Месть по-французски - читать онлайн книгу. Автор: Энн Стюарт cтр.№ 66

Это был сон, мечта, идиллия. Они проводили в спальне целые дни, лаская друг друга с горячностью и страстью, любовью и нежностью. Они занимались любовью в кровати, на полу, на столе, в ванной. Стоя, сидя, лежа. Он не мог насытиться ею, вновь и вновь погружаясь в ее тело. Она не могла насытиться им.

Жаклин понимала, что когда-то этому придет конец. Прошлое настигнет ее рано или поздно. Перед ее затуманенным взором стояла сцена в доме мадам Клод, когда мужчины устроили на нее аукцион. Рексхэм победил, но ведь остальные тоже запомнили ее. И Николасу придется убить их. Ее не волновало, что погибнет несколько развратных мужчин. Но мысль о том, что может погибнуть один, самый беспутный, убивала ее.

Она всегда считала его таким сильным, таким хладнокровным, неподвластным каким бы то ни было эмоциям, кроме собственного гнева. Но теперь гнев и желание отомстить исчезли. Красивый молодой человек, которого она когда-то так любила, был снова здесь, вместе с ней, но с ней же был и ее мучитель. Все слилось воедино. Негодяй, предатель, потерянная душа, романтический юноша — все это был он, и он нуждался в ее любви больше, чем понимал это сам! Ей хотелось одарить его этой любовью, убаюкать на своей груди, успокоить его измученную душу. Она хотела стать для него возлюбленной, матерью, другом и ребенком. Но Жаклин знала: ее присутствие в его жизни окончательно уничтожит его — завершит то, к чему он так долго стремился и чего так долго избегал.

Им оставалось недолго быть вместе, и тем драгоценнее становились эти мгновения. Утро они обычно проводили в постели. Солнце играло на их телах, и Николас пытался научить ее всяким пикантным штучкам, а она изо всех сил колотила его кулачками, поняв правила игры. Днем он иногда уговаривал ее прокатиться в гондоле и безжалостно высмеивал до тех пор, пока кожа ее не начинала приобретать зеленоватый оттенок. Тогда он приказывал гондольеру остановиться и потом на руках нес ее домой. Жаклин еще больше укачивало от этого, но она молчала.

Вечерами, поужинав под звездами холодным цыпленком, они танцевали. Николас напевал старинные английские мелодии, а она вновь училась танцевать вальс.

Ночью, если Николас не мог заснуть, она баюкала его в своих объятиях, и он все рассказывал ей о своем прошлом, о своих неблаговидных поступках, о своей вине перед ней, перед людьми, перед самим собой. Он рассказывал ей о женщинах, которых погубил, о состояниях, которые наживал и терял, о бездумной погоне за удовольствиями и о том, что он хотел бы забыть. Больше всего он хотел забыть о том, как предал юную пятнадцатилетнюю француженку со светящимися от любви глазами…

Жаклин выслушивала все. И все равно его любила. Она была воспитана в церковном представлении о том, что исповедь очищает душу. Пожалуй, в случае с Николасом это было именно так. Исповедуясь ей, он снимал груз со своей души. Он теперь мог смотреть ей в глаза и улыбаться без всякой насмешки. Он научился даже смеяться.

Однако все это лишь укрепляло Жаклин в принятом решении. Она должна оставить его. У нее нет выбора. Конечно, когда она исчезнет, это приведет его в ярость. Но останется хотя бы маленький шанс, что он найдет кого-нибудь еще, кого-то достойного любви, и тогда груз былой вины навсегда покинет его.

С ней же у него такого шанса не было. Она уже слишком долго находилась рядом с последним из рода сумасшедших Блэкторнов и потому сама начинала терять рассудок.

Николас ни разу не сказал ей, что любит ее, никогда не дал понять, что за мгновениями страсти стоит для них обоих что-то большее. Но она знала, знала лучше, чем он сам, что это любовь. Любовь до конца дней. Жаклин не была уверена, что сумеет сама по доброй воле отказаться от него. После всех этих ужасных лет, после гибели родителей ее раны только-только начали заживать. Но эта боль может вернуться снова и разрушить все. Жизнь, суровая жизнь научила ее тому, что счастливый конец бывает только в сказках. Чем выше и счастливее взлет, тем тяжелее падение. И прежде чем она в этом падении увлечет за собой Николаса, она должна исчезнуть из его жизни. Должна, даже если это разобьет ее сердце, которое она давно считала разбитым. Это единственное, чем она может одарить его.

Возле палаццо был выходящий к каналу маленький садик. Садом никто не занимался — садовник давно нашел себе хозяев побогаче. И Жаклин, когда светило солнце, проводила там долгие часы, приводя сад в порядок и стараясь не думать о будущем. Однако она не могла отделаться от чувства, что ее теперешняя жизнь — это всего лишь жизнь взаймы. Скоро все должно кончиться.

Это случилось раньше, чем она ожидала. Однажды утром Николас подошел к ней, когда она, сидя на корточках, работала в саду, и заявил:

— Завтра мы возвращаемся в Англию: у меня там возникли кое-какие неотложные дела. Не беспокойся, мы постараемся туда попасть как можно быстрее. Меня, признаться, всегда удивляло, что такую сильную женщину так ужасно укачивает.

Жаклин не удалось выдавить из себя улыбку.

— Но я не хочу возвращаться в Англию! — воскликнула она. — А ты разве можешь туда вернуться? Разве тебя там не ищут?

— С этим при желании можно будет разобраться. У меня еще остались влиятельные друзья. Тавви поможет тебе собрать вещи.

Жаклин набрала в грудь побольше воздуха и наконец решилась:

— В таком случае поезжай без меня.

Выражение его лица изменилось. Оно вновь стало жестким и холодным.

— Не говори глупостей!

— Будь благоразумным, Николас. Я не нужна…

Он схватил ее за плечи и так быстро поставил на ноги, что она даже не успела договорить.

— Нужна, — сказал он злым сдавленным голосом. — Я, кажется, тебе это уже объяснил. Я не отпущу тебя. Никогда.

Он поцеловал ее, и она обняла его, не в силах сопротивляться, понимая, что с каждой минутой любит его все больше. И что ей все труднее расстаться с ним.

Ужасно, что она не сможет даже попрощаться с ним: он наверняка остановит ее. Поэтому Жаклин лишь молча посмотрела ему вслед, когда он отправился делать распоряжения в связи с предстоящим отъездом. Она знала, что у нее мало времени: нужно продумать предстоящий побег и решить, что ей делать дальше. Но пока что ей это не удавалось. Ее мысли метались, по щекам текли слезы, она презирала себя за них, но не могла остановиться.

И тут до нее донесся голос, который она уже не надеялась когда-нибудь услышать:

— Жаклин!

Она изумленно обернулась и увидела в дверях, ведущих в сад, высокую фигуру Эллен Фицуотер. За ней маячила другая, еще более высокая.

Она вскочила, пробежала через сад и, рыдая, бросилась на грудь Эллен.

— Мой бедный ангелочек! — воскликнула Эллен, прижимая ее к себе. — Как ты, должно быть, настрадалась! Но теперь все будет хорошо. Мы здесь, с тобой, и Тони обещал мне, что не допустит более, чтобы Николас обижал тебя.

Жаклин не могла произнести ни слова: ее душили рыдания. Эллен взяла ее под руку и провела в гостиную.