Зверь дышит - читать онлайн книгу. Автор: Николай Байтов cтр.№ 33

Взяли шмотки у подружек и попудрили носы. Ты не только с ней познакомишься, но и поможешь ей воплотиться. Тряпки и косметика — очень важные материалы воплощения. И одна из них надела даже чистые трусы. Ты уже помогала — читала её стихи в своей программе. — Она не пришла. Мы должны были встретиться в «Билингве», я тебе говорила. Она в последний момент позвонила, сказала, что плохо себя чувствует. А я так и знала. Не верила, что она придёт. Этого не могло быть, если в принципе. Иногда мне кажется, что это Ася Гольдштейн. — Но ты же слышала голос. — Ну и что? Можно попросить кого-нибудь сказать несколько слов по телефону. Голос хрипловатый. Не в этом дело. Ася не так вхожа в инет, хотя такая же мистификаторша… Нет, не она, конечно. Но что-то очень близкое: библиотечная бабулька в круглых очках. (Ох, Йо, дыхание от тебя заходится. — Байтов, ты влюбился? признавайся! — Нет, но… Просто я так закашлялся…) — Что же она тебе написала? — Вот смотри. —

Папку со стихами она достаёт из рюкзака. — Ой! — Что такое? — Там мышь, Байтов! — Ещё одна? — Приехала с нами. Путешественница! Что с ней делать? — Выпусти. — Прямо здесь? В столовой? — А что? Пусть бежит. — Куда ж ей здесь бежать? Нет, лучше на улице. — Тогда положи ей туда сырник. — Ну, пусть. Может, ей понравится. Сырники здесь — одна мука!..

Кладёт сырник, застёгивает рюкзак.

— Вот её письмо, — говорит С. — Прочитай.

Света, не грусти, освобождайся.

Пишет тебе Йовина, твоя верная поклонница.

Придумала для тебя заклинаньице, —

Будешь напевать всё время —

Станет легче, веселее:

Осатанели дерева:

их сосёт

месяц май.

Она такая дереза —

хоть тащи,

хоть толкай.

Она не хочет, Деррида,

выходить

за тебя.

А ты мужчина хоть куда:

«пуркуа»? —

да не «па»…

Она смотрит на меня. Я пожимаю плечами. — Ну и что ты думаешь? — Концовка не нравится. По-моему, смазана. Непонятно. А ты ей писала про Дерриду? — Нет. — Что же, она ясновидящая? Это она его называет Дерридой? — В том-то и дело. Я сама удивилась…

(Ох, Йо, дыханье ты перешибаешь моё!)

— И как это надо петь? — А ты не слышала у Сукачёва? «За окошком месяц май». — Может, и слышала. Не помню. — Ну, можно на мотив КВН, — то же самое:

Мы начинаем КВН —

для кого?

для чего?

Пусть не решить нам всех проблем

не решить

всех проблем,

но станет радостнее всем,

веселей

станет всем…

— Ты действительно собираешься это петь? — Попробую, — она смеётся, забирает у меня листок. — Давай вместе! Сейчас!

— Ну хорошо. — Я начинаю: «Осатанели дерева…» Она слабым голоском нетвёрдо следует, глядя в текст. Я её направляю. Студенты поднимают на нас глаза от тарелок. Но, не выразив ни интереса, ни удивления, снова опускают.

Сохранившиеся документы дают лишь скудные возможности для суждения о древней численности лосей.

Есть три существенных упоминания о лосях в русских летописях. Древнейшее из них находится в «Поучении» Владимира Мономаха, датировано 1096 годом и приводится в Лаврентьевской летописи. Великий князь описывает детям свои охотничьи подвиги и травмы: «А се труждахся ловы дея… со отцем ловил есмъ всяк зверь. А се в Чернигове деял есмь: конь диких своима рукама связал есмъ, в путах 10 и 20 живых конъ, а кроме того, иже по рови ездя имал есмь своима рукама те же кони дикие. Тура мя два метала на розех и с конем, олень мя один бол (бодал), а два лоси, один ногама топтал, а другой рогама бол, вепрь ми на бедре меч отъял, медведь ми у колена подклада укусил, лютый зверь скачил ко мне на бедры и конь со мною поверже». Кроме Чернигова упоминается город Туров. Позднее районом «ловов» несомненно были Переяславль, Киев, Минск и половецкие земли на левобережье, где часто (не менее 19 раз) Мономах бывал в походах. Очевидно также, что охотился он и в Суздальской земле, где во многих городах сидели его сыновья и внуки. Там до сих пор уцелели им заложенные (по преданию) церкви — например, церковь Спаса во Владимире.

В записи нет никаких указаний на обилие дичи, и можно лишь предполагать, что оно было велико, казалось извечным и поэтому не представляло интереса для летописца.

Второе упоминание о лосях относится ко времени Дмитрия Донского, именно к 1388 г. Находится оно в записках диакона Игнатия, служившего у епископа Михаила Смоленского и сопровождавшего вместе с ним митрополита Пимена в его третьем путешествии из Москвы в Константинополь. Древнейший текст этих записок находится в Никоновской летописи. — «И повеле митрополит Пимен Михаилу, Владыце Смоленскому, да Сергию архимандриту Спасскому и все каждо, аще кто хощет, писати сего путешествование все, како поидоша, и где что случися… мы же сия вся писахом». Пошли от Москвы 26 апреля нового стиля через Коломну, Переяславль Рязанский и 12 мая достигли верховьев Дона выше Чюр Михайловых, откуда поплыли на низ и 8 июня были в Азове, а 7 июля — в Византии. «Бысть же сие пустынное шествие печально и уныльниво: бяше бо пустыня зело всюду, не бе бо видети тамо ни что же, ни града, ни села; аще бо и бываша древле грады красны и нарочиты зело видением места, точию пустошь все и ненаселенно; ни где бо видети человека, точию пустыни вели и зверей множество: козы, лоси, волцы, лисицы, выдры, медведи, бобры и птицы: орлы, гуси, лебеди, журавли и прочая… Во второйж день речнаго плаванья (16.V н. ст.) минухом двереце Мечу и Сосну… в шестый же день (20.V н. ст.) приспехом до усть Воронежа реки». 30.V н. ст. ниже устья реки Медведицы путники встретили первых людей. То были татары. Про них Игнатий уже не пишет «множество», как про лосей, но подбирает более сильные выражения: «много зело, якож лист и якоже песок… Стада ж Татарские видехом толико множество, яко же ум превосходящь, овцы, козы, волы, верблюды, кони».

Много раз цитированное место со словами «зверей множество» прямо относится к верховьям Дона, выше устья Мечи и Сосны, т. е. к современным районам Епифани, Лебедяни и Задонска. Однако, судя по Игнатию, безлюдье, хоть и несколько, быть может, меньшее, было и в окско-донском междуречье, и в среднем течении Дона до устья Медведицы. Можно думать, что и там звери были в большом изобилии.

Последняя по времени запись о лосях находится в той же Никоновской летописи, в самостоятельном разделе, озаглавленном «Царственная Книга» и повествующем о Казанских походах Иоанна Грозного. В записи под 1552 годом рассказывается, как во время последнего похода, закончившегося взятием Казани, войско, шедшее от Коломны через Владимир, Муром и современный Арзамас к устью реки Алатыри, в дремучих Муромских лесах от Оки до Суры в изобилии встречало всякую дичь и особенно лосей, которыми и прокормилось всё «бесчисленное воинство» от Ильина дня (2.VIII н. ст.) до Успенского поста (14 VIII н. ст.).