Дивизия особого назначения. Пограничники бывшими не бывают! - читать онлайн книгу. Автор: Фарход Хабибов cтр.№ 4

– Ты кто, боец?

– Красноармеец Василь Тыгнырядно.

– А я кто?

– Как кто? Старший лейтенант Любимов.

– Слышь, Василь, а число сегодня какое?

– Так двадцать четвертое июня, второй день немец прет… Вчера вечером вы с группой пограничников вышли к нашему батальону… с самой границы, видать, шли… а у нас комроты-три [5] убило… ну, и комбат, как старший по званию, вам приказал принять третью роту… а теперь… роты нет… да и батальона… тоже…

По грязным щекам Василия, оставляя отчетливые светлые дорожки, прокатились слезы – ровно две штуки. Это я так подумал почему-то: «ровно две штуки – и все».

Я тупо сел… Домечтался, блин! Вот тебе – Белоруссия (или Украина?) образца 1941 [6] года: бери и жри ее! Мне это видится в непонятном состоянии? Или я реально попал в 24 июня 1941 года?

– Васек, ущипни меня.

Васек подошел и сделал какое-то ласкательное движение. Вроде дотронулся до меня, но уж как-то… Муха сядет – и то больше чувствуешь.

– Вам что, приказ непонятен?! Приказано ущипнуть командира, япона мать!

И вот тогда этот исполнительный сукин сын мне чуть бок не оторвал! Нет, блин, не снится! – от такой боли мертвый проснулся бы на фиг! Так ведь перед тем и по голове прилетало очень больно (что пулями, что прикладом), и в грудь фашик стрелял тоже – ого-го, без обезболивающего. Похоже, все-таки я в сорок первом! Домечтался, идиот! Дочитался книжек про попаданцев! И что я тут смогу сделать? Да ни хрена я не смогу! Очень хреново… Машуня осталась там, на берегу моря… а я тут…

Блин! Знал бы, что сюда попаду, я бы себе в голову схемы ППС [7] , ИС-2 [8] , Б-29 [9] (или как там амерский бомбоносец обзывался?), ядрен-батона и так далее, напихал бы. А так я только нарисовать могу ППС (ни разу не Рубенс и даже не чертежник!). Только вот нарисованный мною ППС ничем от МП-38 отличаться не будет. Короче, Иосифу Виссарионычу я как бензонасос от «Мерседеса W-210» нужен, ну или, вариант, как кресло от «Боинга-777». То есть на фиг не нужен.

– Товарищ старший лейтенант, давай…те уж немцев прибьем, да и пойдем от греха подальше в лес. А то маячим тут как три тополя на Плющихе (блин, это мне точно показалось, фильма еще не было!.. Или тогда так тоже говорили?).

Пытаюсь взять себя в руки, раз уж я теперь командир и аж цельный старлей:

– Хорошо, добьем. А как?

Боец долго не размышлял:

– Ну… сперва прикладом по кумполу, как без чувств будет, тогда или штыком или душите, а можно сразу, без нежностей, нож в грудину, и поминай как звали.

Я выбираю более культурный, что ли, вариант убивства, чтоб прирезать немцев, находясь в состоянии нестояния.

Синхронно опускаются приклады, глухой треск. Потом Василий достал нож и неспешно, как на бойне, одним ударом, предварительно нащупав нужное межребрие, сделал из «своего» немца труп. А мне боязно. На границе-то убивать как-то не довелось, да и потом по жизни бог миловал, никого (даже животных) не убивал, максимум как-то машиной лягуху слепешил. Так что на себя у меня надежды маловато.

– Красноармеец Тыгнырядно, – я сглотнул, подавляя рвоту, – ты это… давай, тем же макаром оприходуй и этого.

И Васек, так же по-крестьянски (как валушка или кабанчика), неторопливо и обыденно прирезал второго. Потом, уже вместе, очистили от барахла мертвых немцев, им-то теперь шмотье на фиг не нужно. А меня порадовало: трупаки шмонал уже почти без эмоций и даже на блевашки почему-то не тянуло. Вот так маньяками, наверное, и становятся… Это я себя успокаиваю таким черным юмором. А что? Помогает ведь. С другой стороны, к трупам я всегда спокойнее относился. Юрист все-таки, на курсе судебной медицины поход в морг на вскрытие обязательным был. А там для студентов-юристов патологоанатомы чаще или бомжей подбирали, или что-нибудь еще, не совсем свежее. Издевались, гады, на прочность проверяли. Еще и коржики при этом грызли, той же самой рукой держа коржик, сволочи…

Еще заметил, что слова в своих мыслях употребляю почти исключительно как на каком-нибудь отвязном форуме. Отчего бы это? Вроде в жизни так если и говорил, то в шутку и изредка… Хрен с ним, со своим изменившимся лексиконом попозже разберусь… Если будет у меня это самое «попозже»…

– Все, товарищ лейтенант, идемте по-за кустами к лесу, только метров через пятьдесят придется немного проползти.

Мы короткими перебежками преодолели кусты. И тут я опомнился: Васек держал карабин немецкий как положено (хороший солдат), да еще и патрон в ствол дослал, а я, как придурок (скорее лох), схватил свой как дубину – за ствол (и со стороны напоминал троглодита в охоте на мамонта). Образумившись, перехватил фашистское оружие нормально (да-а-а, это вам ни фига не «АКМ»!), да и патрон тоже дослал в ствол (не сразу, но дослал)…

Наконец кусты кончились. Блин! А до леса-то еще метров пятьдесят почти открытого пространства. Но, как говорится, дома и стены помогают, а раз пока тысяча девятьсот сорок первый, то я здесь совсем не гастарбайтер (хоть я и русак рязанско-оренбургский, но по гражданству таки гражданин Таджикистана), а самый настоящий представитель хозяев страны. Короче, нам не стены, нам трава помогла. И, скрываясь в траве, как два агрессивных червяка, мы доползли до леса. Затем еще чуток проползли, а там, вздохнув облегченно, рванули бегом.

Набегавшись до икоты (это не художественный, блин, образ, а злая проза жизни!), остановились у лесного родничка, тот журчал себе аполитично да пацифично. И журчаньем своим напевал какие-то свои неподходящие к текущему моменту песни о любви, лете, тепле и тому подобном прочем. А он нам, кстати, в качестве источника политинформации и не нужен был, зато воду поставлял вкусную и холодную. Хлебали лежа, как ужи, жадно, периодически кашляя. Пока икота не прошла. Ну, почти прошла. Напившись, мы до такой степени пришли в себя, что даже начали прихорашиваться. У меня, оказывается, в нагрудные карманы набилось горсти с две землицы, пришлось вернуть их матери-земле. Больше в одном кармане ничего не было, зато в другом нашлись документы старшего лейтенанта погранвойск НКВД Виталия Любимова. Офигеть, и не вставать плюс бесконечность! – Это же мои инициалы! Но у меня предков с такими анкетными данными не было, значит, это не мой предок. Дед мой на войне оказался лишь в сорок втором (возраст не позволял, он три раза бегал на войну, но, пока не стукнуло восемнадцать, не брали его). Зато потом он аж до пятидесятого года в Европах шатался – оккупационные войска. Рассказывал, что у меня там, в Европах, возможно, дядьки-тетьки незаконные есть. Немок понять можно, мужиков война выбила, а дед тогда молодой был, красивый, ордена-медали… – красавЕц, короче.