Стальная петля - читать онлайн книгу. Автор: Роман Глушков cтр.№ 24

Вырезав церемониальным ножом на груди у Семеркина крест, Дьякон собрал текущую кровь в кубок, провозгласил: «И да свершится суд Господень!» – а затем скинул балахон и остался на морозе перед паствой в одних драных штанах. Это меня заинтриговало и заставило повременить с отступлением. Омовение кровью грешника перед аутодафе – о такой детали мне тоже ничего не было известно. Что ни говори, а фантазия у главного праведника и впрямь кипучая. Жаль только, направлена не в то русло.

Однако я не угадал. Омовением здесь и не пахло. Взойдя на помост к Семеркину, Дьякон громогласно изрек: «И коли взял я на себя бремя быть на земле десницей Божьею, то служить мне вашим проводником и опорой до самого конца! Ибо милостив Всевышний, и готов он поддержать всякого несущего свой крест даже на пути в геенну огненную!» Молвив это, пророк приблизился к жертве и крепко обнял ее, будто прощаясь со старым, добрым другом. И не успел я презрительно сплюнуть при виде этого паясничанья, как вдруг из-под стальной решетки, на которой стоял крест, взметнулся вверх яростный столп огня. Он моментально охватил и Семеркина, и заключившего его в объятья Дьякона. Дикие, безудержные вопли обоих разлетелись по округе вместе со зловещим воем пламени, бившего фонтаном из открытого на полную мощь бензинового факела.

У меня от неожиданности отвисла челюсть. Первое, что промелькнуло в мыслях: кто-то из ассистентов пророка крупно облажался и слишком рано открыл вентиль горелки. Или сделал это со злым умыслом, дабы освободить для себя в секте место лидера и вдохновителя. Но так или иначе, а Дьякону пришел конец, и это известие наверняка обрадует не только ученых, но большинство сталкеров Пятизонья.

И лишь потом мне бросилось в глаза, что толпа праведников ничуть не удивлена случившимся. И все они, в отличие от меня, взирают на эшафот с восторженным благоговением.

Я еще больше оторопел: ну и дела! Пришел на разведку, а угодил черт знает куда! Об отступлении, само собой, пришлось забыть. Хоть и ненавистны мне были такие зрелища, теперь уйти из Соснового Бора, не досмотрев, чем закончится это представление, было бы попросту глупо.

Спустя несколько секунд вентиль на факеле был прикрыт. Обгорелый с ног до головы, орущий Дьякон разомкнул объятья, отшатнулся от оставленного жариться на медленном огне академика и упал подле него на помост. К самоистязателю моментально подскочили два ассистента, которые сбили с него одеялом пламя и не мешкая спустили пророка на землю. После чего один из них расторопно, словно врач реанимационной бригады, поднес ему к губам тот самый кубок с жертвенной кровью.

Поить Дьякона приходилось насильно, поскольку, обезумевший и орущий от боли, он вряд ли сейчас что-либо соображал. Провозившись с ним почти минуту, помощники влили ему в рот последние капли мерзкого пойла и дружно отстранились, оставив все еще дымящегося пророка биться в агонии на снегу.

Затаившая дыхание паства продолжала наблюдать за ним, не обращая внимания на горелый смрад, что уже долетел и до меня – находящегося вдали от места казни невидимого свидетеля.

А дальше началось самое интересное. Дьякон еще кричал и корчился от боли, когда покрывающий его тело сплошной ожог начал исчезать, а кожа – мало-помалу приобретать сначала пунцовый, а потом и нормальный оттенок. Сгоревшие до самых корней волосы и борода пророка тоже принялись отрастать с невероятной скоростью и прекратили свой рост, лишь когда вытянулись до прежней длины. Вырывающийся из горла Дьякона крик стих, вместе с ним исчезли конвульсии, а еще через четверть минуты самоистязатель начал шевелиться и елозить по снегу, явно пытаясь встать.

