Глориана; или Королева, не вкусившая радостей плоти - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Муркок cтр.№ 64

– Эй?

Она воздела огонь. Отсверк серебра. Собственное эхо донеслось снизу, будто над нею издевались подменыши, готовившиеся заместить ее кем-то из своего племени. Чернота вновь сгустилась до кромешности.

Уна замерла, осознавая все безрассудство похода в стены. Сперва следовало выспаться. Ей нужно было искать совета, пусть хотя бы Уэлдрейка и леди Блудд. Они бы ее сопроводили. Но она не доверяла рассудительности обоих: первый – воображала, вторая – слишком пьяна. Сия потребность найти убивца Саллоу могла предать ее собственной смерти. Но бояться виденных ею жалких тварей было нечего. Что, если одна умертвила Саллоу? Что, если другая или та же самая убила леди Мэри, будучи уличенной, как думала Уна, в другом злодействе? Голова графини, подобно драгоценной жиле, то очищалась, то вновь мутилась, миг за мигом. Ее потрясывало. Она думала об опасности: Саллоу был вооружен не так, как она; леди Мэри – и вовсе безоружна. Кочевники в стенах возблагоговеют пред меченосным джентльменом. Они не отличались храбростью, что логично, иначе зачем бы им здесь прятаться?

– Что?

Эхо будто нарастало. Новые тени копошились за ее спиной. Наконец добравшись до галерейных половиц, она пошла вперед. Ей мнилось, что призраки растворились, и она вновь была в одиночестве, ругая себя дурой за то, что ударилась в панику из-за детских фантазий.

Затем стройная изломанная фигура показалась в сиянии свечи, прикрывая глаза, отступая и бормоча.

– Нет!

Никого. Где-то скрипнула дверная петля.

Если сие был всамделишный образец врага, она им весьма воодушевилась. Зашагала по коридорам быстрее, минуя двери по обе стороны и ища огромный зал.

Проход кончился, и Уна увидела, что стоит на дне лестничного колодца. Ступени зигзагами бежали наверх, и из-за рококошных перил на нее таращились лица, словно узники из-за прутьев, удостаивая ее откровенным, но равнодушным любопытством. Лица были странно искажены, однако не филигранью поручней, а креплением к собственным телам. Уна поняла, что наблюдаема значительным племенем карл, мужчин и женщин, детей и подростков, явно потревоженных ею в странствии по этажам, ибо у всех у них имелись котомки и свертки. Она расслабилась и улыбнулась им снизу.

– Доброго вам утра!

Высокое эхо ее голоса, подобное тремолированным нотам виолы, услаждало слух. Некоторые карлы дарили ее ответными ухмылками, скаля зубы. Она узрела, что зубы их подпилены, и ее улыбка угасла. Склонившись на прощание, она удалилась с поспешностью, кою сочла разумной. Добычей их Уна не стала, ибо, когда она пустилась в свой путь, они продолжали свой, вверх по бесконечной лестнице, шаркая ногами и ворча.

Проходя насквозь очередную галерею, Уна подумала, что у карл есть некие черты изгнанников, и припомнила собственный образ: борьба за власть, частью территориальная, частью философическая, внутри стен. Ей на ум пришла единственная фраза Саллоу: «Он убил меня. Я дрался с ним».

Потолок палаты был расписным: приключения Улисса, вырисованные с такой художественностью, что Уна поневоле остановилась и опознала их столько, сколько позволяли пыль и свеча. Она пребывала в восхищении. Графиня в жизни не видела картин, равных сим, и все же они, надо полагать, вышли из моды и остались забыты, когда к дворцу добавилась очередная часть, а прежнюю обстроили, надстроили, похоронив переменчивые вкусы и смущение искусством прошлой эры, без разницы, сколь непревзойденно или долгоживуче то казалось. Уна размышляла о том, что из монархов единицы обладали тонкой чувствительностью, кою резонно мог ждать от них мир. Их сообщество отличалось пошлостью, его фанфаронство и грандиозная помпа, даже простейшие его занятия (как охота – верхом и пешая, с собаками и без) столь совершенно гармонировали с заурядными вкусами подданных, что монархи олицетворяли и представляли большинство куда удовлетворительнее любого органа избранных республиканцев. Ей не хотелось оставлять сии картины, но нужно было идти.

Она выбрала огромный проем и прокралась через множество покоев – оставленных комнат, опочивален и им подобных, – чьи разлагающиеся шелка и лен, очевидно, еще использовались. В какой-то миг прошла мимо ложа и увидела спящих на нем мужчину и женщину, костлявых и грязных, в золотых коронах, на плюшевых подушечках. Она отошла в сторону, уступая шествию затхлых лордов и леди, чьи истасканные шлейфы поддерживались ручками слепых детей, и смотрела, не пытаясь остановить их или спросить дорогу, пока они не исчезли. Они были из плоти и крови, сие доказывала вонь, однако для нее оставались привидениями; как если бы изначальные правители Альбиона продолжали держать свои Дворы, пока слой громоздился на слой.

Графиня Скайская знала, что должна раньше или позже обратиться к местным обитателям – или же пропадет в стенах на всю оставшуюся жизнь, разделив судьбу безумных созданий. Она стояла ныне на задней лестнице, узкой, вьющейся и странно успокаивающей своими размерами. Она нисходила, оставляя позади все двери на площадках, пока не добралась до самой нижней ступеньки. Двинулась было вперед, но напоролась ногой на объемистую плоть и опустила свечу, думая узреть еще один труп. Но нет: ее созерцали кроткие инородные глаза большой рептилии, мигающие неспешно на свету. Шипение, отверзание и притворение длинного алого рта – единожды; потом зверь задвигался тяжко, уверенно и, думала Уна, симпатично. Она думала последовать за ним, как заблудившийся путник мог пойти за дружелюбной собакой, однако рептилия скрылась в туннеле столь низком и узком, что идти по нему с минимальным удобством было бы невозможно, кроме того, рискнуть встречей со стадом сих тварей она не желала. Развернувшись в поисках еще одной двери, Уна увидела девочку, одетую в простой, чистенький наряд сельской простушки, стоявшую вблизи и с интересом взиравшую на графиню.

Девочка по контрасту со всеми, кто попался на глаза Уне, была столь обычна, что казалась патологией.

– Сир? Вы пришли мне помочь?

– Помочь тебе? – Уна колебалась. – Ты в сем нуждаешься?

– Вестимо. – Девочка опустила глаза. – Я надеялась… Но в сем страшном месте нет никого, кто осмелился бы…

– Я помогу тебе, если смогу. – Уна шагнула к ней, дабы впериться в ее черты, осознать, что девочка реальна. – Но и ты должна мне помочь. Как ты здесь очутилась?

– Мой отец привел меня, сир. Во избежание кредиторов. Он думал, тут мы в безопасности. Он слышал о входе от своего деда. – Девочка беззвучно заревела. – Ах, сир, я пробыла здесь год, по меньшей мере!

– Где же твой отец?

– Умер, сир. Зарублен бесчестными лордами Эвием и Пикием Д’Амвильскими.

– Приспешниками Герна? Они живы?

– Стары, сир, но выжили здесь, сохраняя привычки, обретенные при Дворе.

– Монфалькон услал их в Лидию, сражаться на войне. Их убили разбойники.

– Они вернулись втайне после смерти Короля Герна и с тех пор жили здесь. – Простушка понизила голос: – Они командуют армией – маленькой, но кровожадной – и правят громадной территорией.