Правда о штрафбатах. Как офицерский штрафбат дошел до Берлина - читать онлайн книгу. Автор: Александр Пыльцын cтр.№ 46

А темпы нашего наступления стали с каждым часом, с каждым километром заметно снижаться. Ведь позади уже была третья бессонная ночь (если считать, что в ночь перед наступлением тоже было не до сна), вконец вымотавшая и штрафников, и нас, их командиров. Мы ведь не просто шли, а наступали, вели бои, часто ожесточенные, и у бойцов нет крыльев, да и ходят они не напрямик. Это в геометрии есть аксиома о том, что кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая. А здесь, на войне, все дороги кривые, а то их и вовсе нет, сплошные болота. А сколько других препятствий и обходов их. Ох, какими длинными порой бывают солдатские километры!

Комбат наш, все понимающий и чувствующий «Батя», хотя сам большую часть времени продвигался на своем «виллисе», точно оценил, что совсем немного отделяет нас всех от той последней черты, когда люди вообще теряют способность выполнять уже любую задачу, ведь сон может просто сморить и свалить их! Он приказал приостановить движение и, пока нет опасности столкновения с противником, дать короткий, хотя бы часа на три, отдых.

К тому времени (а это уже было близко к полудню) наши роты преодолели довольно широкую полосу леса и вышли на сухое, возвышенное поле, с которого далеко просматривалась местность и наше дальнейшее направление наступления – на село Радеж. Здесь и было выбрано место для отдыха. Выбрано удачно еще и потому, что немецкому заслону тут негде было притаиться, и практически исключалась внезапность его нападения.

Все были измучены почти безостановочным передвижением, часто под огнем противника, по Пинским болотам и другим заболоченным местам, коими изобиловало украинско-белорусское Полесье. Лица бойцов были осунувшимися от физического переутомления и нервного перенапряжения, глаза – покрасневшими от бессонных ночей. Одна мысль владела всеми: упасть, заснуть хотя бы на час, на минуту… Ведь за эти трое суток, прошедшие с начала наступления, не было фактически ни минуты, когда можно было бы, пусть на самое короткое время, сомкнуть глаза, вздремнуть и хоть чуть-чуть тем самым восстановить свои силы. Тем более что от того обеда, что был доставлен нашими походными кухнями после взятия села Жиричи, остались лишь приятные, но уже давние воспоминания.

Как же трудно оказалось установить хоть какую-то очередность отдыха, организовать охранение спящих силами тех, кто не меньше нуждается в отдыхе и сне. Мой заместитель, сильный физически и не менее сильный духом, Петров Семен Иванович понимал, как мне нелегко было шагать, успевать со всеми, когда боль в раненой и еще не долеченной ноге все сильнее давала знать о себе. И, заботясь о своем командире, предложил мне отдыхать первым, пока он будет бодрствовать и организовывать охранение на неожиданно возникшем биваке.

Понятно, что рядовые наши штрафники, да вскоре и мы, офицеры, как только осознали смысл команды «отдыхать», тут же попадали на землю, и буквально через мгновение всех сморил долгожданный, но тревожный сон. И я тут же, как и многие бойцы наши, почти мгновенно провалился в глубокий сон, хотя ускользающим сознанием еще успел услышать нарастающий мощный, многоголосый солдатский храп. Теперь мне, много лет спустя, кажутся такими подходящими к тому времени известные слова знаменитой песни:

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат!

Пусть солдаты немного поспят…

Только время было уже не соловьиное, конец июля.

Через те полтора часа, которые мне достались на отдых, Петрову едва удалось меня разбудить. Наверное, еще несколько минут я не мог стряхнуть остатки сна, но, окончательно проснувшись, я сообразил, что нужно срочно менять охранение, чтобы и ему дать отдохнуть, поспать! Оказалось, мой заместитель и это предусмотрел, произведя уже эту замену, тем самым дав мне несколько лишних минут отдыха. Спасибо тебе, Семен Иванович, за заботу! Такую вот, почти незаметную заботу о себе я чувствовал не раз и со стороны других штрафников.

