убивать. Я не имела ко всей этой истории практически никакого отношения. Если тут действительно замешаны Роджерсы, чем, ради всего святого, я могла им помешать? Ни одно мало-мальски разумное основание не приходило в голову. И когда подошел инспектор Джонс, нервы были уже на пределе. Правда, несмотря на нервозность, я тут же заметила, что он необычно мрачен, и встала, приготовившись к худшему.