Факультет прикладной магии. Простые вещи - читать онлайн книгу. Автор: Таис Сотер cтр.№ 105

К счастью, вовремя вернулся куда-то пропавший Петер и, заметив мой отчаянный взгляд, уволок за собой Рихтера.

— Что за отвратительный тип, — возмутился дядя Клеменс. — У тебя ужасные знакомые. Кстати, это не его я видел с тобой и бароном Шефнером в оперном театре? Он что, очередной твой ухажер?

— Нет, конечно, он знакомый Петера, его… наставник.

Мне повезло, что барон Гревениц еще хуже, чем я, отличал ложь от правды.

В зале постепенно начали появляться члены правительства, среди которых был и Гайне, к моему глубокому удовлетворению, пришедший без трости. Вскоре я увидела и Мартина Шефнера. Он зашел в зал вместе с худощавым моложавым мужчиной со смутно знакомым лицом. И когда сосед справа от меня упомянул его имя, я поняла, где я его видела. Его портрет довольно часто появлялся в газетах. Густав Тренк, канцлер Грейдора и глава правительства, не менее влиятельный, чем наш монарх. Я впервые видела его вживую. Впрочем, изучить главу правительства я не успела, так как наконец-то объявили о появлении самого императора.

Вид монарха меня несколько разочаровал. Это был невысокий и грузный старик, выглядевший на добрый десяток лет старше своих шестидесяти. Двигался он тяжело, опираясь на руку князя Котовского и довольно увлеченно что-то ему рассказывая. Следом за ними с каменным лицом следовал герцог Строгер, наследник бездетного императора. Или, возможно, бывший наследник.

Я вспомнила, что говорил мне Шефнер в последнюю нашу встречу. Сегодня император собирался наконец-то назначить официального своего преемника. И судя по всему, никакого сюрприза быть не должно. Монарх довольно ясно показал расположение к роанцу, сыну своей единственной сестры, хотя у герцога Строгера прав было изначально больше. Интересно, канцлер все же поддержал кандидатуру Котовского? Потому что если нет, то политическое будущее Грейдора едва ли было радужным.

Присев в положенном книксене, я украдкой посмотрела на придворных, пытаясь понять, как они восприняли столь явное расположение императора к Котовскому. Если кто и был недоволен ситуацией, то хорошо это скрывал. Даже канцлер выглядел более чем благодушно, будто подобное положение дел его нисколько не заботило.

Я перехватила взгляд Мартина Шефнера и несмело ему улыбнулась. Тот едва заметно мне кивнул. Он один из немногих знал, как для меня важен этот вечер, и пусть менталист не одобрял мою работу над артефактом для роанца, все же мне хотелось надеяться, что он поддерживает меня. Потому что его мнение о моем артефакте было для меня гораздо дороже, чем даже мнение самого монарха.

Торжества по поводу дня рождения императора должны были проходить в течение трех дней. Прием во дворце только открывал их. Помимо поздравлений от иностранных делегаций, высшей знати и торговых и ремесленных гильдий, должен был состояться ужин, а затем бал. После него обещали салют, но как бы я ни любила фейерверки, ради них не готова была вынести весь этот официоз. Может, удастся сбежать после ужина, сославшись на плохое самочувствие?

Мой дед не был беден или плохо образован, но предпочитал жить просто, да и манеры его были далеки от великосветских. И поэтому все здесь, во дворце, казалось мне фальшивым. Высокопарные слова, подобострастные лица, кокетливые ужимки. Будто все вокруг актеры, знающие сюжет и смысл спектакля, а я — случайно попавший на сцену зритель, пытающийся им подыграть. Я делала вид, что своя здесь. Интересно, есть ли здесь еще кто-то, столь же чуждый этому месту?

— Скучаешь?

Я дернулась, едва не вывалившись на ковровую дорожку, по которой уже шла первая делегация — роанцы, ближайшие союзники Грейдора на сегодняшний день.

