Приключения Пуха на Земле и в Космосе - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Одинцова cтр.№ 33

Весь месяц мы слушали, что говорят люди о последнем испытании для собак. Вот что нам удалось узнать.

Мушка и Пчелка были признаны лучшими космонавтками и их выбрали для полета на Марс. Ну, мы в этом и не сомневались. Но для того, чтобы знать, как собаки будут вести себя в настоящей невесомости, их решили запустить на высоту восемьсот километров в баллистической ракете и опустить на Землю в капсуле на парашютах. Капсула называлось сложно: «Возвращаемая маневрирующая ВэМэКа».

Еще мы узнали, что у этого эксперимента были как сторонники, так и противники. Я слышал, как спорили Вася и Петя. Вася ругался:

– Глупая затея! Для этого у ВэМэКа слишком большой район посадки.

А Петя говорил:

– Ну, подумаешь, точность приземления всего десять километров!

Мы с Кайсыном не совсем понимали, в чем дело, но их волнение передалось и нам.

И вот этот день настал. Рано утром, еще до восхода солнца, на стартовый комплекс «Циклон» съехалась куча машин. Мы с Кайсыном крутились неподалеку. Люди взбудораженно бегали туда-сюда и отдавали друг другу приказы. Потом приехали Вася и Петя, привезли Мушку, Пчелку и еще двух собак – Тусю и Бабочку, их называли «дублеры». Они заменят Мушку и Пчелку, если вдруг что-то пойдет не так. Все собаки были одеты в скафандры, только пока без шлемов.

Я не успел даже крикнуть «привет», как Мушку и Пчелку унесли в капсулу.

Через некоторое время объявили старт, люди расселись по машинам и отъехали от площадки подальше. Мы помчались со всех ног следом. Кайсын меня предупредил:

– Закрой глаза и заткни уши! И открой рот на всякий случай!

Зря я его не послушался. Такого грохота я в жизни не слышал! И такого гигантского столба пламени в жизни не видел! Еще целый час после старта я сидел на том же месте ошалелый – ослепший и оглохший. Какие неудобные аппараты придумали люди для полетов в космос! Куда как лучше взлетать, как я. Без шума и грохота, без огня и дыма. Взял и полетел! Надо только настроиться специальным образом и очень захотеть.

Пока я приходил в себя, стало ясно – что-то случилось. Со стартового комплекса все уехали, один за другим, хлопая дверцами машины. А потом прибежал Кайсын и сказал:

– Капсулу найти не могут.

У меня похолодело все внутри.

– А она спустилась?

– Не знаю.

– А вдруг они опять к Юпитеру улетели? – я чуть не плакал.

А Кайсын ничего не ответил.

До самого вечера на космодроме была паника. Люди бегали, кричали. Приезжали какие-то важные начальники, тоже кричали. Потом приехал генерал с большими звездами на погонах. Потом приехала рота солдат. Их увезли на вездеходах туда, где по расчетам должна была приземлиться капсула. Уже было известно, что «ВэМэКа» на парашюте опустилась где-то в тайге. Но в том месте, где она должна была сесть, ее не нашли. Вертолеты кружили над лесом, но не заметили ни капсулы, ни парашюта.

Уже поздно ночью, когда мы с Кайсыном, убитые горем, делали обход территории (что поделаешь, служба есть служба), вернулись солдаты. Как оказалось – ни с чем. Они с фонариками прочесали весь лес в радиусе двадцать километров и ничего не обнаружили. Жаловались, что из-за бурелома по некоторым участкам пройти не смогли.

Наутро мы узнали, что вертолеты теперь обследуют территорию в сто километров, но сверху из-за деревьев ничего не разобрать, и надежды нет никакой. Капсула с нашими Мушкой и Пчелкой как будто испарилась. К нам в сторожку прибежала собака по кличке Шуга, из дублеров. Постояла, помолчала. Сказала тихо:

– Мы знаем, вы дружили… – и убежала прочь.

Кайсын с того момента, как сказал мне, что Мушку и Пчелку не могут найти, не проронил ни слова. Как будто разговаривать разучился. И тут я вскочил, хлопнул себя лапой по лбу и сказал:

– Ну мы и дураки!

– Дураки, – отозвался грустно алабай.

– Да нет, не в том смысле дураки! А в том смысле, что искать надо! У нас мотоцикл есть – в сто раз лучше любого вертолета!

Кайсын без слов выскочил за дверь. Я за ним.

Папин мотоцикл мы хорошо спрятали. Хоть снег уже растаял, под еловыми ветками ничего не было заметно. Быстро разбросав ветки, алабай выволок мотоцикл из-под елки:

– Садись, полетели! – только и сказал.

Я не стал подниматься высоко, все равно, вертолетчики говорили, что из-за густой листвы ничего не видно. Я полетел между деревьями под самыми кронами в самую гущу, там, где не смогли пройти солдаты. Кайсын внимательно высматривал возвращаемую капсулу, которая не вернулась.

День уже близился к концу. Перед глазами плыла сплошная зеленая каша из листьев и травы. Я вспомнил, как мы искали Мушку и Пчелку на орбите Юпитера, и подумал: ведь тогда было сложнее!

И тут Кайсын крикнул:

– Стой! Там ветки сломанные!

Я тормознул и круто развернулся. В непролазной чаще я увидел след из поломанных веток. Как будто с неба упал метеорит и пропахал себе дорогу в лесу. Дорога заканчивалась в большой куче валежника. Я завис над этой кучей, алабай собирался спрыгнуть вниз.

И тут, разгребая ветки, из кучи вылез ревущий медведь. Он уставился на нас, и мне показалось – узнал! Кайсын разлаялся на него таким злобным и гулким басом, что медведь присел на задние лапы. Потом потянул носом, развернулся и полез через бурелом. Скоро и треск веток затих. Кайсын спрыгнул, заглянул в развороченную медвежью берлогу и сказал устало:

– Тут.

В сумраке берлоги поблескивала капсула «ВэМэКа». Я залаял и запрыгал вокруг нее, царапая гладкие бока когтями. Мне почудилось, что изнутри затявкали Мушка и Пчелка.

– Стереги ее, – приказал Кайсын. – Я скоро. – И скрылся в чаще.

Как быстро стемнело в тайге! Еще быстрее, чем в пустыне. И еще страшнее было. Я сидел в медвежьей вонючей берлоге возле капсулы с Мушкой и Пчелкой и тихонько поскуливал. Не от страха, не подумайте. Просто мне было как-то веселее слышать свой голос в ночном лесу. Вместо этого дурацкого воя, уханья и зловещего хохота, которые раздавались отовсюду.

Время от времени я царапал скользкую обшивку капсулы, чтобы дать понять Мушке и Пчелке: «Мы – тут, мы вас не бросили». Иногда мне слышалось тихое повизгивание в ответ, но я не был уверен, что это из капсулы, а не откуда-то из лесу. Медведь, к моему счастью, не возвращался.