Что это значит: быть собой? - читать онлайн книгу. Автор: Дженни С. Мэнсон cтр.№ 43

Возможно, борьба между желанием быть конформистом и быть самой собой означала, что я никогда не обладала достаточной уверенностью для того, чтобы проявлять настоящую самобытность и смело пользоваться своими силами. Я обладаю хорошим складом ума, но он носит скорее подражательный, чем творческий и самобытный характер – я готова вбирать в себя идеи других людей и осмысливать их. Я способна высказывать свою точку зрения и возмущаться чем-то, но только в том случае, когда я хорошо разбираюсь в вопросе. Это означает, что в одних ситуациях я могу быть очень прямолинейной и, может быть, даже немного резкой при высказывании своего мнения, а в других – сдержанной и замкнутой, когда у меня нет желания выделяться на фоне группы или я не хочу огорчать людей, не соглашаясь с ними. С возрастом я все больше убеждаюсь в том, что в различиях нет ничего плохого. Чем больше я верю в то, что имею ценность сама по себе, тем легче мне становится признавать свою непохожесть на других – не как повод для самокритики, а как жизненное явление и, не исключено, даже как нечто, чем стоит гордиться.

Когда меня впервые попросили проанализировать себя, я подумала, что мне нечего сказать по этому поводу. Иногда анализ собственных ощущений и попытка выразить их словами может помочь сделать критическую оценку своих поступков, и тогда отрицательные эмоции кажутся более заметными, чем они есть на самом деле. Самоанализ часто упускает из виду то, чем я горжусь – мои отношения с мужем и детьми, мой энтузиазм, мою способность заряжать людей энергией и сопереживать им, мое умение устанавливать контакты с людьми в рабочей обстановке и радость, которую я при этом испытываю. Что интересно, мои размышления, пожалуй, убедили меня в том, что мне нравится быть собой, быть не такой, как все, или выходить за рамки общепринятого. Это помогло мне понять, как сильно мои мысли похожи на мысли других людей, когда они примиряются с тем, кто они есть на самом деле, а также то, что застенчивость и неловкость, которые я испытываю, когда предоставлена самой себе, являются лишь одной из сторон человеческой сущности. А если мои мысли отличаются от мнения других, то это тоже вполне нормальное явление. Помимо всего прочего, с религиозной точки зрения я ощущаю себя более любимой и признанной именно такой, какая я есть, что поощряет меня быть самой собой и избавляет от необходимости постоянно доказывать, что я совершаю «правильные» поступки и имею «верные» взгляды.

Сама идея написания этого эссе противоречит моему естеству. Два принципа сопровождают меня на протяжении всей моей жизни. Первый – не концентрируй внимание на самом себе, потому что это всегда приводит к потаканию своим прихотям и является почти греховным. Я так думаю даже при условии, что в действительности я никогда не позволял себе тратить время на воспоминания о прошлом. Ностальгия – это абсолютно не про меня. Я не могу позволить себе рассматривать старые фотографии только для того, чтобы воскресить воспоминания. Я вынужден делать это вместе с кем-то еще, когда для этого есть повод.

Я все откладывал с написанием этого эссе, потому что мне очень не нравится идея потратить драгоценное время на себя, не получая при этом никакого видимого результата. Почему у кого-то должно появиться желание читать мои словесные излияния?

Но я все-таки взялся за дело, и, очень возможно, сам процесс написания поможет мне преодолеть (или хотя бы лучше понять) причину этого раздражения.

Второй принцип заключается в том, что, каким бы образом вы ни проявляли себя во внешнем мире – устно, письменно или с помощью музыки, – это говорит о вас нечто важное; в этот момент вы выражаете себя. Внешние проявления не могут быть стерты, взяты обратно или изменены. Они остаются в мире навсегда. Поэтому я жил в постоянном страхе сделать что-нибудь не то, что не является истинным отражением меня или лучшим из того, что может произвести мой мозг, разум или душа. Я не способен написать письмо, не создав как минимум три черновика. Я не могу выступить на собрании или митинге, не продумав, что я действительно хочу сказать. Я не могу играть со сцены на музыкальном инструменте, пока не отрепетирую свою игру и не доведу ее почти до совершенства. Поэтому просьба не пересматривать написанный текст и не изменять ни слова означает для меня нечто противоречащее моей природе (в этом месте я только что изменил фразу. Похоже, выполнить это задание будет очень сложно).

