Фантомная боль - читать онлайн книгу. Автор: Арнон Грюнберг

Единственный способ конкурировать с мифом, единственный способ от него убежать, единственный способ не превратиться в героя чужого мифа — это самому создать миф, самому стать им.

Утешение приносят не оригинальные фразы, а скорее банальности, особенно если произносить их с прочувствованным видом.

Я по собственному опыту знаю, что бывает ложь, за которую держишься до конца. Не потому, что боишься разоблачения, а просто потому, что ни за что не хочешь расстаться с некоторыми иллюзиями. Обычно это маленькие иллюзии, но до чего они прекрасны!

Писательство — это разновидность каннибализма. Вначале заглатываешь свою жизнь с потрохами, а затем изрыгаешь ее наружу. Для писателя жизнь — это испорченный моллюск, позеленевший и скользкий; он уже попал к вам в рот, но вы сумели его вовремя выплюнуть и тем самым предотвратили пищевое отравление.

Важно не быть богатым, важно, чтобы тебя принимали за богача.

Совершенство непривлекательно, по крайней мере, меня оно никогда не привлекало; привлекательно лишь совершенное наполовину: некая незавершенность, какой-нибудь, например, шрам. Совершенство абсолютно, поэтому по сути своей уже мертво.

В газете было сказано, что нигилизм ведет к жестокости. Если это правда, то порнография ведет к любви.

Моя портативная любовь напоминала ручной багаж, который не потеряется, сколько через него ни переступай. Скажите, где найти такое в наши дни, когда каждый влюбленный уже через каких-то три дня хотел бы превратить свою любовь в шестидесятиэтажную высотку со стальным каркасом!

Если все стремятся к счастью, остается злить судьбу, и если все простирают руки к Богу, то самое время отправляться к черту на посиделки. Собственно говоря, того же правила я придерживался и в отношениях с людьми: чем хуже у человека дела, тем больший интерес я к нему проявляю.

Арнон Грюнберг родился в Амстердаме в 1971 году. В 17 лет его исключили из гимназии за асоциальность. Поработав помощником аптекаря, курьером, мойщиком посуды, он в 20 лет создает собственное издательство, однако главной мечтой Грюнберга остается театр и кино. После неудачных попыток поступить в театральную школу он начинает писать. И его первый же роман «Скучные понедельники» был удостоен премии за лучший дебют и переведен на 11 языков. Через несколько лет Грюнберг получит еще одну премию за лучший литературный дебют — за роман «История моего облысения», опубликованный под псевдонимом. «Фантомная боль» — роман, наиболее любимый самим автором и публикой и удостоенный главной литературной премии Нидерландов. Арнон Грюнберг ведет постоянную рубрику об Америке в одной из ведущих голландских газет, выступает на радио под псевдонимом Яша. Свою литературную деятельность Грюнберг умудряется совмещать с работой официантом в итальянском ресторане в Нью-Йорке.

* * *

Читать «Фантомную боль» — это все равно что пить стоя из горлышка шампанское: пузырьки газа поднимаются вверх, мир превращается в праздник, контуры предметов слегка раздваиваются, и суть вещей, словно припорошенная снегом, грозит исчезнуть из виду, — так читаются книги, поражающие воображение.

Фрей Недерланд

Я абсолютная поклонница Грюнберга. У него абсолютно неподражаемый слог, это один из немногих писателей, прочитав три строчки из которого, вы с уверенностью можете сказать, что они не могут принадлежать никому другому. А это отличительная черта поистине крупных писателей.

Руди Вестер, директор Голландского института

Миром, по мнению Арнона Грюнберга, правит неизменная мечта о любви.

NRC-Ханделсблад

В книгах Грюнберга есть удивительное настроение, одновременно и печальное и приподнятое — как в фильмах Вуди Аллена.

The Economist

Никакого легкомыслия, но как же иногда смешно.

The Village Voice

Весной 1998 года я вместе с моей девушкой той поры проводил каникулы в Амальфи. Однажды вечером в полупустом зале гостиничного ресторана я вдруг сказал ей: «Мне бы королем родиться». Так возник мой роман «Фантомная боль».

Из этой единственной фразы довольно быстро родился и его главный герой — Роберт Г. Мельман. Человек, ставший пленником собственных иллюзий. Человек, вынужденный жить с болью, которую он невольно причиняет другим, и вдруг понимающий, что так жить невозможно.

К тому моменту, то есть в 1998 году, я уже года четыре был писателем «на полную ставку». Не совсем безвестным, если мерить общепринятыми мерками, но тем не менее уже начавшим подозревать, что побег от собственных корней, от своих родителей смешанного немецко-еврейского происхождения, что этот побег, пусть даже успешный, легко может обернуться для меня новым пленом.

В июле 1999 года я сдал в редакцию свой только что оконченный роман «Фантомная боль».

Девушка, с которой я когда-то ездил в Амальфи, по-прежнему жила со мной в моей нью-йоркской квартире, но, должен признаться, уже перестала быть моей девушкой. У меня появилась любовница, а вместе с нею долги. Искусство уступило место реальности, или, возможно, наоборот.

В последующие годы мне неоднократно приходилось читать отрывки из этого и других моих романов на встречах с читателями в Нидерландах, Бельгии, Италии, Австрии, Германии и США. И как каждый писатель, я втайне надеялся, что по окончании выступления, в ответ на общепринятое у писателей обращение к публике: «Может быть, у кого-нибудь есть вопросы?» — в зрительном зале с места встанет женщина и скажет: «Да, у меня вопрос. Можно я выйду за вас замуж?»

И хотя этого, увы, до сих пор не произошло, нельзя отрицать, что любой факт искусства есть не что иное, как объявление о знакомстве.

Я рад, что теперь у меня есть возможность разместить подобное объявление и в России. Ведь похвал русским женщинам я слышал не меньше, чем русской меланхолии.

Арнон Грюнберг

— С моими способностями мне бы королем родиться, — сказал однажды вечером Роберт Г. Мельман.

Мы сидели на террасе гостиницы «Санта Катерина» в Амальфи. Для этого времени года было холодно. На Мельмане была его неизменная синяя куртка, на летних белых брюках темнело пятно от соуса. К губам прилипли арахисовые крошки. От него шел какой-то незнакомый запах — так пахнет в кабачках, где энергично танцуют и никогда не проветривают. Руки у него дрожали, словно птахи, пытающиеся взлететь, но каждый раз бессильно падающие на землю.

Мельман исколесил всю Европу с тремя длинными чемоданами и большой сумкой, полной невскрытой корреспонденции. Сейчас он остановился в гостинице «Санта Катерина», где ему удалось снять номер с видом на море за полцены — из-за того что сезон все никак не начинался.