Наши тыловики к этому времени подоспели с кухнями и боеприпасами. Несмотря на опустевшие желудки, многие в первую очередь бросились пополнять свой боезапас, а уж потом навещали кухню. Пожалуй, все «временные» солдаты хорошо усвоили истину, что жизнь в бою зависит в первую очередь не от того, полон ли твой желудок, а от того, хорошо ли набит диск твоего автомата или магазин пулемета. На этот раз всему командному составу было передано распоряжение комбата разъяснить бойцам, почему не выдавалась наркомовская «сотка» водки перед обедом. Дело в том, что даже эти 100 граммов алкоголя могли усугубить физическое состояние, если эту «сотку» принять на пустой желудок и при такой степени усталости. Поэтому водку всем нам выдали только перед тем, как снова поступила команда «Вперед!» и уже не на пустой желудок.

Дальнейшее наше наступление шло через село Радеж, оказавшееся небольшой, но очень привлекательной, удивительным образом сохранившейся от разрушений и пожаров, почти целой деревенькой, или, по-белорусски, веской, каждый дом которой был густо обсажен фруктовыми деревьями и цветущими кустарниками. Редкие жители, выползавшие из подвалов и погребов, успевали угощать нас на ходу уже поспевшими ароматными плодами. Что-то, видать, помешало фрицам сжечь эту красоту. Наверное, так торопились удрать, что не до этого им было.

Мы, однако, снова спешили вперед, чтобы не дать фашистам укрепиться на реке Буг (Западный Буг), этом крупном водном рубеже. По ширине, глубине и скорости течения он, казалось, был гораздо серьезнее и тем более не шел ни в какое сравнение с оставшимися позади Припятью и другими многочисленными реками и речушками, с заболоченными поймами, а также каналами и канальцами, сделанными, по-видимому, для превращения этой заболоченной земли в пригодную для земледелия ниву.

Уже к вечеру нас снова обстрелял противник, засевший между шоссейной и железной дорогами. Нам удалось перерезать эти дороги южнее Домачево. А вскоре, наконец, мы подошли довольно близко к той самой реке Буг, на которой стояла тогда еще не легендарная Брестская крепость. Звание «Крепость-Герой» ей было присвоено лишь почти через 20 лет после тех героических дней и ночей. А Буг на том месте, куда мы подошли к нему, вопреки нашим ожиданиям, оказался сравнительно нешироким, с ленивым течением. Эту реку нам и предстояло форсировать.

Над водной гладью стояла какая-то необычная и, как показалось, зловещая тишина. На этом берегу противника не обнаружили. И, поскольку форсирование предполагалось начать с рассветом, мы располагали каким-то резервом времени, чтобы дать дополнительный отдых бойцам, хотя определенная часть ночи ушла на подготовку к форсированию вброд и к предстоящему бою.

В нашей роте, вооруженной в большинстве автоматами ППШ (на солдатском жаргоне – «папашами»), дозаряжание оружия, особенно ночью, было сопряжено с некоторыми неудобствами. Дело вот в чем. Чтобы дозарядить дисковый магазин автомата, нужно разобрать его, то есть снять крышку, завести пружину выталкивающего устройства, ухитриться при этом не рассыпать патроны, оставшиеся в улитке магазина, на ощупь дополнить ее до предела. А предел у него – 71 патрон. Не каждому это удавалось сделать сразу. Как говорили бывалые, это похоже на неудачи солдата, которому впервые выдали ботинки с обмотками. Прежде чем их намотать, ему, еще не имеющему в этом сноровки, приходилось не раз убеждаться в том, что они, коварные, имели свойство выскальзывать из рук и разматываться во всю длину в самый неподходящий момент. И тогда начинай все сначала!