Бдительные ассистенты вновь подскочили к пророку, накинули на него одеяло и помогли подняться на ноги. Воскресшего качало из стороны в сторону, но выглядел он совершенно не пострадавшим, и взгляд его был вполне осмысленным; вернее, настолько осмысленным, насколько вообще может быть таковым взгляд религиозного фанатика.

А несчастный Семеркин уже не кричал и не дергался в опутывающих его цепях. Безвольно повиснув на них, испустивший дух академик продолжал обугливаться в языках пламени, наполняя свежесть январского утра смрадом и копотью.

– Аллилуйя Дьякон! Аллилуйя Грааль! Аллилуйя «Пламенный Крест»! – раздались возгласы из толпы. Сначала единичные, вскоре они переросли в один сплошной, беспорядочный гам. Восхваляющие своего идола и святыни сектанты попадали на колени. И, воздев руки к небу, казалось, соревновались между собой, кто внесет наибольшую лепту в устроенный ими галдеж.

А закутанный в одеяло Дьякон отстранил ассистентов и, картинно простерев длани навстречу пастве, молча улыбался ей с благодушием отца, взирающего на своих возлюбленных чадушек. Кабы не кряжистая фигура, пивное брюшко, одутловатое лицо, лысина и большая, окладистая борода, пророк «Пламенного Креста» походил бы сейчас на Иисуса, каким его обычно изображают на церковных календарях и открытках.

Любил ли Дьякон на самом деле тех, кто ему поклонялся? Возможно, и нет. Но в эту минуту духовного единения новоявленного мессии и его почитателей даже такой скептик, как я, мог уверовать в его искренность. Равно как и в силу Грааля, чью демонстрацию явно нельзя было назвать мистификацией. Впрочем, в Зоне подобные явления объяснялись гораздо проще, и лишь упертые фанатики-праведники могли всерьез считать их божественными чудесами…

– Нет никаких сомнений в том, что Грааль сектантов – мощный целительный артефакт, – подытожил я свою короткую историю. – Где они его раздобыли, неизвестно, однако такие вещи сталкерам пусть не часто, но попадаются. По крайней мере, я слышал истории о похожих находках. Как видишь, никакая это не Энергетическая Чаша, а просто очень редкая, ценная и довольно эффективная «аптечка». Которую тебе, Жорик, придется искать, увы, в одиночку. Ты знаешь, почему я никогда не пользуюсь современным оружием, имплантами, инъекциями нанороботов и артефактами?

– Потому что ваши алмазы уничтожают все эти вещи, едва вы к ним притрагиваетесь? – неуверенно ответил Дюймовый.

– Не уничтожают как таковые, а лишь полностью выводят их из строя, – уточнил я. О том, что это происходит не моментально, однако, умолчал. К чему умалять зловещую репутацию Алмазного Мангуста, ведь она всегда играла мне на руку? – Впрочем, невелика разница, верно? И стоит мне лишь прикоснуться к Граалю праведников, как он вмиг превратится в обыкновенный кубок. А такие, сам знаешь, здесь можно собирать десятками на стадионах или в школьных музеях. Пользы от этих посудин никакой, разве что тренировочными мишенями послужить еще горазды. Вот так-то, брат Георгий. Прости, но в этом деле я тебе не помощник… У тебя есть еще ко мне вопросы или это все? Если есть, спрашивай, не тяни, да будем прощаться. Давай разойдемся по-хорошему, пока ты меня опять не разозлил.

– Слишком рано вы, Геннадий Валерьич, меня прогоняете, – с огорчением заметил сталкер. – Конечно, вы мне очень интересную историю рассказали, но у меня для вас тоже припасен один любопытный рассказик. Только прежде, чем вы его выслушаете, давайте заключим с вами деловое соглашение. Вы не против?

– Само собой, против, – не колеблясь ответил я, но, подумав секунду, добавил: – Но не против узнать, что за сделку ты мне предлагаешь. Сугубо из любопытства. Страсть как хочется проверить, дура у тебя губа или нет.