Зачем нам стыд? Человек vs. общество - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Джекет cтр.№ 6

Очевидно, что не любой стыд идет во благо. Каждый из нас согласится, что красть нехорошо, но мы бы не одобрили возврата к таким воспитательным мерам, как вываливание в смоле и перьях или стояние уличенного в краже капусты у позорного столба с кочаном на голове. Столь же неприемлемой была идея Уильяма Бакли, предложившего в 1980‑х годах в качестве меры борьбы с распространением СПИДа в обязательном порядке делать всем носителям вируса стандартную татуировку на предплечье и ягодицы. Даже в наши дни находятся судьи, обязывающие преступников носить футболки с описанием их преступления, что у многих вызывает возмущение. Помимо стыда, такого рода наказания сопряжены с унижением, поскольку не ограничиваются выставлением правонарушителя на всеобщее обозрение, а предполагают нечто вроде клеймения. По мнению ученых, наказание стыдом, принимающее подобную форму, лишает того, кто ему подвергается, человеческого достоинства.

Идеальный способ избежать стыда – не попадать в ситуации, в связи с которыми придется его испытывать. Но иногда соответствовать требованиям группы неоправданно трудно или же слишком поздно. Бывает, человек попросту не желает или не может стать таким, как все. Реакция на общественное осуждение непредсказуема и изменчива, и это обязательно нужно учитывать. Да и не каждого страх стыда удержит в рамках – бывают и бесстыжие люди. Впрочем, для того и существуют формы наказания, не ограничивающиеся репутационными издержками. Если бы стыд был идеальным регулятором поведения, человечество не знало бы длинной истории остракизма, физических наказаний, лишения свободы и даже (в некоторых странах) смертной казни. (Впрочем, на уровне штата ни одно из этих наказаний не применимо к неплательщикам налогов.)

Около 1800 года, когда уже вовсю шла промышленная революция, человечество обрело новое качество – оно стало силой, способной менять мир. Началась новая эра, названная антропоценом, характеризующаяся множеством тревожных признаков. Большинство из них на графике напоминают Эверест, рассеченный надвое по вертикали: рост населения, утрата биологического разнообразия, выбросы углекислого газа в атмосферу, нерациональное пользование водой, количество ресторанов сети McDonald's – все эти показатели демонстрируют резкий рост. Во многих случаях, например в отношении изменения климата, мы уже перешагнули все мыслимые пределы и рискуем вызвать катастрофу.

Мечты середины прошлого века о том, что человечество заселит океанские глубины и космическое пространство, оказались иллюзорными. По прогнозам, к 2050 году на Земле будут жить 10 млрд человек. И вопреки ожиданиям, ни один из нас не обитает на дне морском или в космосе. Мы, единственные ныне живущие представители рода Homo, справедливо считаем себя уникальными, но порой грешим завышенной самооценкой. Действительно, наш вид отличается от всех прочих: мы обладаем очень развитой речью, способны к совместным действиям с себе подобными, не являющимися нашими соплеменниками, и сумели колонизировать или в той или иной мере подчинить своему влиянию всю планету. Возможно, мы еще и единственные существа на Земле, осознающие собственную смертность. И мы единственный вид, от которого зависит судьба всех остальных биологических видов на планете.

Новая эра требует новых правил человеческого существования, в разработке и принятии которых нам может очень пригодиться стыд. Мы уже перешли от грубых форм наказания стыдом к более тонким и менее агрессивным. Есть проблемы, во взглядах на которые человечество едино, – это и разрушение озонового слоя, и риск ядерного армагеддона, и распространение инфекционных заболеваний. В таких случаях одна ложка дегтя отравит даже не бочку меда, а жизнь всех и каждого. Применительно к ним стыд может оказаться наиболее приемлемой мерой социального воздействия, поскольку жертвой становится общество в целом, да и альтернатив наказанию стыдом почти нет.

Стыд – это не только чувство. Это еще и инструмент – тонкий, а порой и устрашающий, – которым мы можем воспользоваться для решения серьезных проблем. Наказание стыдом – это ненасильственная форма общественного сопротивления, доступная каждому, причем, в отличие от вины, с его помощью можно влиять на поведение целых групп – стыд применим на разных уровнях. Но обязательным условием является внимание аудитории, а внимание – это палка о двух концах. Так что стыдом, чтобы эффект был максимальным, нужно пользоваться с умом, а что значит «с умом» – как раз и объясняется в этой книге.

Разумная мера стыда неизменно способствует процветанию человеческого вида и помогает так организовать общественную жизнь, чтобы в ней было меньше боли и больше достоинства. Стыд напоминает нам, что все мы в одной лодке. Давайте разумно распоряжаться этим инструментом, и тогда, присматривая друг за другом, что некогда обеспечило нам эволюционный успех, мы убережемся от того, чтобы стереть с полотна жизни другие виды, а в конечном счете – и собственный. Но, по понятным причинам, стыд имеет противоречивую репутацию, и нам важно разобраться почему.

Разумная доза стыда никого не убьет. Цивилизацию создал именно стыд – крайне недооцененное чувство.

Барак Обама (вспоминая слова матери). Мечты моего отца (1995)

Эдвард Клоберг III родился в Нью-Йорке в 1942 году, когда на улицах в потоке машин еще попадались запряженные лошадьми повозки. Он вылетел за неуспеваемость из Принстона, впоследствии окончил маленький колледж в Нью-Джерси и завершил высшее образование по курсу истории в Американском университете в Вашингтоне, округ Колумбия. Там же он позже нашел не особенно интересную работу в сфере привлечения инвестиций. Но, подобно многим другим американцам, Клоберг был убежден, что заслуживает более завидного поприща. Когда к твоему имени добавляют «третий», это, возможно, звучит впечатляюще, но на самом деле ничего впечатляющего в том, чтобы быть третьим, нет.

В 20 с небольшим он стал называть себя Эдвардом ван Клобергом. А впоследствии заменил датское «ван» на немецкое «фон» и объявил себя бароном. В 40 лет самопровозглашенный барон Эдвард фон Клоберг III открыл фирму по связям с общественностью, среди клиентов которой через 10 лет числились настолько неоднозначные личности, что журнал Spy объявил его «самым бессовестным лоббистом в Вашингтоне».

Девизом фон Клоберга было: «Стыд – удел слабаков». А слабаком фон Клоберг не был. Он представлял интересы Саддама Хусейна, заирского диктатора Мобуту Сесе Секо и правителей Мьянмы. Он защищал Ассоциацию производителей одежды Гондураса от обвинений в сексуальном насилии и эксплуатации детского труда, хотя не сомневался в справедливости обвинений. Почему бы фирме по связям с общественностью не работать с подобными клиентами, раз за такие дела берутся адвокаты! Но, если стыд – удел слабаков, возникает вопрос: почему так много сильных мира сего прибегали к услугам фон Клоберга?

Пускай в эволюции человека стыд сыграл свою роль, но, глядя на таких людей, как фон Клоберг, поневоле спрашиваешь себя: сохранил ли он свое значение в наши дни? Психологи Джун Тэнгни и Ронда Диринг объявляют стыд «примитивной эмоцией, в отдаленном прошлом служившей адаптивной функцией нашим дальним предкам, жившим гораздо более примитивными сообществами, что требовало весьма тривиальных мыслительных процессов» {9}. Так неужели стыд – всего лишь атавизм?