Волшебники - читать онлайн книгу. Автор: Лев Гроссман cтр.№ 65

Плотная оранжевая искра, выскочив из его пальцев, полетела над самой травой. Сначала она казалась до смешного безобидной, наподобие светлячка, но потом стала расти и превратилась в заряд величиной с пляжный мяч. Огненная сфера плыла, медленно вращаясь и населяя лужайку тенями. Квентин ощутил на лице ее жар. Липа, в которую она угодила, вспыхнула разом. Огонь взвился до небес и погас.

— Огненный шар, — без надобности объявил Пенни.

Дерево продолжало пылать, искры летели высоко в вечернее небо. Дженет вопила, прыгала и хлопала, как лидер группы поддержки. Пенни с легкой улыбкой отвесил сценический поклон.

Они прожили на ферме несколько дней — бездельничали, жарили что-то на заднем дворе, выпили все хорошие вина, перерыли все диски, принимали ванны и не мыли их за собой. После всей спешки и лихорадочной подготовки они просто тянули время, ожидая чего-то, что подтолкнуло бы их. Волнение скрывало ужас, который испытывали все как один. Квентин, думая о счастье, которое ждет его в Филлори, чувствовал себя почти недостойным его. Неготовым. Эмбер и Амбер никогда бы не позвали в свой мир такого, как он.

Элис выработала в себе шестое чувство и скрывалась, как только он оказывался рядом. Иногда он видел ее в окно или засекал ее поднимающиеся по лестнице ноги. Словно игра, в которой другие тоже участвовали. Когда ему все-таки случалось ее подловить — на кухне, где она болтала с Джошем, сидя на стойке, или в столовой, где она корпела над книжками с Пенни, — он не осмеливался войти. Это значило бы играть против правил. Видеть ее, такую близкую и в то же время далекую, было все равно что заглядывать в дверь иной вселенной, тропического рая, где он жил раньше и откуда его изгнали. Каждый вечер он оставлял под дверью ее спальни цветы.

О том, что происходило наверху, он мог вообще не узнать — хотя в этом случае вся группа, пожалуй, застряла бы здесь навеки. Как-то ночью он засиделся за картами с Джошем и Элиотом. Любая карточная игра между магами очень быстро переходила в состязание на то, кто лучше смошенничает, и на каждой сдаче против парочки флэшей выходили четыре туза. Квентину понемножку делалось легче. Они пили граппу. Тугой узел стыда и раскаяния, завязавшийся в нем после той ночи, потихоньку развязывался — во всяком случае, заживал. Ситуация уже не казалась ему такой безысходной. У них с Элис было столько хорошего — неужели они не смогут это преодолеть?

Пора уже, наверно, поговорить с ней, сделать так, чтобы она поняла. Он знает, что она хотела бы этого. Он очень виноват, но пора уже двигаться дальше. Что и требовалось доказать. Выстроить какую-то перспективу. Она, возможно, только и ждет, чтобы он ей это сказал. Извинившись, он пошел к лестнице.

— Кью! Кью! Кью! — дружно заорали вслед Джош и Элиот.

Он остановился, немного не дойдя до верхнего этажа. Звук, который издавала Элис во время секса, был ему хорошо знаком, и его отуманенный спиртным мозг боролся с загадкой: звук тот же, а он, Квентин, сейчас не с ней. Не может быть. Это какой-нибудь обман слуха. Он смотрел на оранжевую лестничную дорожку, и перед глазами плясали пятна. Кровь шипела и превращалась в кислоту, как на уроке химии, кислота бежала по жилам и прожигала мозг. Потом она, как смертоносный тромб, добралась до сердца и раскалила его добела.

Она там с Пенни или Ричардом, не иначе. Джош и Элиот внизу, да они и не устроили бы ему такую подлянку. На негнущихся ногах он спустился обратно, дошел до комнаты Ричарда, открыл пинком дверь, врубил свет. Одинокий Ричард в дурацкой викторианской ночной рубашке сел в кровати и заморгал. Квентин выключил свет и захлопнул дверь.

