Век тревожности. Страхи, надежды, неврозы и поиски душевного покоя - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Стоссел cтр.№ 64

К концу десятилетия благодаря либриуму и валиуму Hoffmann – «дом, который построил Лео» – стала крупнейшей в мире фармацевтической компанией. Коммерческий успех бензодиазепинов бил рекорды истории рецептурных медикаментов.

Однако вместе с ростом продаж бензодиазепинов в 1960‑х и 1970‑х гг. росла и волна недовольства ими. По мнению некоторых врачей, эти медикаменты назначали неоправданно часто. «Чем обусловлен этот рост [употребления успокоительных] – общей тревожной обстановкой, в которой мы живем последние 10 лет, появлением и активным продвижением новых медикаментов или опрометчивостью назначающих лекарства врачей – не известно», – размышлял в 1973 г. психиатр из Стэнфорда Лео Холлистер {246}. (Стоит ли удивляться опрометчивости, если 18 % врачей сами принимают валиум?)

К середине 1970‑х гг. у Управления по контролю за продуктами и лекарствами накопилась приличная статистика по бензодиазепиновой зависимости. У многих больных, долгое время принимавших либриум или валиум в больших дозах, отмечались при отмене мучительные физические и психологические симптомы: тревожность, бессонница, головные боли, дрожь, нечеткость зрения, звон в ушах, ощущение ползающих по телу насекомых и глубокая депрессия. В некоторых случаях доходило до припадков, конвульсий, галлюцинаций и паранойяльного бреда. К 1979 г., когда Тед Кеннеди провел в сенате слушания, посвященные опасностям бензодиазепинов, у критиков уже набралось достаточно страшных историй. Роковым сочетанием бензодиазепинов с алкоголем объясняли, в частности, смерть Джуди Гарленд. Опасения насчет бензодиазепинов активно распространяла Барбара Гордон, ведущий автор текстов для CBS, которую саму чуть не погубило пристрастие к валиуму. Ее опыт бензодиазепиновой зависимости, описанный в мемуарах под названием «Быстрее я танцевать не могу» (I'm Dancing as Fast as I Can), получил широкий резонанс. В 1979 г. книга вошла в список бестселлеров The New York Times, а в 1982 г. по ней был снят художественный фильм с Джил Клейберг. В том же году Гражданская группа общественных действий, основанная борцом за права потребителей Ральфом Нейдером, выпустила книгу «Слезть с валиума» (Stopping Valium), в которой заявлялось о свирепствующей эпидемии бензодиазепиновой зависимости.

Общественные критики беспокоилась, что повальное увлечение валиумом сглаживает острые социальные углы, глушит радикальные порывы, инакомыслие и творческое начало. «Нужно учитывать далекоидущие последствия – что будет со страной, в которой десятки миллионов взрослых граждан сидят на психотропных препаратах, воздействующих на каждый их шаг наяву и во сне? – предостерегал один из врачей, выступавших на научной конференции по медикаментозному лечению в 1971 г. {247} – Что говорит этот факт о воздействии современных технологий на наш образ жизни? Как меняется наша система ценностей?» [137] Мыслители-марксисты, например Герберт Маркузе, объясняли повальное увлечение таблетками капиталистическим отчуждением. Сторонники теории всемирного заговора вспоминали антиутопию Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» и выражали подозрение, что правительство накачивает население транквилизаторами, стремясь к контролю над обществом (ирония в том, что Хаксли и сам был активным проповедником транквилизаторов). Редакционная статья в престижном британском медицинском журнале The Lancet за 1973 г. {248} пугала тем, что при текущих объемах потребления валиума (прираставших в то время на 7 миллионов назначений в год) «к следующему тысячелетию на транквилизаторах будет сидеть вся Америка» [138] .

Истекающий в 1985 г. срок патента на валиум подстегнул разработку нового бензодиазепина, алпразолама, который Upjohn Company выпустила в 1981 г. под торговым названием «Ксанакс». Сильнейшим коммерческим поощрением для ксанакса, попавшего на рынок как раз после того, как DSM – III поместила тревожные расстройства в категорию клинических болезней, стало сразу же полученное одобрение Управлением по контролю за продуктами и лекарствами: впервые было специально одобрено средство для лечения новоявленного панического расстройства [139] .

Многие больные, в том числе и я, смогли убедиться лично, что ксанакс ослабляет панические атаки и смягчает как физиологические симптомы (дурноту, учащенное сердцебиение, расстройство ЖКТ), так и психологические (излишнюю робость и ощущение ужаса). (Как сказала моему приятелю, боявшемуся летать на самолете после трагедии 11 сентября, поэтесса Мари Хау: «Знаешь маленькую дверцу в мозге с табличкой "Страх"? Так вот, ксанакс ее закрывает».) К 1986 г. ксанакс перегнал по объемам продаж милтаун, либриум и валиум и стал самым популярным медикаментом в истории. С тех пор он бессменно царит на рынке транквилизаторов [140] .

Современная культура пропитана тревожностью и напряжением, поэтому все ищут способы сбежать от их гнета. Но когда наша жизнь в принципе была легкой? Хотим ли мы в в конечном итоге погрузить страну в полную безмятежность? Нужна ли нам таблетка на каждый случай перепада настроения?