И все же… И все же. Я выбрал специальность – социальную работу, которая требовала тщательного рассмотрения моих биографических данных, чтобы понять, что мотивирует мое поведение. Я женился на очень проницательной женщине, которая ясно выражает свои чувства. Время, проведенное в разговорах с ней об эмоциях и о том, почему мы поступаем именно так, а не иначе, было одним из самых благодатных в моей жизни. Кроме того, на протяжении последних двенадцати лет я вел дневник, как часть ежедневного общения с Богом. Я заметил, что Бог лучше всего общается со мной посредством моих чувств и грез, а также через гармонию каждодневной жизни. Запись этих мыслей усиливает мои слуховые навыки. Я много занимался самоанализом и продолжаю анализировать свои поступки, что доставляет мне немалое удовольствие, хотя я начал свое изложение с того, что не люблю фокусироваться на себе самом.

Что я на самом деле из себя представляю? Я действительно являюсь клубком противоречий. Но это, возможно, окажется полезным отправным пунктом. Всю свою жизнь я пытался осмысливать происходящее. Меня привлекла социальная работа, потому что я хотел понять, почему люди (в то время молодые правонарушители) ведут себя подобным образом, и затем помочь им изменить свое поведение. Я вел со своей женой Фрэн бесконечные разговоры о том, почему мы поступаем именно так, а не иначе, и после встреч с друзьями мы часто обсуждали, почему они ведут себя именно так – не для того, чтобы подорвать их репутацию, а лишь для того, чтобы попытаться понять мотивы их поведения. Мне повезло иметь на работе возможность подробно записывать длинные и запутанные обсуждения таким способом, который позволяет осмыслить все, что было сказано. В настоящее время я одержим верой и с жадностью читаю о различных путях ее развития – не только официальных религий, – так как мне хочется выявить общий знаменатель, который заставляет все явно противоречивые идеи иметь смысл.

Так что это занятие, возможно, позволит мне признать тот факт, что я являюсь клубком противоречий и не должен волноваться из-за этого, или же поможет мне во всем разобраться. Возникает ощущение, что тебя выпускают из клетки и дают полную свободу передвижения. Я надеюсь, что мне хватит смелости воспользоваться свободой и не слишком быстро вернуться в убежище.

Я горячий сторонник идеи о наличии у каждого человека своеобразной внутренней магнитной ленты, запись на которую начинается с самого раннего детства и которую вы постоянно прослушиваете в течение всей жизни, с каждым разом все лучше вникая в смысл. Главной темой записи на моей пленке является то, что «я особенный» – особенный, как я полагаю, потому что я был единственным ребенком родителей, возраст которых перевалил за тридцать и которые никогда не собирались вступать в брак, не говоря уже о рождении ребенка. Я особенный, потому что в юном возрасте проявил музыкальную одаренность, а это было важно для родителей, так как они оба являлись страстными музыкантами-любителями. Одним из выдающихся событий стало участие в лондонском музыкальном фестивале (в престижном конкурсе) в возрасте восьми лет и завоевание кубка со стопроцентным признанием таланта, чего судья никогда раньше не делал. В следующие четыре года я продолжал побеждать на различных конкурсах и стал одним из первых учеников первоклассного преподавателя, участвуя в ежегодном концерте ее учеников в Уигмор-Холле вместе с людьми, которым удалось стать солистами и профессорами в музыкальном колледже. Я особенный, потому что был старостой в начальной школе, перешел в частную закрытую школу, поступил в университет и закончил магистратуру в Канаде – в семье, где никто не сдал экзамен одиннадцать-плюс, чтобы поступить в гимназию, и не достиг одного из нулевых уровней. Я особенный, потому что нашел свой путь вверх по административной лестнице и в возрасте сорока одного года стал, вопреки самому себе, помощником регионального директора социальных служб в Суррее, в семье, где никто не имел никакого статуса и заметной карьеры. Я особенный, потому что женился на дочери епископа и венчался в кафедральном соборе. Для семьи, живущей под крылом лорда Солсбери в поместье Хэтфилд-Хаус (мой дядя был поставщиком рыбы, а тетя – служанкой леди Солсбери), это означало, что я стал аристократом.