— Что происходит? — осведомилась Дженет, выйдя из спальни в пижаме.

Он грубо отпихнул ее в сторону.

— Эй, потише! — завопила она. — Больно же!

Больно? Что она знает о боли? Он включил свет в комнате Пенни — кровать пуста. Он швырнул лампу об пол. Она погасла. Квентин испытывал такое впервые: гнев наполнял его сверхъестественной силой. Сейчас он был способен буквально на все — ну, почти. Он хотел содрать шторы, но они не поддались, даже когда он на них повис. Тогда он открыл окно и выкинул в него всю постель. Неплохо, но маловато. Он раздавил каблуком будильник и начал скидывать книги с полок.

Книг у Пенни полно — так сразу все и не скинешь. Ничего: у него вся ночь впереди, и энергии тоже хоть отбавляй. Даже спать неохота, как будто наглотался чего. Теперь, правда, стало трудней, потому что Джош и Ричард его держат за руки. Квентин брыкался, как ребенок в припадке бешенства, но они выволокли его в коридор.

Глупо как. Напрашивается само собой: он трахнул Дженет, она трахает Пенни. Квиты, можно сказать. Но он же напился тогда! Не сознавал, что делает! Как это можно сравнивать? Да еще с Пенни. Господи. Лучше бы это был Джош.

Квентина затолкали в гостиную с бутылкой траппы и пачкой DVD — авось вырубится. Джош, оставшийся проследить, чтобы Квентин в таком состоянии не прибегал к магии, быстро задремал, прижавшись круглой щекой к диванному подлокотнику, но у него и в мыслях не было спать. Он падал куда-то, словно от экстази отходил. Как фигурка из мультика, падающая с высокого дома. Пэме, пролетел сквозь оконный навес. Пэме, пробуравил другой и третий. Какой-нибудь определенно подкинет его обратно вверх или примет, как в колыбель, но пока ничего такого не происходит. Все вниз и вниз. Хлопнуться бы уже на тротуар, что ли — но нет, он продолжает падать сквозь очередные навесы, все глубже и глубже в боль. Черепахи до самого низа.

С дисками он возиться не стал — просто переключал каналы на огромном телевизоре и прихлебывал из бутылки. Заря окрасила горизонт, как та самая кислотная кровь. Свое надорванное сердце, из которого она сочилась и до которого никому не было дела, Квентин ощущал как прогнивший контейнер с токсичными отходами; яд проникает в грунтовые воды и вот-вот отравит кучу ни в чем не повинных детей.

Уснуть ему так и не довелось. Он ждал сколько мог, но мысль, осенившая его на рассвете, была слишком хороша, чтобы не поделиться ею с другими. Квентин, как ребенок в рождественское утро, не мог дождаться, когда наконец встанут взрослые. Санта побывал здесь и все устроил. В полвосьмого, не протрезвев толком, Квентин начал носиться по коридорам и колотить в двери. Дверь Элис он распахнул настежь, какого черта. Зрелище белой пухлой задницы Пенни, без которого он бы вполне обошелся, заставило его сморщиться, но не заткнуло.

— Эй, народ! Подъем! Живенько! Встали все! Был один паренек в старину по имени Дэйв-о! — Теперь он сам был капитаном группы поддержки: махал помпонами, и скакал, и делал шпагаты, и орал во всю глотку: — Мы! Отправляемся! В Фил! Ло! Рииии!

С рюкзаками за спиной они стали в кружок посреди гостиной, взялись за руки. Точно вечеринка в общежитии: на очереди прием кислоты, пение хором, установка какого-нибудь идиотского кампусного рекорда. Анаис подскакивала на месте, несмотря на тяжелый рюкзак. Ночная драма на ней не отразилась совсем — она единственная из всего круга выглядела счастливой.