Невеста смерти - читать онлайн книгу. Автор: Линда Лафферти cтр.№ 87

Только дон Юлий не заметил опасности.

– Поехали в горы, – зевнул он. – Велите егерям приготовить гончих. Мне хочется крови!

Мальчишка, стоявший в сторонке с жеребцом, быстро подвел его к сыну короля. Тот устроился в седле и направил коня через толпу. Его приятели-австрийцы с готовностью последовали за ним.

– Прочь с дороги, дурачье! – прорычал бастард и, пришпорив коня, полетел галопом к городским воротам.

Поднявшись из-за пирамиды капустных кочанов, Маркета обнаружила, что весь Чески-Крумлов смотрит на нее.

* * *

– Она ведьма, точно тебе говорю, – сказала по-немецки дворцовая экономка, заправляя сальную прядь волос под белый платок. – Волосы что адское пламя, а глаза зеленые и блестят, как у кошки.

Старая венская кухарка перекрестилась и поцеловала кончики пальцев, разглядывая рыжую незнакомку у входа в первый внутренний двор.

– Что ей надо от доктора Хорчицкого? Разве он не из иезуитов? И неужто позволит женщине вроде этой переступить свой порог? Здесь ведь королевские владения!

Один из императорских стражников направился к ним, стуча каблуками по камням и недовольно хмурясь. Женщины, как раскудахтавшиеся куры, бросились врассыпную.

– Постыдились бы сплетничать в присутствии королевской стражи! – прокричал им солдат. – Занимайтесь-ка лучше своими делами да прикусите свои злые языки! Думаете, ваши голоса не разносит ветер?

Стражник сплюнул на серые булыжники и вернулся к хорошенькой незнакомке, кутавшейся от весеннего холода в шерстяные шарфы и черную накидку. Женщина, дожидавшаяся доктора Хорчицкого, была весьма недурна собой и выглядела совершенно особенной. В Праге он таких точно не видел.

Но даже стражник удивился, когда Якоб, войдя во двор, бросился к посетительнице и заключил ее в объятия.

– Аннабелла! Ты приехала, как раз когда я собираюсь отправиться в Чески-Крумлов!

– Тише, – зашептала его странная гостья, указав глазами на стражника. – Пойдем туда, где можно поговорить наедине.

Ученый взял себя в руки и сделал знак караульному.

– Спасибо, что впустил в град мою сестру. Она очень признательна за теплый прием.

После этого Якоб предложил Аннабелле руку, и они направились к его домику в дальнем конце сада.

* * *

Было уже далеко за полночь, когда Аннабелле удалось наконец рассеять страхи Хорчицкого и ответить на все его вопросы о Маркете.

– Не слишком ли опасно ей находиться сейчас в Чески-Крумлове?

Травница покачала головой. Она резала сыр своим маленьким ножом, и пляшущие в очаге языки пламени отражались на его сверкающем лезвии.

– Напротив, Чески-Крумлов – самое безопасное для нее место, – сказала она. – Благодаря самому дону Юлию вся Богемия теперь знает, как он изрезал ее ножом и как она выпала из окна. Мы хотим, чтобы все думали, будто она погибла при падении. Жители города скорее умрут, чем выдадут ее, потому что все они ненавидят Габсбургов лютой ненавистью!

– Но вдруг тайна будет раскрыта? Кто-то может сболтнуть лишнее – например, в Ческе-Будеёвице. Что, если король или, еще хуже, дон Юлий узнает, что Маркета жива? – продолжал волноваться ученый.

Аннабелла откусила кусочек сыра и приложилась к кружке с элем.

– Когда будет надо, тогда что-нибудь и придумаем, – ответила она, вытирая рукавом пену с губ. – А сейчас, пока она поправляется, ей безопаснее всего среди своих людей.

Хорчицкий покачал головой.

– Я не смогу успокоиться, пока не увижу ее своими глазами. Виню себя за то, что попросил Маркету докладывать о ходе лечения дона Юлия. Я должен поехать в Чески-Крумлов вместе с тобою.

Знахарка внимательно взглянула на него, обрезая корку с еще одного кусочка сыра, а потом повертела ножом, и красный свет огня взблеснул на лезвии.

– Ты обязательно ее увидишь, времени впереди много. Но не раньше зимы, Якоб. Отправившись в Чески-Крумлов сейчас, ты можешь привести за собой соглядатаев из Праги. Если ты действительно тревожишься за ее безопасность, то лучше пока воздержаться от встречи с нею.

Ботаник прошел к окну с толстым, кривым стеклом и устремил взгляд на звезды и залитый лунным светом цветущий яблоневый сад. Весна в этом году сильно запоздала, так что нежным корням и луковицам растений пришлось нелегко.

– Я должен был защитить ее от этого чудовища, – вздохнул мужчина, печально качая головой. – Она писала, что жалеет его. Мне следовало действовать более решительно. Запретить ей бывать у него. Никогда себе этого не прощу!

– Она жива, Якоб, жива.

– Да, но что ей пришлось пережить, через какие страдания пройти! И теперь…

Аннабелла отложила нож и вытерла руки о фартук.

– Что теперь, Якоб?

Королевский врач не нашел в себе сил повернуться к ней и вновь устремил взгляд в окно.

– Я намеревался сделать ее своей женою. Но теперь это невозможно.

Целительница поднялась и подошла к окну, после чего схватила ученого за плечи и развернула к себе.

– И почему же это? Почему ты не можешь жениться на ней?

Хорчицкий заколебался.

– Потому что ее изнасиловал королевский сын.

Аннабелла презрительно скривилась.

– А какое это имеет значение?

– Ты не понимаешь. Я ничего не могу с собой поделать. Меня таким воспитали. А если король узнает о прошлом моей жены? О том, что ее изнасиловал его сын…

Травница в гневе надвинулась на него со сжатыми кулаками.

– Для тебя так важна ее девственность? Не путай догмы священников с Богом и добродетелью! Неужели ты и впрямь веришь, что окровавленные простыни – знамя чистоты и невинности?

– Аннабелла! Ты не понимаешь. Я жил с этими догмами всегда, с самого детства, они вошли в мою плоть и кровь. Я не могу отринуть все, во что верил. Тогда мне пришлось бы начинать жизнь заново, искать новую меру. – Ботаник покраснел и попытался отступить от черной пропасти жизни без веры. – И король…

Молодая женщина шлепнула ладонью по столу, и это прозвучало как внезапный взрыв.

– Не говори мне о короле! Мы говорим о любви. Любовь стоит какого угодно риска и ничего не боится! Не будь глупцом, Якоб.

Она еще раз стукнула кулаком по столу.

– Если б мои заклинания имели такую же могущественную и ослепляющую силу, как религия! – Целительница, прищурившись, взглянула на собеседника. – И не притворяйся, что твоя собственная девственность не играет никакой роли в твоих страхах. Ты слишком гордый, Якоб.

Хорчицкий в гневе повернулся к ней.

– Ты не имеешь права так говорить!

– Ага! Значит, задела за живое! Это твоя собственная добродетель стоит на пути у твоего сердца. Я же знаю тебя, Якоб. Ты хороший человек, великодушный. Освободись от монастырских пут. Какую же черную тень бросили на твою душу эти злобные люди в дерюгах!