Дивизия особого назначения. Пограничники бывшими не бывают! - читать онлайн книгу. Автор: Фарход Хабибов cтр.№ 53

– Прошу извинения, товарищ Бернхардт, но как вы оказались в лесу и без оружия?

– Меня хотели арестовать за пропаганду против рейха, мы ж коммунисты не можем спокойно существовать, ищем трудности, я вынужден был бежать от трибунала, вовремя меня предупредил лейтенант Цапфер, он ко мне как к отцу относился. Увы, на фронт я не попал, все по тылам, а то бы давно перешел на сторону своих братьев-большевиков.

– Прошу еще раз прощения. Артюхов, скажи там, чтобы товарищу принесли поесть.

Через минут пятнадцать старшина (по должности, по званию он сержант, настоящий старшина же оружейником оказался) принес поесть товарищу немцу, и видно было, что его распирало любопытство, раньше командир кормил немцев штыками да пулями, максимум гранатами. А что ж это за немец, если его просят накормить, причем едой.

Пока Бернхардт ел, я вышел поболтать с другими командирами.

– Товарищи командиры, наши пушкари привели к нам заслуженного немца, – говорю я напыщенно, как на всяких ток-шоу говорит Ксюша Собачк, ну или как ПростоФиля Киргоров.

– И чем же этот фашист так заслужен? – спрашивает, кривясь, Кравцов.

– Он командиром роты Красной Армии во время гражданской был, и не фашист он, а коммунист, причем у него стаж в партии старше всего тебя. За просоветскую пропаганду его чуть ихняя гестапа не схватила, и он бежал, а куда ему бежать? Правильно, не в Гондурас, а к красным, то есть к нам, вот он и пришел. Не сметь о нем говорить плохо, товарищ лейтенант.

– Если все это правда, то он нам очень нужен, – рассуждает военврач, – он с немцами говорить будет на их языке. Главное, чтобы в свое подразделение не попал, а формы у нас хоть завались, даже гауптманская есть.

В это время Шлюпке выходит к нам, командиры оглядывают его.

– Товарищ офицер, какие будут распоряжения? – спрашивает у меня Шлюпке.

– Товарищ Шлюпке, у нас нет офицеров, у нас командиры, – отвечаю я.

– Простите, товарищ командир, привычка.

– Нет, товарищ Шлюпке, ничего, это не страшно, я, кстати, Виталий Игоревич Любимов, старший лейтенант, пограничник. Это Абдиев, командир бронетанкового взвода, это Гогнидзе командир минометно-артиллерийской батареи, это Прибылов, командир саперного взвода, это командир особого взвода танкистов Ивашин, а это целый капитан НКВД Елисеев (он же лейтенант НКГБ).

Немец с каждым раскланивался и представлялся:

– Бернхардт Шлюпке, бывший гауптман у кайзера Вильгельма и бывший комроты в Красной Армии.

Потом, повернувшись к Абдиеву, он спросил:

– Вы азербайджанец?

– Нет, я казах, а откуда вы знаете азербайджанцев?

– В Гражданской пришлось повоевать в Кавказе, имя у вас похоже.

– Ладно, товарищи командиры, идите к своим подразделениям, займитесь обучением бойцов.

И командиры разошлись по своим делам, а я решил поговорить с Шлюпке наедине.

– Герр Шлюпке, мне надо рассказать о том, кто мы и как тут оказались.

– Буду рад услышать, герр Любимов.

– Мы остатки разбитых частей Красной Армии, сбежали всей толпой из вашего, ну немецкого плена.

– Простите, товарищ Любимов, но немецкий народ и Гитлер с его нацистами, это разные вещи, много немцев сражалось в Испании против франкистов. Их всех потом Гитлер по возвращении пересажал в тюрьмы. Карл Маркс, Карл Либкнехт, Эрнст Тельман и Роза Люксембург тоже немцы. Поэтому вы были не в нашем, не в немецком плену, а в нацистском плену у Гитлера.

