— А тебе всегда нужна победа?
Я встретила взгляд Родригеса, и он был обжигающим.
— Всегда. Ведь за нее получаешь приз.
Я непроизвольно сглотнула.
— Есть традиция, что везет тому, кто перед выходом получил благословление дамы сердца. Я — первый, пожелаешь удачи?
Мы стояли в проходе между рядами, многие смотрели на нас, но мне было все равно.
— И как желают удачи?
— Даря поцелуй. Конечно, мне неудобно просить тебя, но согласись, странно будет, если не моя девушка пожелает мне победить и вернуться живым-здоровым.
Я облизнула губы.
— Да-а… Это будет очень странно.
Не отрывая взгляда, я придвинулась ближе, заставила Калеба наклониться и прикоснулась к его губам, остро ощущая тепло его рук на своей талии. Это не был французский поцелуй и, тем не менее, я дрожала, все внутри меня дрожало.
— Удачи! — прошептала, отрываясь.
— После такого нельзя не победить, — подмигнул мне Родригес и скрылся в раздевалке.
А я взглядом нашла на трибунах своих, с жадностью наблюдавших эту сцену, и, вздохнув, направилась к ним. Мне даже приберегли место рядом с Евой. И я приятно удивилась, увидев на ее талии руку Марио.
— Бастион пал? — шепотом спросила я.
— Увы, я сопротивлялась как могла. Но этот коварный мужчина сделал ход конем.
Я вопросительно приподняла брови.
— Он сделал мне ребенка. А дети должны расти с отцом!
Марио, прекрасно слышавший наш разговор, улыбался, как кот, наевшийся сметаны.
— Умница! — подмигнула ему я.
— И ты на его стороне?!
— Увы! Он будет тебе хорошим мужем.
Ева, прищурившись, спросила:
— А сама ты, случаем, не беременна?
— Нет! — решительно мотнула я головой.
— Я начинаю понимать ваши с Калебом игры.
Желая уйти от опасной темы, я ничего не ответила и начала демонстративно осматривать зал. И тут же наткнулась на взгляд Каталины, что смотрела на руку Марио, лежащую на талии Евы. А взгляд у нее был убийственный, пропитанный ненавистью и гневом.
В голове мелькнула догадка, и я решила ее проверить.
— Марио, знаешь, а я вот думаю, отдавать нашей Лемнискату за тебя Еву или подумать?
Пара удивлённо на меня посмотрела.
— Ну… Ева некоторое время не сможет работать: беременность, декрет, все такое… Сможешь ли ты обеспечить семью?
Мужчина хмыкнул.
— Распорядителям в Лемнискату неплохо платят, но и без этого у меня есть доход. Я сын Рафаэля Гонсалеса, а у отца несколько нефтяных скважин и свой бизнес. Своего сына и его семью он, в случае чего, не оставит.
Я прикрыла глаза. Какая я дура, а ведь все оказалось таким простым!
Каталина — хищница, что пытается устроиться в жизни повыгоднее. И в свое время Марио показался ей более беспроблемным вариантом, чем Родригес, вот она и решила рискнуть. Скромный распорядитель из богатой семьи…
Но тут все мысли вылетели у меня из головы, ибо шоу началось. На арене оказались Калеб, а потом началось родео. Для меня все замерло, я неотрывно следила за каждым движением этой скотины и молилась, чтобы она не покалечила Родригеса.
В противном случае я прекрасно знаю, из кого сделаю шашлык!
Но творец победил, как, впрочем, и всегда, и не прошло и получаса, как он присоединился ко мне, обнял за талию и прижал к себе.
— Ты не будешь больше участвовать в соревнованиях?
— Бык, с которым я был на арене, самый сильный и свирепый, в дальнейшем участии я не вижу смысла. Если еще кто-то сегодня удержится на нем, то тогда мы поборемся. А пока я и так первый, — и творец указал на таблицу.
Я лишь облегченно вздохнула.
— Тем более, ты ведь переживаешь за меня? — лукаво спросил он.
— Конечно!
Мой взгляд то и дело останавливался на губах Калеба. Поцеловав их один раз, теперь я хотела повторения и даже чего-то большего.
— Вот, а я не хочу тебя волновать. Ведь тот факт, что я творец первой степени и какой-то бык не может меня убить, совсем не убеждает тебя в моей безопасности.
Бросив на Калеба недовольный взгляд, я снова вернулась к наблюдению за шоу. Творец только рассмеялся и принялся объяснять мне особенности происходящего на арене.
Как и предсказал Родригес, он оказался первым, но вместо ожидаемого награждения на арену внесли и начали разворачивать бассейн, который через несколько минут наполнился грязью.
Я в недоумении посмотрела на Калеба.
— Недавняя традиция, — объяснил он. — Ей всего лет тридцать. После победы над быками женщины сражаются в грязи, а победившая имеет право поцеловать выигравшего мужчину. Есть одно ограничение — он не должен быть женат. Организаторам не нужны проблемы.
А я сидела и осмысливала. То есть какая-то тетка будет целоваться с моим Калебом?!
— И у тебя нет права отказаться?
— Ну… Это же все несерьезно, да и я даже не помолвлен. Однако если ты не хочешь или тебе это неприятно, то я выставлю вместо себя замену.
Творец выжидательно смотрел на меня, а я едва не скрипела зубами. Признаться ему в том, что он мне небезразличен или позволить лобызать его посторонней тетке?
Провожая взглядом направляющую в раздевалку Каталину, спросила:
— А принимать участие может любая женщина?
— Да, если есть место. Число девушек должно соответствовать числу мужчин, постоянные спутницы участников имеют приоритет.
Решение было принято. Только маме не говорить, она меня не поймет. А я, наконец, осознала, что в любви и на войне все средства хороши.
— Не позволю Каталине победить. Да и какая мы тогда пара, если я буду спокойно смотреть, как ты целуешься со всеми? Помнишь наш уговор?
Сама не знаю, кого из нас двоих я убеждала.
— Будешь меня защищать? — серьезно спросил Калеб.
Я погладила его по щеке.
— Именно. Я не позволю ей тебя обидеть.
Направившись прочь, я уже не видела довольной улыбки, мелькнувшей на лице Калеба.
Борьба была примитивной. Жеребьевкой нас распределили по парам, всего предусматривалось три раунда. В первом мне предстояло драться с крупной, дородной женщиной килограмм под сто тридцать и ниже меня ростом.
Увидев ее в грязи, я сначала слегка перепугалась. Неужели ее можно ударить?
А потом противница открыла рот и нелицеприятно высказалась о моих родственниках и их родстве с животными. Тогда я поняла — можно.