Шелк аравийской ночи - читать онлайн книгу. Автор: Николь Фосселер cтр.№ 16

– Очевидно, это не слишком впечатлило царя, иначе он не сжег бы в конце ноября своим черноморским флотом в Синопской гавани турецкие корабли и часть города, – пылко отозвалась Майя. И тут же вздрогнула от резко ткнувшей ее под коленку туфли Ангелины.

– Разумеется, – согласился с ней Ральф.

На его губах заиграла тонкая улыбка, и он одарил Майю таким долгим взглядом, что та покраснела и быстро опустила голову. Хазель собрала пустые тарелки, и Ральф продолжил, откинувшись назад:

– Мой комендант будет опечален, если я покину корпус на неопределенное время. Но я отправился в Англию с его позволения, хочу добиться перевода в полк, если начнется война.

– Ну, – вздохнул Джеральд, – может быть, дело и не зайдет так далеко. Не всякая война требует вмешательства Британской короны. И, господа, из уважения к дамам, присутствующим за столом, – он нежно провел рукой по пальцам Марты, чьи встревоженные, а потом рассерженные взгляды перехватывал краем глаза, и поочередно кивнул Майе и Ангелине, – давайте продолжим разговор позже, у меня в кабинете или в салоне, а сейчас обратимся к более приятным темам. О, миндальный пудинг! – воскликнул он, увидев, что подает на десерт Хазель, и обрадованно погладил руку жены: – Ты и об этом позаботилась, дорогая!

– И уэльский рэйбит, – просияв, добавила Марта, указав на запеченные в расплавленном сыре и молоке тосты, – если вы предпочитаете более сытное завершение обеда, мистер Гарретт.

Ральф легонько склонил голову в ее сторону.

– Большое спасибо, миссис Гринвуд. Весь ваш обед пришелся мне по вкусу.

Марта Гринвуд едва заметно кивнула, но явно была польщена, услышав это замечание.

– Угощать такого гостя, как вы, – истинное удовольствие. Как жаль, что вам нужно уезжать уже завтра. И вы не сможете познакомиться с нашим красивым городом.

«Ой, мама», – простонала про себя Майя из-за двусмысленных интонаций в голосе Марты, но ее сердце с надеждой забилось сильнее.

– Ну, – Ральф неуверенно посмотрел на хозяйку дома, на Джеральда, потом на Джонатана, и наконец его взгляд остановился на Майе, – вообще-то меня ждут дома только послезавтра…

Майя не сводила глаз с нетронутого десерта. Под столом ее левая рука сжалась в кулак. «Пожалуйста, останься», – безмолвно умоляла она.

– Значит, вы просто обязаны провести у нас еще один день, – обрадовалась Ангелина. – Это было бы чудесно!

– Вы сердечно приглашены, мистер Гарретт, – подтвердил Джеральд, – оставайтесь сколько угодно. Вы, – он обвел десертной ложкой молодых людей, – могли бы вчетвером провести завтра отличный день в городе, чтобы не мешать хозяйке дома готовиться к Рождеству.

После слов Джеральда воцарилась тишина. Она длилась всего секунду, но для Майи – гораздо дольше. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Ральфом, и он смотрел ей в глаза так же долго, как тогда в зале. И на его лице заиграла та самая улыбка, и у Майи внутри все затрепетало.

– Большое спасибо, с удовольствием останусь.

– Премьер-министр лорд Абердин не слишком рад перспективе скорой войны, – заметил Джеральд Гринвуд, задумчиво разглядывая тлеющую сигару и перекатывая ее в пальцах. В честь вечера он отложил трубку и достал дорогие сигары, взяв себе и угостив молодых людей.

– Ее величество королева Виктория и принц-консорт Альберт тоже высказались принципиально против.

Уже давно пробило полночь. По знаку Марты юные леди удалились вскоре после последнего бокала десертного вина. Пусть Марта Гринвуд и уделила гостю особое внимание, но он все-таки приехал в дом в качестве друга ее сына.

Это значило, что обед был обыкновенной семейной трапезой, и Марта не видела никаких причин делать исключение и нарушать строгий режим дочерей. А мужчины в салоне могли покурить и обсудить мировую политику за стаканчиком виски Бомо двенадцатилетней выдержки, не считаясь с впечатлительными дамскими натурами.

– Комментатор «Таймс» тоже явно высказывается против, – добавил Ральф и приподнял газету, которую только что листал.

– Ха, – воскликнул Джонатан и с довольным видом заерзал, передвинувшись поглубже в кресло, – даже он! Да эту газету уже не раз называли «русским органом печати»! Думаю, царь Николай тоже не так уж жаждет войны, а предпочел бы получить территории без лишнего сопротивления.

– Английская общественность пока не выказала заинтересованности в этой войне, – вполголоса размышлял Джеральд. – Экономика в упадке. К тому же во многих частях страны в нынешнем году необыкновенно суровая зима. Для областей, живущих земледелием, последствия могут оказаться фатальными. Уже вспыхивают первые восстания – у людей нет работы, поденщики не могут заработать даже свои жалкие девять шиллингов в неделю. Но яркие описания сражения за Синоп все равно вызывают бурю эмоций. Всюду только об этом и говорят.

– Неудивительно, – отозвался Ральф, сложив газету и бросив ее на стоящий перед ним невысокий столик, на «Оксфордский журнал». – Пресса во все горло порочит царя и до небес превозносит «славных, но слабых турок». Синоп может оказаться решающим.

Джеральд с наслаждением выдохнул сигарный дым и, прищурив глаза, посмотрел на Джонатана.

– Ты уже взрослый, да и всегда был благоразумен для своего возраста, но мне бы все-таки не хотелось, чтобы ты шел в добровольцы, если начнется война. Уж лучше оставайся в своем полку в Бенгалии, чем на фронте.

– При всем уважении, Джеральд, риск заболеть лихорадкой в нездоровом бенгальском климате значительно выше, чем получить ранение в лазарете за линией фронта.

Ральф наклонился вперед, потянувшись за стаканом и сигарой, оставленной на краю пепельницы, чтобы освободить руки для чтения, и опять откинулся в кресло. Джонатан посмотрел на него с благодарностью и сухо добавил:

– Мне не грозит ничего страшнее, чем, в случае реальной опасности, ампутировать конечности с крайне ограниченным запасом вспомогательных материалов, зашивать вывалившиеся кишки и заштопывать продырявленных пулями товарищей.

Джеральд усмехнулся:

– Ты рассуждаешь как дед. Думаю, он всю жизнь жалел, что не смог пойти врачом на фронт. Сначала был слишком молод, а потом у него уже появилась семья. Он бы тебя точно уговорил. Кстати, о семьях – какого мнения обо всем этом ваши близкие, Ральф? – обратился он к товарищу сына, к которому так быстро проникся симпатией, что сразу после обеда предложил ему называть друг друга по имени.

Тот равнодушно пожал плечами:

– С тех пор как мне исполнилось восемнадцать, я – солдат, а в последние годы даже разведчик на северо-западной границе – мы всегда готовы к войне. Столь вероятная грядущая война с Россией не станет для меня первым боем. Мои родные очень удивятся, если я не пойду на фронт. Я и сам буду себя презирать как труса.

Удивленно приподняв брови, Джеральд смотрел на последний глоток виски в своем стакане.