– Вы правы, товарищ Бернхардт, простите. Так вот, нам не хватает знания немецкого языка и реалий Вермахта для более успешных действий против немецкой, простите нацистской армии. У нас только один знаток языка, его катастрофически мало. Поможете ли вы нам в этом?

– Да, конечно, но только у меня условие: в наших немецких ребят я стрелять не буду, в Вермахт, а вот в SS буду стрелять обязательно. И помогать советами, и знанием языка тоже.

– Тогда рад приветствовать вас в рядах Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Консультантом по Вермахту и SS. Вы должны сделать так, чтобы у немцев, простите, у нацистов, скажем, наша колонна в трофейной форме и с трофейным оружием не вызывала подозрений.

– Тогда давайте рассмотрим вашу технику, – предложил Шлюпке, и я с ним пошел смотреть технику.

– У вас сразу видно, что техника захвачена у разных частей, видите вот эти знаки, это тактические знаки. И когда в одной части они разные, то сразу понятно, что это не орднунг, а это подозрительно. У нас ведь орднунг, тотальный порядок, и потому в одной части все знаки должны быть одинаковые, да, по-моему, в любой армии так, и в РККА тоже. Тем более вы умудряетесь нанести тактический знак мотоцикла из пехотных частей на танк, а это не очень гут.

– Черт, вы правы, Бернхардт, как вас по батюшке?

– Ульрихом звали.

– Вы правы Бернхардт Ульрихович, это серьезное упущение, вы посоветуете какой и где знак намалевать, наши ребята намалюют. А теперь пошли, Бернхардт Ульрихович, в хату, посидим, поговорим, я о многом хочу поговорить с вами.

– Хорошо, пошли.

И вот мы в хате, бойцы принесли чаю, нашего фирменного («то, что у фрицев» захватили, называется), и я неспешно начал базар.

– Уважаемый Бернхардт Ульрихович.

– Любимов, можно просто Бернхардт, или герр Шлюпке, зачем усложнять.

– Хорошо Бернхардт, у меня самый главный вопрос, почему наша армия разгромлена, почему РККА отступает? Кстати, можно и нужно просто Виталий.

– Ну, этому много причин, первая – это то, что вы не были готовы к войне, просто не были и все. Второе – отсутствие информации и координации, например, одна дивизия понятия не имеет, что происходит на территории соседней дивизии. Недавно в моей части говорили об н-ской дивизии, которая 22–23 июня, не только не отступила, но и потеснила войска Вермахта аж на 20 км в глубь Польши. А соседи в это время драпанули километров на 15–30. И эту дивизию, обойдя ее по флангам по территории соседей, ударили во фланг и с тылу, добавили артиллерией, авиацией, и все – дивизии нет.

Все погибли, никто не сдался, если бы все так воевали, то Вермахт щас отбивался бы где-то в Польше, если не в Восточной Пруссии. Следующее – это отсутствие связи и взаимодействия родов войск. Танки плохо взаимодействуют с пехотой, артиллерия с авиацией, в результате у Вермахта много пленных, и очень много техники. И какой техники, ни один танк Вермахта не сможет сравниться ни с «КВ», ни с «Т-34», ни даже с «БТ-7». Я, конечно же, об однотипных танках. Конечно же «Т-III» сильнее «БТ-7», но у них категории разные. Следующее – это недооценка противника, вон возьмите Зимнюю войну, недооценили финнов, в результате тысячи потерь, знаете, как в рейхе смеялись над вами, а мне было очень больно. Ну и главное, в РККА плохо поставлены разведка, управление ну и координация. Гитлеровцы собирают ударный кулак и бьют на узком участке фронта, прорывают фронт и быстро заполняют войсками прорыв, причем подвижными соединениями, а не матушкой инфантерией. При этом охватывают спокойно ждущие нападение с фронта красные дивизии, и уже потом громят отрезанные от путей сообщения войска. Ничего заумного или гениального, просто точная разведка, правильное управление войсками и абсолютная координация, как между разными частями, так и между разными родами войск. Ну и главное, инициатива стратегическая, да и тактическая, пока на стороне Гитлера, Сталину приходится только затыкать дыры, а тут никаких резервов не хватит.