— Мастер, не подкрадывайтесь ко мне так!

Я высвободила локоть, в который вцепился Рихтер, не дав мне упасть, и с тревогой посмотрела в сторону дяди. Но тот, кажется, не заметил, что алхимик вернулся.

— С такими нервами, как у тебя, нельзя работать в полиции.

— Я в полиции не работаю, а прохожу практику. Вы же мне не платите.

В отличие от СБ, от которой был небольшой, но все же доход. После всех измывательств Рихтера надо мной я вспоминала о конторе Шефнера с ностальгией. Там меня ценили и хвалили, и сам Шефнер по сравнению с моим нынешним наставником казался едва ли не ангелом.

— На тебя, драгоценная моя, не хватит никаких денег. Я слышал от Петера, что ты ободрала пана Котовского как липку.

— Петер, как всегда, преувеличивает. И кстати, где он?

— Убежал опять по делам, но успел мне рассказать кое-что интересное. Так что тебе не стоит зарекаться по поводу работы.

Я нахмурилась.

— Про что это вы?

— Позже расскажу. Или узнаешь от Мартина. Уверен, он будет рад воспользоваться этой возможностью в своих целях.

Отношение Рихтера к Шефнеру всегда ставило меня в тупик. Наверное, это можно было бы назвать странным подобием дружбы — если, конечно, она может существовать, когда друзья не видят друг друга неделями и месяцами. Но Рихтер регулярно интересовался, как дела у его старого приятеля, как и Шефнер, впрочем. При этом оба не упускали возможности вспомнить что-то забавное из прошлого друг друга. Ну откуда бы я еще узнала, как не от менталиста, что алхимик на первых курсах университета всякий раз заикался, когда заговаривал с девушками? И кто еще, кроме Рихтера, мог рассказать мне, что Мартин Шефнер, хладнокровный глава СБ, с трудом переносил вид крови, хотя и привык это скрывать?

Интересно, мы с Петером тоже когда-нибудь такими станем — почти чужими друг другу? Мне хотелось надеяться, что нет. В конце концов, мой дед вспоминал своего единственного друга, Абеларда Вагнера, еще в юности сбежавшего из Грейдора в Роан, с большой теплотой и любовью. Связь между ними сохранилась — они переписывались на протяжении почти тридцати лет. Да и сын Абеларда, Франциск, некоторое время жил в Грейдоре и хорошо ладил с моей матерью. Дед как-то обмолвился, что надеялся, что семьи Вернеров и Вагнеров породнятся. Но этого так и не случилось, так как моя мать встретила младшего сына барона Гревеница и увлеклась им, да и сын Абеларда вскоре женился. Зато Франциск Вагнер, будучи другом семьи, стал моим крестным. Я совсем его не помнила — он вернулся в Роан после эпидемии, и больше о нем ничего не было слышно, а вскоре прекратил писать и сам мастер Вагнер. Благодаря Котовскому я узнала, что Абелард умер несколько лет назад. Я написала своему крестному письмо с соболезнованиями по поводу смерти его отца, но ответа так и не получила. Что ж, где бы ни был сейчас Франциск Вагнер, надеюсь, у него все хорошо.

— О чем задумалась? — прошептал Рихтер мне на ухо. — Лучше посмотри, какие гости прибыли.

Я подняла взгляд и вздрогнула. Алертийцы. Внешне они были довольно похожи на лермийцев — почти такие же невысокие и смуглокожие. Давние союзники Грейдора и столь же давние враги. Почти непроизвольно я попятилась, желая спрятаться. Они пришли сюда не за мной, едва ли кто из этих алертийцев вообще знал меня в лицо. Но при мысли, что кто-то из этих людей мог участвовать в убийстве артефакторов и моем похищении, становилось тревожно. Будто чувствуя мой страх, один из делегации, седовласый грузный мужчина, посмотрел в мою сторону… Нет, в сторону Рихтера.